Он был таким всегда, — прошептала Алиса, наблюдая, как Артём завязывает уже давно не белые шнурки.
— Мне всё равно, — соврал Артём. Не понимаю, как ты с ним… — Артём не договорил, решив, что не стоит вмешиваться.
Алиса промолчала, сосредоточившись на движениях его рук. Артём обмотал длинные концы шнурков вокруг щиколотки и завязал узелок.
— Пойдём, — выдохнул он и выпрямился.
В темноте они прошли по коридору и вошли в кабинет Антанариса. От бликов жёлтого цвета поблёскивали рамы, в которые были обрамлены многочисленные карандашные рисунки смотрителя. Загорская собрала волосы в высокий хвост, и, зайдя за письменный стол Антанариса, жестом позвала Артёма к себе.
— Подполье? — прошептал Артём, когда Алиса отодвинула ногой довольно грязный, тяжёлый ковер с длинным ворсом. Под ним виднелись контуры двери. Под одну из досок была подвязана нитка.
— Да, — ответила Алиса и потянула за нитку.
В глаза ударил слабый свет и Артём увидел деревянную лестницу, уходящую вниз.
— Все уже пришли, ждут только нас. Не пугайся. Иди первый.
— Хорошо, — сказал Артём и начал спускаться.
Ступеньки характерно скрипнули.
Как только Артём опустился ниже уровня пола, в лицо ударил жар. В подполье было определённо жарче, чем в доме наверху. Под потолком на проводах висели грязные лампы, отчего было невозможно понять, сколько существ находится здесь. Гости собрания сидели на стульях, кто-то — на полу, и без конца перешёптывались. Как только появился Артём, гул голосов усилился, и он даже различил некоторые слова:
— А это ещё кто?
— Не знаю…
— Это Артём, он тоже живет у Антанариса.
— Он что, высший?
— Высший?
Существ в комнате было не больше десяти. Артём повернул голову и увидел смотрителя. Тот стоял на некоем подобии сцены, а за его спиной на стене был прибит лист бумаги с мешаниной надписей и рисунков. Основной свет ламп падал именно на этот лист, поэтому Антанариса было разглядеть легче всего. Он стоял и вытирал пот со лба белым платком.
— Артём, подойди сюда, — спокойно сказал он, когда Артём спрыгнул с последней ступеньки.
Артём подошёл к смотрителю, и яркий свет жёлтой лампы ослепил его. Он не видел, что все взгляды были прикованы к нему.
— Сегодня в нашем сообществе появилось два новичка. Первый — Артём, — Антанарис положил руку Артёму на плечо, щурясь от яркого света. — Он пришёл сверху. Случайно попал к нам и вынужденно остался. Ему можно доверять, и он готов помогать нам в нашем нелёгком деле революции.
Артём протестующе глянул на смотрителя и сделал шаг в сторону, освободившись от его руки.
— Пожалуйста, поприветствуйте Артёма, — закончил Антан, никак не обратив внимание на его движения.
Сидящие перед сценой загудели, будто бы в один голос:
— Неславь, Артём! Неславь! Неславь!
Вторила им и Алиса, которая уже закрыла люк и тоже спустилась с лестницы.
Когда Загорская села в первом ряду, успевшую возникнуть тишину нарушил звонкий голос:
— Что значит пришёл сверху? —
— Артём, расскажешь?
— А может не надо? — тихо процедил сквозь зубы Артём, напряжённо сощурившись.
— Надо, — бросил с улыбкой Антанарис, смотря на сидящих. — В нашем обществе доверие — одно из основополагающих…
— Выбранный тоже, обещают, придёт на двух ногах, и тоже из ниоткуда!
— Кто это, откуда он взялся? — послышалось со всех сторон.
Артём ощутил, как всё тело похолодело, а на спине в подмышках стало неприятно мокро.
— Можно я расскажу про то, что было на дозоре? Я был свидетелем… — кто-то поднялся в одном из рядов, — Можно, Артём? — голос был знакомым, но в полутьме никак не удавалось разглядеть, кто это.
Артём колебался несколько секунд, а затем еле заметно кивнул.
Некто простиснулся между рядами и вышел на свет.
Лерой. Один глаз подсвечен жёлтым, лицо — видавшее много невзгод, усталое и осунувшееся. На голове теснились редкие, начинающие седеть волоски.
Он не стал доходить до центра сцены. Кивнув в качестве приветствия Артёму и Антану, он тут же повернулся к участникам собрания.
Лерой рассказал историю про птиц-провидцев и одержимость Артёма.
— Я думал — переломается! Ужас был! Но я уверен, — тут он обернулся и многозначительно глянул на Артёма, — я уверен, что он видит будущее. Я думаю, он…
— Спасибо, Лерой, — перебил его смотритель. — История действительно странная, но я полностью уверен в нашем новом участнике, — смотритель оглядел сидящих.
— Это выбранный! — выкрикнул кто-то из рядов.
— Давайте будем думать больше о рациональном, нежели об абстрактном. В конце-концов, сейчас нам важны действия и факты, а не теории. Понимаете?
Участники собрания громко зашептались.
— Артём, иди туда, к Алисе. И начнём, — указал рукой смотритель куда-то в темноту после небольшой паузы. Артём пошёл вперёд и чуть не упал, когда дошёл до края сцены. Глаза привыкли к темноте, и Артём увидел Алису и Иргойля, которые сидели на стульях в первом ряду. Он посмотрел влево и увидел ещё несколько знакомых лиц — Цицерон, Диана, Лерой и Кинита также сидели в первом ряду.
Алиса махнула ему рукой и указала на пустой стул рядом с собой. Молча Артём подошёл и сел.
— Знакомая вонь чужака, — прорычал Иргойль, а Алиса, кажется, стукнула его по руке или плечу — раздался характерный хлопок.
— Ну что, раз мы все собрались, — начал Антанарис и принялся расхаживать перед листом бумаги на стене. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание, и гул голосов наконец стих.
— Как мы с вами все помним, мы в очередной раз собрались здесь, чтобы сказать, что мы не хотим славить Первомая. Каждый сидящий здесь знает, зачем он пришёл. Зачем вы пришли сюда?
— Мы хотим жить.
— Мы хотим убить его.
— Мы хотим… Хотим…
— Убить…
— Уничтожить… — послышалось со всех сторон.
— Именно, — кивнул Антан и снова протёр лоб платком. Потом он достал из внутреннего кармана пиджака свою флягу, и, поморщившись, выпил.
— Для начала пусть Диана тоже расскажет о себе. Диана, иди сюда.
— Я? — послышался тонкий голосок.
— Да. Выйди и расскажи нам, кто ты и зачем ты здесь.
Было слышно, как Цицерон громко прошептал что-то, настойчиво толкая Диану в плечо. Он почти насильно выпихнул её со стула. Медленно, будто нехотя, она вышла на свет, держа руки перед собой и сильно сутулясь. На этот раз она была одета в чёрное платье до колен, плотно облегающее её фигуру. Антанарис смотрел на неё снисходительно, будто на ребёнка, который делает первые шаги, и ждал. Оказавшись рядом с ним, она не подняла головы, и длинная прямая челка набросила тень на её лицо.
— Я Диана, — дрогнувшим голосом начала она.
Она замолчала, сжимая пальцы в ладони другой руки, а затем добавила: — Я больше не хочу жить в