Читать интересную книгу Книга судьбы - Паринуш Сание

Саид не засмеялся ей в ответ. Покачав головой, он сказал:

– Ни к чему эти указания: я тоже скоро уезжаю.

Мы с Парванэ выпрямились как по команде. Я выдохнула:

– Куда?

– В Америку. Обычно я уезжаю туда на лето, провожу три месяца с Нази и мальчиками. В этом году я все откладывал. По правде говоря, ехать не хотелось…

Я обмякла на стуле. Мы все затихли.

Парванэ ушла в дом принести нам еще чая. Саид, воспользовавшись моментом, положил свою руку на мою, бессильно лежавшую на столе, и сказал:

– Я должен поговорить с вами до отъезда наедине. Пожалуйста, приходите завтра к обеду в тот ресторан, где мы были на прошлой неделе. Я буду там к часу. Приходите обязательно.

Я знала, зачем он меня зовет. Та любовь, что соединила нас много лет назад, пробудилась вновь. В ресторан я вошла взволнованная, предвкушая объяснение. Он сидел за маленьким столиком в дальнем конце зала, смотрел в окно. Поздоровавшись, мы заказали еду. Потом оба умолкли, прогрузились в раздумье. Ели мы медленно и так со своими порциями и не управились.

Наконец он закурил и сказал:

– Масум, ты уже поняла: ты была и осталась единственной истинной любовью моей жизни. Судьба поставила много препятствий на нашем пути, и оба мы тяжко страдали. Но, наверное, судьба задумала нам это возместить, обернулась к нам другой стороной. Я еду в Америку, чтобы окончательно все уладить с Нази. Два года назад я сказал ей: либо она приедет в Иран и будет жить со мной, либо нам надо развестись. Но ни она, ни я не предпринимали никаких шагов. Теперь она открыла ресторан и вполне преуспевает. Она считает, что нам лучше жить там. Так или иначе, нам пора сделать выбор. Я устал от неопределенности и неустроенности. Если я буду уверен в тебе, буду знать, что ты выйдешь за меня, для меня все станет ясно, и я смогу принять решение и осуществить его… Так что ты скажешь? Ты станешь моей женой?

Я ждала этого: с первого дня нашей новой встречи я знала, что он задаст этот вопрос. И все же сердце отяжелело, слова застряли в горле. Даже в мечтах я еще не нашлась, какой ему дать ответ.

– Я не знаю.

– Как ты можешь не знать? Прошло тридцать с лишним лет, а ты не научилась решать сама?

– Саид, дети… как быть с детьми?

– Дети? А что дети? Они же все выросли, у каждого своя жизнь. Ты им больше не нужна.

– Но им небезразлично, как я живу. Боюсь, это может их расстроить. Чтобы их мать, в таком возрасте…

– Бога ради, давай хоть раз в жизни подумаем о себе и только о себе, – перебил он. – Или мы сами ничего в этом мире не значим?

– Я должна с ними поговорить.

– Хорошо, поговори и как можно скорее ответь мне. Я уезжаю в субботу на следующей неделе, больше откладывать нельзя, тем более что еще надо попасть в Германию на деловую встречу.

Из ресторана я прямиком отправилась к Парванэ и все ей рассказала. Она подскочила и завизжала:

– Предатели! Наконец-то вы объяснились! Избавились от меня и обо всем поговорили! Тридцать с лишним лет я ждала, чтобы увидеть твое лицо, когда он будет делать тебе предложение, а ты меня обошла!

– Парванэ!

– Ничего, ничего, я тебя прощаю. Только, ради Аллаха, поженитесь немедленно, пока я еще тут. Я непременно должна быть на твоей свадьбе. Я мечтала об этом всю жизнь.

– Пожалуйста, Парванэ, остановись! – прикрикнула я на нее. – Свадьба в моем возрасте? Что скажут дети?

– А что им говорить? Ты отдала им свою молодость, ты все для них делала. Настала пора подумать о себе. Тебе нужна своя жизнь, нужен человек, рядом с которым ты состаришься. Они же радоваться за тебя должны.

– Ты не понимаешь, – вздохнула я. – Им будет неловко перед женами. Нужно подумать об их чести и репутации.

– Хватит! – завопила она. – Хватит, хватит болтать о чести и репутации. До смерти надоело! Сперва ты волновалась о чести своего отца, потом о чести братьев, о чести мужа, теперь уже и очередь детей подоспела… Повторишь эти слова еще раз, я выброшусь из окна, клянусь!

– Как это из окна? У тебя в доме только один первый этаж и есть.

– Мне ради твоих переживаний о чести с Эйфелевой башни спрыгнуть? Какое ты тут усмотрела бесчестье, объясни, будь добра! Многие люди вступают в повторный брак. Хотя бы остаток жизни проведи в покое и счастье. Ты ведь тоже человек, у тебя тоже есть права.

