Все, что произошло после этого, вспоминалось с большим трудом и лишь короткими отрывками. Можно даже сказать, что на этом месте память Ложина обрывалась. Того человека больше не существовало. Догорающие клочки памяти того человека, которого нет.
83. Человек, которого нет…
Человек, которого нет, вскоре обнаружил выход из пустыни. У выхода лежал его рюкзак, высохший на солнце, пропахший рыбой. Все вещи остались на месте. На месте был и камешек Ауайоо.
– Что это значит? – спросил Ложкин.
– Ты выглядишь лучше, чем я ожидала. Вполне нормально, для человека, которого нет. Почти нет, и вскоре совсем не будет.
– Что это значит? – повторил он.
– Именно то, что ты видел. Твое настоящее имя – Андрей Ложин. Ты убил свою девушку, после этого стал наркоманом. Брат девушки и ее приятель решили тебя убить, из соображений мести, как я понимаю. Они накачали тебя наркотиками, посадили в твою же машину и отправились к озеру. Сейчас оттепель и лед тонкий. Они рассчитывают на то, что машина проедет некоторое расстояние, а потом провалится под лед, где ее никто не найдет. И правильно рассчитывают, между прочим. Сейчас, в данный момент, ты лежишь в машине без сознания, твое сердце едва бьется, а умирающий мозг выстраивает странные картины. И ты видишь то, что видишь. Меня, например.
Ложкин посмотрел вокруг.
– Ты хочешь сказать, что весь этот мир мне снится?
– Снится, это немножко не то слово. Скорее всего, твой больной мозг бредит. Весь этот мир – порождение твоего бреда.
– То есть, – спросил Ложкин, – все это вокруг меня нереально? Это не существует?
– Ничего подобного, – возразила Ауайоо. – Это все совершенно реально.
– Как так?
– Все миры снов, фантазий и даже бреда совершенно реальны. Я ведь говорила тебе о бесконечной множественности миров. Ты просто плохо понял мои слова. Миры снов кажутся нам нереальными только потому, что нам редко удается увидеть их четко. С близкого расстояния. Они кажутся нам размытыми и неправильными, потому что их законы не совпадают с законами привычного нам мира. Но это всего лишь дело точки зрения. Законы других миров не должны быть эквивалентны нашим законам. Так что этот мир ничуть не хуже любого другого. Этот мир рожден твоим воображением, но, после того, как ты умрешь, он не исчезнет. Сейчас он никак не зависит от тебя. Он самодостаточен.
– Если я умру? – спросил Ложкин. – Как долго мне осталось?
– Каждая минута в том мире соответствует суткам в этом. Там ты можешь умереть в любую минуту. Значит, здесь ты можешь умереть в любой день. Точно сказать нельзя, но думаю, что больше десяти или пятнадцати дней тебе здесь не прожить.
– Я ничего не могу сделать? – спросил Ложкин. – Совсем ничего?
– Можешь, – ответила Ауайоо. – Последний выход всегда остается. Но проблема в том, что даже я не знаю, в чем этот выход состоит. Я не знаю, что именно ты должен сделать. Это единственная вещь, которой я не знаю в этом мире. Но кое-что я могу предположить.
– Что?
– Мир, в котором мы с тобой разговариваем, это не просто мир, а мир-водоворот, мир вины. Поэтому, скорее всего, ты должен сделать нечто, искупающее или хотя бы смягчающее вину. Может быть, я ошибаюсь. Это все, что я могла тебе сказать. Дальше думай сам. На твоем месте я бы не засиживалась здесь, а поскорей отправилась домой.
Ложкин поднялся и накинул лямку рюкзака на плечо.
– Я буду показывать направление, – сказала Ауайоо, – здесь есть несколько мест, где легко заблудиться. Ты поворачиваешь влево, а оказываешься справа. Что-то вроде невидимого лабиринта, основанного на искажении пространства. Просто иди по стрелке, и ты дойдешь. И не очень-то доверяй своим глазам. Верь только мне, иначе с тобой могут случиться серьезные вещи.
84. Серьезные вещи…
Серьезные вещи, о которых предупреждала Ауайоо, к счастью, так и не случились. Ложкин был осторожен, старался не смотреть по сторонам, и прошел лабиринт без особых проблем. Он чувствовал себя послушным мальчиком, и ему нравилось быть таким. Он был по горло сыт приключениями. Его ни капли не интересовали сейчас те удивительные тайны, которые, вполне возможно, хранил лабиринт. Однако самое главное ждало его впереди.
Он перешел через мост и оказался в хорошо знакомом месте. Уже подходя к окраинам города, он увидел девушку, сидящую на камне.
Валя подняла голову, и он узнал ее.
– Я ждала тебя, – сказала Валя. – Я чувствовала, что ты еще можешь вернуться.
– Ты думала обо мне? Спасибо.
– Спасибо? Самонадеянный дурак. Нет, я не думала о тебе. Я думала о той споре, которую ты можешь принести. Я здесь для того, чтобы не пропустить тебя дальше. Лично ты мне безразличен.
– Это правда? – спросил Ложкин.
– Почти правда. Даже если и не правда, это то, что важно сейчас. Тебя не было почти неделю. Все были уверены, что ты умер. Человек не может выжить в подземелье так долго. Лучше бы ты умер, честное слово. Спора у тебя?
– Да.
– Отдай ее мне.
– Я не могу.
– Дед тебя закодировал?
– Конечно. Ты же его знаешь.
– Да. Я его знаю. Но ты еще не знаешь кое-чего. За ту неделю, пока тебя не было, произошли серьезные вещи.
– Например? – спросил Ложкин и присел на большой камень, потому что его натруженные ноги уже дошли до такого состояния, что стоять он больше не мог.
Он развязал шнурок и пощупал огромный волдырь на ноге. Он понимал, что Валя скажет сейчас что-то важное, но это его почти не волновало. Отрава подземелья снова давала о себе знать.
– Когда ты ушел, мы поняли, что другого шанса у нас не будет, – сказала она. – Мы с братом.
– Я вам так мешал? – удивился Ложкин. – Забавно.
– Ты не мешал! Но та спора, которую ты мог принести, означала бы для нас катастрофу. Это был бы конец! Единственное, что нам с братом оставалось – это убить деда до твоего прихода. Не дожидаясь, пока ты сотворишь из деда нового кощея бессмертного. У брата было охотничье ружье. Он взял это ружье, хорошее ружье, из которого можно свалить лося. И мы попробовали убить деда. Вот так все и было.
Ложкин удивленно поднял голову.
– Вот как? Вы его убили? Вы убили деда?!!
Валя помолчала.
– Не совсем, – сказала она. – Брат выстрелил, и попал деду в плечо. Он не успел выстрелить второй раз, потому что появился Защитник. Защитник получил вторую пулю, в шею. Но ни одна из этих глиняных тварей не умерла. Они живучие, как пиявки. У брата был с собой еще топорик. Он отлично им владеет и предпочитает это оружие любому другому.
– И что же?
– Он сцепился с Защитником. Конечно, эта глиняная горилла была намного сильнее, но ведь он уже получил пулю, вдобавок, брат был вооружен. Короче, брат прикончил твоего Защитника, у него это получилось, но к концу всего этого дела он был небоеспособен. Защитник сломал ему позвоночник и половину ребер, когда в последний момент сжал ему грудь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});