Берсерб открыла рот, чтобы заговорить, но Фарадей продолжала более твёрдым голосом. "У меня есть обязанности, Берсерб, и они не только перед твоими людьми. Я не принадлежу вам. Запрещённая Берсерб, слушай меня внимательно. Я посажу деревья до Аварнхейма и сделаю это с радостью. Но то, что я буду делать потом, я буду делать из любви к Аксису и Азур, а не из-за каких-то обязательств перед твоими людьми."
Берсерб смотрела на Фарадей, не зная, что сказать и как это сказать; как она могла провести свою первую встречу с Другом Деревьев так плохо? Но, в то же время, кто бы мог подумать, что Азур могла так глубоко угнездиться в сердце Друга Деревьев? "Ты не поведёшь нас в наш новый дом?"
"Давай подождём до осуществления Пророчества, Берсерб. Если я буду свободна, я сделаю это с радостью. Но что бы ни случилось у вас будет тот, кто поведёт вас."
Фарадей хотела объяснить подробнее, даже если была уверена, что Берсерб и остальные присутствующие Авар понимают о чём она говорит, но почувствовала, как маленькая рука схватила её руку. Фарадей посмотрела вниз. Шра стояла рядом с ней, её глаза смотрели твёрдо на Берсерб.
"Принято." сказала она ясно. "Я принимаю Азур, Запрещённая Берсерб, от лица Авар. Рогатые приняли её тоже, Фарадей?" Она подняла глаза, и Фарадей улыбнулась ей. "Фарадей, не горюй и не бойся. Авар помогут Аксису. Я даю тебе моё слово."
Угол рта Берсерб дернулся сердито.
Фарадей смотрела на маленькую девочку, и внезапно задумалась: кто ведёт Авар? Берсерб или Шра? Могущественная и опытная Запрещённая или пятилетняя девочка? Фарадей надеялась на последнее.
Хозяка смотрела на девочку и улыбалась гордо и с любовью. Когда она поймала взгляд Шра, она кивнула ей подтверждающе.
После того как Азур ушла, Ривка откинулась на подушку, её глаза блестели. Она подняла руку, чтобы убрать прядь волос с глаз, но вместо этого почувствовала что-то мягкое и нежное на подушке.
Настороженная Ривка, пыталась рассмотреть это, затем расслабилась с удивленным выражением лица. На её подушке рядом с нею лежал Лунный Дикий Цветок.
Охотница
Азур остановилась только на период времени достаточный, чтобы взнуздать Венатора и взобраться на его спину, Алаунты следовали за ней молчаливыми тенями, она пришпорила коня через ворота Хранилища а затем через мост.
Выехав из Сигхолта Азур отклонилась на юго-запад через туман, направляясь к западным проходам Ургхерта. А оттуда в Хсингард.
Один из Алаунтов залаял, но Сикариус заставил его замолчать коротким резким рычанием.
Заколдованный мягкий синий туман цеплялся к земле как минимум на лигу от Сигхолта. Любой, кого мост не мог опознать, потерялся бы и сконфуженный, долгими часами скакал, пока не выехал к исходной точке. Но Азур не потерялась, она гнала Венатора лёгким галопом сквозь туман, пока близко к рассвету они не въехали в западные холмы Ургхерта.
Исключая туман, власть Горграела над зимой не ослабла. Ветер ревел между холмов, свистел в проходах, неся снег и лёд. Пока она скакала, ветер захватил её волосы и схватился за её тело, но она засмеялась и тряхнула головой, и ни коня, ни собак не беспокоил холод или ветер.
"Хсингард," сказала она и пустила коня галопом.
Сикариус бежал во главе, за ним бежали остальные Алаунты.
Девять месяцев назад, Азур вела несколько тысяч воинов в Хсингард, чтобы обнаружить, что Скраелинги натворили там.
Силы Горграела превратили гордый собой город в печальные обломки, и, как обнаружили Аксис и Азур, превратили нагромождения камней в гнёзда. Большие подземные помещения служили местами размножения призраков. Сейчас Горграел имел достаточно Скраелингов, и Азур могла чувствовать их вздымающихся как большая приливная масса к северу, и не было сомнения, что они продолжают размножаться в их уютных каменных помещениях под Хсингардом.
Последний раз, когда Азур была здесь, она только улизнула спасая свою жизнь и жизни людей, которых она вела. Хотя она и её люди нанесли весомый удар по Скраелингам, её наибольшим достижением было ускользнуть из города со своими силами, не понеся сильных потерь. Сейчас Азур продвигалась назад, чтобы закончить то, что она начала много месяцев назад.
Она скакала весь день, ни всадник, ни конь, ни даже собаки устали, пока на восходе, она не проскакала через последний проход, в полулиге от Хсингарда через равнину.
Собаки бежали впереди всадника, запах был пойман их ноздрями, их губы оттянулись от зубов, и всё это — охотничья группа и дорога перед ними было залито широким потокам лунного света, сияющего так ярко, как будто луна была полной. Но луна прирастала, и ничто не могло объяснить случайный фиолетовый Дикий Цветок Луны, что планировал легко неповреждённый сквозь ревущие ветры к пробуждению Азур.
Как только она проезжала лунный свет угасал, а, лишь только он угасал, ветер рвал цветы в лохмотья.
Но глаза Азур, коня и собак были устремлены на огромные кучи обломков возвышающиеся на двадцать шагов вверх перед ними и распространяющиеся почти на лигу с севера на юг. Хсингард.
Она отклонилась назад в седле, освободила Волвена с плеча и заправила стрелу.
"Взять!" закричала она, и Алаунты подняли голос.
Их бледные очертания вплелись в тени обломков и соскальзывали в тёмные щели. Мгновенно, вся свора исчезла из вида, но Азур могла слышать эхо их охотничьих звуков проникающих через подземные помещения и вокруг, распространяющиеся по мёртвым улицам города.
Перед собой Алаунты гнали орущих Скраелингов, и родителей и потомство. Скраелинги старались повернуться, схватить и укусить собак, но не могли их даже коснуться, потому что видели только бледные тени, золотистые глаза, и горячие острые зубы, и зубы Скраелингов постоянно щёлкали и постоянно промазывали. И им пришлось убегать.
Наверху Азур могла слышать визг Скраелингов. "На поверхность!" кричала она. "Гоните их на поверхность!" Далеко внизу её Алаунты слышали её, их губы отдергивались назад в свирепой улыбке, и они гнали Скраелингов перед собой.
Это было тем, чему учили их с рождения. Охотиться и охотиться с Охотницей.
Жеребец пританцовывал под ней, Азур подняла Волвена к лицу и смотрела вдоль стрелы вниз… и сотнями и тысячами Скраелинги выскакивали на поверхность, дрожа конечностями, в глазах горит ужас, зубы распахнуты в грубом крике.
А Азур отпускала стрелу, хватала другую, не прерывая движения, отпускала… хватала ещё одну… отпускала…
И Скраелинги умирали.
Они думали, что снаружи их поджидают десять тысяч лучников, когда они вылетают гонимые десятью тысячами собак прямо на стрелы, летящие из отвратительного яркого лунного сияния таким сплошным ливнем, что никто не может избежать их жал. Без промаха каждая стрела попадала точно между костяной защитой, точно в серебристый глаз, и скоро в звуке лопающихся глазных яблок утонул шум и вопли уцелевших и растущее восхищение собак.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});