жертва или его слава. Но жертва или слава, принадлежать они должны только ему.
Даже если это не нравилось королеве, она понимала и принимала решение мужа.
— Я с тобой, — прошептала она. — Я стараюсь поверить, что этот варвар сдержит слово.
— Сердце мое, — сказал Артур, сжимая ее руку. — Мы не в руках Амилькара, мы в руках Божиих. И если Царь Небесный на нашей стороне, кто устоит против нас?
Гвенвифар улыбнулась, подняла голову и расправила плечи — теперь это опять была истинная королева воинов с непоколебимым духом. Многие храбрецы содрогались при мысли о поединке, Гвенвифар не проявила ни сомнений, ни страха. Она не произнесла больше ни слова. Что бы она не думала, даже намеком королева не выразила недоверия к этому предприятию. Впрочем, Артура это все равно не тронуло бы. Теперь Гвенвифар ничем не отличалась от других его вождей. Пожелай того Артур, и она безропотно заняла бы его место на равнине — таково было ее истинное благородство.
Артур поцеловал жену, спешился и, расправив плечи, в одиночестве пошел на место, назначенное для боя. Воины бриттов стояли рядами позади своих военачальников, и горячо молились каждый на своем языке.
Великий Свет, храни нашего короля! Ангелы-защитники, не оставьте его в трудный час! Быстрая Верная Рука, даруй ему победу!
На другом конце долины двигалось воинство вандалов. Они уже подошли так близко, что мы могли видеть их темные глаза в резком утреннем свете. По грубым лицам ничего нельзя было прочесть. Они приближались — все ближе, еще ближе — и я подумал, как бы они не наткнулись на нас. Но когда расстояние между нами стало равно двум броскам копья, вандалы остановились. Амилькар с двумя вождями и Хергестом вышли вперед.
Раз Амилькар прибыл с сопровождающими, я быстро подозвал Кая и Бедивера, и мы поспешили присоединиться к Артуру. Он бросил быстрый взгляд через плечо и взглядом спросил меня, в чем дело.
— Ты будешь сражаться с Амилькаром один на один, — ответил я, — но не следует слепо доверять варварскому понятию о чести. Мы с Каем и Бедивером постоим в сторонке и проследим, чтобы Черный Вепрь сдержал свое слово.
Артур бросил быстрый взгляд на решительные лица друзей.
— Хорошо. Да будет так. Идите со мной.
Так мы и пошли на встречу с Черным Вепрем. Я решил во что бы то ни стало обеспечить честность поединка. С вождем вандалов мы встретились точно посреди долины и остановились в нескольких шагах от него.
Черный Вепрь показался мне еще крупнее и мускулистее, чем я его запомнил. Вид у него был дикий. Лицо и руки он вымазал салом и словно почернел от копоти. Обнаженный торс вожака носил следы многочисленных ран и старых шрамов; мощные бедра распирали кожаную набедренную повязку. Он пришел босым. Из оружия при нем был тяжелый щит, короткий меч с широким лезвием и копье с толстым древком, как, впрочем, и у всех представителей его рода. Толстую шею украшало трехрядное ожерелье из человеческих зубов и суставов пальцев. Волосы, вымазанные жиром, свисали с головы толстыми черными жгутами.
Пожалуй, он и впрямь напоминал дикого вепря. Он стоял в свободной позе, с презрением глядя на Артура, в бездонных темных глазах я не приметил ни капли страха. Похоже, Амилькар и правда страстно желал наконец встретиться с Артуром лицом к лицу. Перед нами стоял в высшей степени уверенный в себе опытный воин.
Вожак вандалов заговорил и его пленный священник начал переводить.
— Амилькар доволен тем, что Артур не убежал с поля боя. Он сообщает вам, что для него великая честь убить британского короля. Голова такого большого лорда принесет ему великую славу.
Артур рассмеялся.
— Скажи Вепрю, что мою голову не так легко отделить от тела, как он думает. Многие пытались, но до сих пор никому не удалось.
Хергест с явным удовольствием перевел слова Артура Амилькару. Тот быстро ответил, потряхивая ожерелье и постукивая костями.
— Твэрч Труит говорит, что с ним то же самое. Так что он будет счастлив добавить к своему украшению зубы и кости британского короля. — Амилькар снова заговорил. — Твэрч готов, — перевел Хергест. — Хватит разговоров. Пришло время сражаться.
— Еще нет, — сказал я, поднимая руку. — Перед началом боя я хочу услышать клятвы воина.
— Что за клятвы? — спросил Амилькар через своего ученого раба.
— Что ты намерен соблюдать тройственный закон.
Хергест передал ответ, и военачальник вандалов настороженно спросил:
— О каком законе речь?
— Закон простой: ни один человек из любого лагеря не должен вмешиваться или препятствовать бою; любая просьба о помиловании будет удовлетворена; бой будет продолжаться только до тех пор, пока у человека хватает сил держать оружие.
Амилькар пристально смотрел на меня, пока Хергест переводил. Всем своим видом он выказывал пренебрежение.
— Твэрч говорит, что ваши законы для него, что блеяние овец. Ему на них плевать.
— Тогда боя не будет, — твердо ответил я. Кай и Бедивер положили руки на рукояти мечей. — Если вожак не намерен соблюдать закон, — продолжал я, — война будет продолжаться, и британские лорды так и будут гонять вас с одного конца острова на другой, пока не достанут и не уничтожат.
Амилькар выслушал перевод с хмурым видом. Подумал и пролаял ответ, словно плюнул.
— Договорились, — кивнул мне Хергест. — Амилькар обещает.
Я повернулся к Артуру.
— Согласен, — сказал он, резко дернув подбородком. — Клянусь.
— Да будет так! — Я отошел от бойцов. — Начинайте!
Глава 10
Кай и Бедивер встали рядом со мной.
— Держи руку на мече, брат, и следи за каждым его движением, — прошипел Бедивер Каю. — Эта скотина соврет — не дорого возьмет.
Твэрч Труит, свирепо ухмыляясь, поднял копье и прочертил у себя на груди короткую полосу. Тонкая струйка крови начала течь из неглубокой раны на его смазанное маслом черное туловище.
Я и раньше такое видел. Варвары верят, что пролитая кровь пробуждает дух оружия. Пока вандал предавался своему занятию, Артур встал на одно колено и поднял перед собой рукоять меча, творя крестное знамение, после чего вознес молитву Спасителю.
Амилькар пристально наблюдал за ним. Когда Артур опустился на колено, Вепрь встал над ним, глядя вниз с выражением глубочайшего отвращения.