– Верно, верно, – сказал я взволнованно. – Таким образом, мы ищем источник энергии, совместимый с использованием большего круга, и достаточно сильный, чтобы привести в действие большой круг и устойчиво его держать.
– И есть четыре местоположения, как я думаю, наиболее вероятные, – сказала Люччио. Она указала на северный конец озера Мичиган. – У Северных и Южных Маниту островов имеются сильные концентрации темной энергии, пробегающей через них.
– Вокруг них всегда ходило много историй про призраков, – сказал я. – Но это больше, чем в двухстах милях. Если бы я был Никодимусом, то я не рискнул тащить ее так далеко.
– Согласна. Третье находится чуть ниже Музея Филда. – Она поглядела на меня и выгнула бровь, ее голос стал сухим. – Но я думаю, что Вы уже в курсе.
– Я собирался вернуть динозавра, – сказал я. – Но я был без сознания.
– Что приводит нас к номеру четыре, – сказал Люччио. Кончик ее пальца переместился к группе крошечных островов в центре озера к северо-востоку от города, и тяжелой, темной фиолетовой линии, пробегающей там. – Здесь.
Молли наклонилась через меня и неодобрительно вгляделась в карту. – Да нет никаких островов в той части Озера Мичиган. Там просто открытая вода.
– Слушающий-ветер дал мне эту карту, мисс Карпентер, – сказала Люччио серьезно. – Он провел несколько столетий, живя в этой области.
– Я слышал много разного. – проворчал я, – Я думаю, что там есть какие-то острова. Они использовались как базами для повстанцев в нескольких войнах. Бутлегеры использовали их как пункт передачи, переправлять выпивку из Канады во времена Сухого закона. Но всегда вокруг них были всякие истории.
Молли нахмурилась.
– Какие истории?
Я пожал плечами.
– Обычные страшные истории. О призраках. О людях, которые безрассудно уходят с неизвестными. О людях, которых утянули в воду неизвестные существа, или которых нашли убитыми с помощью старинного оружия.
– Тогда почему их нет на картах и в книгах? – спросила Молли.
– Острова опасны, – сказал я. – Долго добираться до любой помощи, и озеро может быть ужасно недоброжелательным зимой. Там есть еще каменные рифы, которые могут выпотрошить лодку, если она подошла слишком близко. Возможно, кто-то в здании муниципалитета полагал, что острова доставят меньше искушения людям, если все будут думать, что они просто сказки, и вложил немного усилий в удаление их от общественного мнения.
– Это невозможно, – сказала Молли.
– Это возможно, – ответила Люччио. – Энергии, сконцентрированные вокруг этих островов, заставляют людей подсознательно избегать их. Если не держать твердо в голове пункт назначения, то большинство людей крутилось бы вокруг островов, но не добралось бы до них.
– А если там есть такое нехорошее заклинание кручения вокруг, – проворчал я, – оно устроило бы веселенький ад навигационному механизму. Ставлю двадцать баксов за то, что главные авиалинии не проходят в пределах пяти миль от этого места. – Я стукнул пальцем по этому месту и кивнул. – Я думаю, это правильно. Она там.
– Если она там, – спросила Молли, – тогда что нам делать?
Люччио повернулась ко мне, хмурясь.
– Капитан, я предполагаю, что Вы уже связались с Советом по поводу получения подкрепления?
– Да, – сказала она. – Они будут здесь как можно скорее – но это составляет приблизительно девять часов с этого времени.
– Недостаточно быстро, – сказал я и сузил глаза, размышляя. – Таким образом мы прибегнем к некоторой услуге.
– Услуге? – спросила Люччио.
– Да, – сказал я. – Я знаю парня, у которого есть лодка.
Глава 40
В течение следующего получаса я крутился, устраивая детали. Все разъехались, чтобы занять позиции. В доме остались я, Молли, и Кинкейд. И Мыш.
Мой пес был явно расстроен, что я не собирался брать его с собой, и хотя он покорно улегся на полу около ног Молли, выглядел он абсолютно несчастным.
– Прости, парень, – сказал я ему. – Я хочу, чтобы ты остался здесь помогать Молли и предупреждать ее о любой опасности.
Он вздохнул.
– Я прекрасно жил без тебя долгое время, – сказал я ему. – Не надо за меня волноваться.
Он перекатился на спину и кинул на меня умильный взгляд.
– Ха. Так это только попытка выпросить, чтоб тебе почесали животик. Я знал это. – Я наклонился и почесал его.
Минуту спустя открылась дверь черного хода, и вошел Томас.
– Наконец-то, – сказал он. – Я сидел в машине так долго, что оставил вмятину в сиденье.
– Извини.
– Ничего, выживу. Что я могу сделать, чтобы помочь?
– Возвращайся в машину, свозишь меня домой
Томас кинул на меня спокойный взгляд. Потом пробормотал что-то одним дыханием, достал ключи из кармана, и снова исчез в снегу.
– Ты ужасен, – сказала Молли, усмехаясь.
– А что? – сказал я. – Я выражаю свою братскую привязанность.
Я пожал плечами и подобрал посох.
– Помнишь план?
– Сидеть на телефоне, – сказала Молли, загибая палец на каждом пункте. – Держать глаза открытыми. Следить, чтобы Мыш все время был в той же самой комнате, где и я. Проверять Кинкейда каждые пятнадцать минут.
Когда-то она была бы угрюма от перспективы того, что надо сидеть дома, когда где-то там происходит что-то захватывающее, – но она уже достаточно выросла, чтобы осознавать, что там может быть действительно опасно, и уважать свои собственные ограничения. Молли необычно тонко чувствует различные волшебные энергии. Эта чувствительность позволяет ей делать огромные успехи в психомансии и невромансии. Но это также означает, что, когда начинают случаться сильные личные или сверхъестественные события, она испытывает их с такой силой, что это просто выводит ее из строя, по крайней мере в течение нескольких минут. Боевое волшебство никогда не будет ее сильной стороной, и в реальном конфликте она могла оказаться смертельной помехой своим собственным союзникам.
Но, по крайней мере, ребенок знал об этом. Ей это не очень нравилось, но она старательно искала другие способы помочь нам в нашей борьбе. Я гордился ею.
– И не забывай о своей домашней работе, – сказал я.
Она нахмурилась.
– Я все-таки не понимаю, зачем тебе знать о нашем генеалогическом древе.
– Побалуй меня, кузнечик. Я куплю тебе снежный конус [74].
Она поглядела из окна на белый мир снаружи.
– Супер! – Потом оглянулась на меня и чуть-чуть взволнованно улыбнулась. – Будь осторожен.
– Эй, в Шедде было почти двадцать этих лузеров. А теперь всего шесть.
– Шесть самых умных, самых сильных, и самых старых, – сказала Молли. – Тех, кто действительно имеет значение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});