Всю ночь я ломала себе голову, как поговорить с детьми, как отреагирует каждый из них, как поступит в лучшем из моих сценариев и в худшем. Я виделась себе девочкой-подростком, которая топает на родителей ногами, повторяя: “Я люблю его! Я хочу за него замуж!” Не раз я решала отказаться от этой затеи, забыть Саида и жить дальше, как жила. Но его доброе, ласковое лицо и мой страх одиночества – и подлинная любовь, которая так и не покинула наши сердца, – ради всего этого следовало рискнуть. Нелегко мне было отказаться от него. И так я ворочалась и металась всю ночь, и все впустую.

Парванэ позвонила спозаранку.

– Ну как, ты им рассказала?

– Нет! Когда я могла? Среди ночи? К тому же я еще не решила, как это сделать.

– Полно! Они же тебе не чужие. Уж ты-то всегда обо всем говорила со своими детьми. А теперь не знаешь, как сказать им самую простую вещь?

– Простую? Что ж тут простого?

– Расскажи Ширин первой. Она женщина, она поймет. Ей не знакома тупая ревность – глаза кровью налиты, как у мужчины по отношению к мамочке.

– Не могу! Очень трудно!

– Хочешь, я ей расскажу?

– Ты? Нет. Я должна собраться с духом и сделать это сама или вовсе отказаться.

– Отказаться? С ума сошла? После стольких лет ты нашла свою любовь – и готова от него отказаться? По-пустому, безо всякой разумной причины? Заеду-ка я к тебе, мы с ней вместе поговорим. Так будет легче. Двое на одного… мы с ней сладим. Если придется, можем ее даже поколотить. Я приеду около полудня.

Сразу после обеда Ширин нарядилась и сказала:

– Схожу, повидаюсь с Шахназ. Я скоро вернусь.

– Но, Ширин, дорогая, я специально приехала повидаться с тобой, – возразила Парванэ. – Куда же ты собралась?

– Прости, тетя, мне очень нужно. Задание на летний семестр. Если выполню его вовремя, в следующем семестре закончу университет… Я вернусь еще прежде, чем вы проснетесь после дневного сна.

– Некрасиво уходить, когда тетя Парванэ приехала повидаться с тобой, – заметила я. – У нее всего-то осталось несколько дней.

– Тетушка – не чужой человек, – возразила Ширин. – И я бы не уходила, если б мне правда не было очень нужно. Вы поспите, а потом заварите чай. На обратном пути я куплю торт, который тетушка любит, и мы посидим на балконе, попьем чай с тортом.

Мы с Парванэ прилегли на мою кровать.

– Твоя жизнь похожа на кино, – сказала она.

– Да, на индийское кино.

– А что плохого в индийских фильмах? Индийцы тоже люди, и с ними много чего случается.

– Да, много странного. Чего в обычной жизни не бывает.

– Да ведь и в фильмах из других стран тоже много странного и такого, чего в обычной жизни не бывает. Как зовут того американского парня, такого здорового?.. Арнольд. Он в одиночку может побить целую армию. И тот, другой, который приемами каратэ укладывает шестьсот человек, выпрыгивает из самолета прямо в поезд, потом в машину, на машине влетает на корабль, по дороге сшибает с ног еще трехсот врагов, а на самом ни царапинки…

– К чему ты клонишь?

– К тому клоню, что Бог, или судьба – как хочешь назови – дарит тебе замечательный шанс. И ты будешь вконец неблагодарной, если не постараешься выжать из этого все.

Мы вышли на балкон, а вскоре и Ширин вернулась с тортом.

– Ох, там снова стало так жарко! – пропыхтела она. – Пойду переоденусь.

Я напряженно оглянулась на Парванэ, но та подала мне знак сидеть спокойно. Через несколько минут Ширин вышла к нам. Я налила ей чаю, и она пустилась болтать. Парванэ выждала момент и спросила:

– Дорогая, ты хотела бы побывать на свадьбе?

– Еще бы, конечно! – воскликнула Ширин. – Умираю – хочу сходить на порядочную свадьбу, чтоб много музыки, танцев, а не как у дяди Махмуда или у дяди Али. Но чья же это свадьба? Невеста и жених – оба красавчики? Терпеть не могу, когда женятся уроды. Они клевые?

– Дорогая моя, говори, как полагается, – попросила я. – Что значит “клевые”?

– Клевые – это крутые, модные. Отличное словечко. Тебе не нравится только потому, что так говорит молодежь. – Обернувшись к Парванэ, она добавила: – Хорошо еще, что мама не стала преподавателем родного языка и литературы: то-то бы нас заставили говорить “интеллигентно”.

– Вот язычок! – указала я на нее Парванэ. – Ты ей слово, она тебе десять.

– Хватит спорить ни о чем! – оборвала нас Парванэ. – Я опаздываю, мне давно пора.

– Тетушка, я же только что пришла!

– Сама виновата! – отрезала Парванэ. – Я тебя просила не уходить.

– Но вы так и не сказали мне, чья будет свадьба!

– А на чьей свадьбе ты бы хотела побывать?

Ширин откинулась к спинке дивана, набрала в рот чаю посмаковать и ответила: