мы это сделаем.
Мы это сделаем...
Мороз побежал по коже.
— Но прежде хочу, чтобы ты знала. — Его глаза снова стали пепельно-серыми, как будто отблески пламени в них померкли. — Есть кое-что, о чём я тебе никогда не рассказывал. О твоём отце... Вернее, об обстоятельствах его смерти. — Помедлив, словно собираясь с мыслям, а скорее, решаясь на признание, он продолжил: — В том, что маршала Ноэро не стало, есть и моя вина. Он погиб из-за меня.
Теперь уже я его прервала. Он и так слишком долго винил себя и наказывал за то, в чём виноват по сути не был. Больше не надо.
— Он погиб из-за своего решения провести операцию, от которой ты его отговаривал.
Вейнанд горько усмехнулся:
— У меня не было доказательств. Лишь чутьё, которое подсказывало, что врагу известно о наших планах и что нас будет ждать засада. Я привык доверять своим инстинктам, но Одер считал иначе. Он имел полное право отправить меня под трибунал, за нарушение приказа, а вместо этого велел взять на пару дней под стражу. Чтобы я ему не помешал. И сам возглавил то джарово задание.
Потянувшись к нему, мягко коснулась его лица. Твёрдой скулы, линии подбородка, уголка губ, сейчас напряжённо поджатых. Кажется, Вейнанд совершенно не боялся грядущего ритуала, но страшился как огня этого признания или, скорее, моей на него реакции.
— Ты сам говоришь, что каждый решает за себя. Отец ошибся, не прислушавшись к тебе, и, к сожалению, был вынужден заплатить за это своей жизнью. Но твоей вины в том нет. И я никогда не стану тебя обвинять. Разве что если сегодня что-то пойдёт не так...
— Теперь всё будет так. — Облегчение читалось в каждой чёрточке его лица, которым я никак не могла налюбоваться. — Всё будет, как надо!
Он ни на секунду не сомневался в успехе связующего ритуала. Не боялся, что моя сила может его убить, оборвать его жизнь. Я же не чувствовала под собой ног от страха и, когда мы приблизились к алтарю, старому, каменному, также, как и стены молельни, поросшему сорняками, уже готова была распрощаться с реальностью.
Увы, я никогда не умела падать в обморок, как большинство шиари. Да и понимала, что из обморока меня всё равно достанут, вернут в молельню и обряд всё-таки проведут. По выражению лица генерала было ясно: от задуманного он не откажется. Пойдёт до конца, каким бы ни был этот конец.
— Намиловались? Можем начинать?
Вскоре стало ясно, зачем Вейнанд потащил с собой Эйо. Уроженка Креоры, она на обрядах своего народа собаку съела и знала лучше всякого жреца, как проводить связующий ритуал.
— Если случится что-то плохое... — с тревогой начала я.
— Мы сразу об этом узнаем, — неожиданно серьёзно ответила чаровница. И тут же ободряюще улыбнулась: — Не дрейфь, Ноэро. Перед тобой не хлюпик-маг, а чаровик с сильным даром. Его сила под стать твоей, девочка. Главное, верь в него.
Я подняла на Вейнанда взгляд и больше не сводила с него глаз. Ребята остались у входа в молельню — немые свидетели происходящего между нами таинства.
Взгляд глаза в глаза, мои ладони на его руках... Тихие слова незнакомого языка — мои, как будто мне не принадлежащие. И твёрдые, уверенные, громкие — его, обещающего быть опорой и поддержкой для меня и моего дара. Для всех моих даров. Принимающего меня со всей моей магией: сильной, порой непокорной, но такой прекрасной.
В какой-то момент наши голоса сплелись воедино, а голос Эйо стих окончательно. Она отступила за алтарь, скользнула в полумрак, оставив нас в круге тёплого света.
— Ты как? — наконец дрогнувшим голосом спросила я. Уже после того как ритуал завершился, после того как были произнесены все клятвы и обещания.
Вейнанд улыбнулся:
— Умирать пока не собираюсь. — И тут же добавил с наигранной досадой: — Хотя меня не помешало бы убить, Лайра. Я ведь не сказал тебе самого главного! — С этими словами он привлёк меня к себе и прошептал, почти касаясь губами: — Я тоже люблю вас, шиари Ноэро. И сделаю всё, чтобы ты чувствовала мою любовь каждый день нашей жизни, каждое мгновение. Начиная вот с этого...
Он склонился к моим губам, я потянулась к нему.
А потом случился самый сладкий и желанный в моей жизни поцелуй.
Эпилог
Три года спустя
— Лайра, это ты опять?! Я же тебе говорил больше так не делать! Я тебе не подопытный зверёныш для сдачи экзамена по иллюзорной магии и не надо на мне тренироваться!
— Эшвар? — Я сонно открыла глаза. Поняв, что солнечные лучи только начали стекать по подоконнику моей комнаты, накрыла голову подушкой и буркнула: — Сгинь нечистый!
Сгинул? Разве что в моих мечтах!
На самом же деле меня от души клюнули в плечо и рявкнули на ухо:
— Нет, вы посмотрите на неё! Разбередила сердце бедному хранителю и спокойно улеглась спать! А я... а мне...
— Ну что тебе?!
Я приподнялась на локтях и осоловело взглянула на нарушителя покоя. Взглянула, моргнула, села на постели.
Произнесла растерянно:
— Эшви, это не я. Честно, не я.
Тем более что экзамен по иллюзорной магии я два дня назад сдала.
— Ну а кто тогда? Кто-то из твоих одногруппничков постарался?! Это что, такая идиотская шутка?!
Взмахнув роскошными алыми крыльями, фамильяр взлетел к самому потолку и, покружив, опустился на письменный стол, заваленный учебниками.
Последний месяц выдался тяжёлым: выпускные экзамены — это вам не шутки. Но мы справились, выдержали. Все, кроме Бриана. Увы, после коронации его величеству пришлось оставить учёбу в Кальдероке и продолжить занятия уже приватно, в стенах дворца. А нам только и оставалось что очень по нему скачать и радоваться тем редким моментам, когда всё-таки удавалось с ним встретиться.
Но вернёмся к Эшви.
Несмотря на протесты фамильяра, я действительно на нём тренировалась. Возвращала ему прежнюю ипостась иллюзорными чарами, на долгое время превращая в феникса. Прекрасную птицу в пламенном оперенье, какой он был когда-то. До Мэв, до заговора против Регенштейнов. До того как у него отрасли рога, а крылья стали бесполезны.
— Эшвар, ты летаешь...
— Интересно, чьими стараниями... Кто из твоих негодяев-одногруппников постарался?!
— Нет, ты не понимаешь! — Позабыв о сне, поднялась с кровати, приблизилась к разошедшемуся фамильяру. — Иллюзия