Кузя.
– Да, ты прав. Еще раз притворишься. Посидишь на сходке, понаблюдаешь. Вряд ли все пришедшие друг друга в лицо знают. Я думаю: там разные анархисты собираются, не только эти дивопоклонники. Если вдруг на тебя обратят внимание, скажи, что недавно приехал откуда-нибудь издалека. Из Иркутска или вообще из Владивостока. Можешь попробовать осторожно разузнать про Николая. Если увидишь его – сразу беги в будку и звони мне, потом можешь отвлечь разговором, пока я еду. Если уйдет – пойдешь за ним и разузнаешь, где он живет. Ах да. Пока не поймают демона, даю разрешение на смену облика в любое время, только часы не потеряй. И самое главное, если почуешь где-то присутствие демона – сразу беги, не геройствуй. Ясно?
– Ага! – Кузя так дернул головой, что стукнулся затылком о стену. – Когда мне идти?
– Точно не сейчас, завтра я тебя отвезу и высажу неподалеку. Сначала присмотрись, потом уже подходи к ним.
Галка, посидев на перилах моста через Екатерининский канал, сделала круг над сквером возле собора и приземлилась на спинку скамьи.
– Эй, птица! Птица, хочешь семечек? – Парень с сальными волосами, свисавшими паклей у него с ушей, протянул горсть. От него разило алкоголем.
– Ты дебил, Урал. Это же не долбаный голубь. Эй, ворона, пива хочешь? – Второй парень, обнажив в улыбке плохие зубы, оглушительно заржал.
– Сам ты дебил, – беззлобно отозвался первый. – Она ручная. Видишь кольцо? Цыпа-цыпа-цыпа.
Галка взлетела, сделала еще пару кругов над каналом и, опустившись во двор-колодец, влетела в окно припаркованной там машины.
– Все, я готов, – проговорил Кузя, натягивая на себя рубашку.
– Штаны не забудь. И ботинки, – не поворачиваясь, напомнил ему колдун. – Деньги вот держи. Сто рублей хватит?
Кузя неопределенно пожал плечами. Пиво он раньше не покупал и, сколько оно стоит, понятия не имел. Но учитывая, что рубашка обошлась в десять рублей… точно дешевле.
– Да. Должно, – он протянул руку. И, получив две купюры по пятьдесят, небрежно сунул их в карман широких штанов.
– Я еду на лекцию сейчас. Надеюсь встретить тебя здесь, когда вернусь. Если что-то изменится – жди меня дома. Не рискуй, ясно? – Лицо хозяина было очень серьезным. Как будто Кузя не пообщаться с местными подростками собирался, а как минимум шел в логово того жуткого дива.
Да, от чудовища бросало в дрожь. В Пустоши он бы никогда не посмел лизнуть кровь такого. Скорее, почуяв ее, бежал бы сломя голову в Ледяные Горы. Сильнейший раненый див. Да что может быть страшнее?
Но Кузя всегда был хитер и осторожен. Иначе как бы он выжил в Пустоши? Зря колдун волнуется.
А Кузя чувствовал это волнение. Отчасти оно нервировало, но в той же степени и льстило. А ведь правда он великолепно показал себя на всех заданиях! Не совершил ни одной ошибки. Колдуну пришлось бы изрядно попотеть, чтобы найти достойную замену. Конечно, он беспокоится.
Надо улыбнуться. Не просто по-человечески, а именно так, как улыбаются дети. На людей это хорошо действует.
Научиться этому было не так просто. Садист Даниил был подростком, но располагающе улыбаться не умел. У этого человека вообще не оказалось полезных навыков, поэтому его память сразу была отброшена.
Улыбку он скопировал у девочки Веры, племянницы его колдуна. Она вызывала у окружающих умиление и другие теплые чувства, а значит, ее мимика вполне подходила.
Правда, тренироваться приходилось часто. Но постепенно улыбка начала получаться, как надо.
– Конечно, не буду. Я все узнаю и немедленно дам вам знать, – он улыбнулся как Вера.
Колдун сразу же расслабился. Вот и отлично. Хозяин поедет заниматься своими делами и не будет контролировать. Надо доказать ему, что его див незаменим и без него ему придется по-настоящему тяжело и плохо.
– Все, ни пуха ни пера, – колдун открыл дверцу.
– К черту, – ответил Кузя и, засунув руки в карманы и насвистывая, направился на Невский.
Магазин он приметил, еще летая галкой. Не вынимая рук из карманов, он прошелся вдоль витрин и, подойдя к продавцу, с легкой небрежностью в голосе проговорил:
– Мне две бутылки пива и бутылку кваса.
Улыбнулся и добавил:
– Пожалуйста!
Продавец покосился на него, но, увидев пятьдесят рублей, немедленно оттаял и принес все, что требовалось.
Кузя зашел за угол, вылил пиво из бутылки, залил туда квас и направился обратно к скверу. Вторую бутылку он сунул в один из многочисленных карманов своих штанов.
Прибыв на место, он сел на парапет собора и принялся неспешно отхлебывать из горлышка. Ровно так поступало большинство молодых людей, собравшихся здесь. Только пили они, разумеется, настоящее пиво.
– Слышь, щегол, бобы есть? – Его внезапно ткнули в спину. Он медленно, с ленцой обернулся:
– Чего?..
– Ничо. – Парень, предлагавший семечки галке, отошел на шаг. – Хочешь поиграть в складушечки? С тебя бобы, с меня за горячим, а?
Парень потер большим и указательным пальцами. Реагировать надо было быстро. Чего хочет этот человек?
Кузя сунул руку в карман. В обществе людей почти все проблемы решали деньги. Он достал из кармана две монеты по рублю – сдача, которую дал ему продавец, и протянул парню:
– Сам знаешь, что делать.
– Офигеть. Щегол, а ты шаришь. – Парень схватил деньги и сжал их в кулаке. – Слышь чо, а зелень? Зелень будешь? Я знаю барыгу.
Он опять потер пальцами. Теперь стало понятно, что он действительно хочет денег.
Как только еще один рубль, на этот раз бумажный, перекочевал в потную руку парня, тот исчез. Что же, оно точно того стоило.
Кузя еще некоторое время посидел, наблюдая за происходящим вокруг. Внезапно сердце его дернулось. Раз, другой.
Со стороны Невского проспекта к скверу двигалась девушка в длинном оранжевом сарафане с вышивкой и с рыжими, убранными в пучок волосами, которые держал на макушке черный деревянный гребень.
Это была она. Девушка с фотографии. Она подошла к самой активной толпе, поздоровалась со всеми и села на ступени собора, скрестив ноги в плетеных льняных сандалиях.
Вот это да. Если сейчас еще появится тот парень, Николай, то можно будет смело рапортовать об идеально проделанной работе.
Он отхлебнул квас из бутылки и стал наблюдать за девушкой, стараясь не выдать своего интереса.
Но, видимо, вышло у него плохо. Второй парень, тот, что с плохими зубами, подошел и врезал ему по плечу:
– Ты дебил.
– Чего это?
– На Белку пялишься. Черный тебя уроет.
– Умоется, – сорвалось у него с языка. Он даже не очень понял, откуда к нему пришло это слово.
– Дебил. Черный – колдун.
– И чо. Я чо, колдунов не жрал? – сказал он и осекся.