Читать интересную книгу Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - Йен Макдональд

Между тем крупные агентства взялись за дела звезд — спасли Мэрилин и Элвиса, спасли Джеймса Дина и Бадди Холли, Натали Вуд, Сола Минео, Майка Тодда, Ленни Брюса, Р. Ф. К. и Джимми Хоффа. Не позволили Эрнесту Хемингуэю проглотить пулю из собственного ружья и не дали Теннесси Уильямсу подавиться пробкой от флакона со снотворным, случайно попавшей ему в горло. Спасли Маму Касс, и Джими Хендрикса, и Джима Моррисона, и Джэнис Джоплин, и Джона Леннона. Позднее — Карину и Джо-Джо Рэя. И Майкла Зоуна, и Келли Брин. Некоторые из этих имен сейчас ничего не значат и еще многие годы не будут известны, однако суммы авансовых платежей по их делам говорят сами за себя. Но мы не будем на этом останавливаться. Последним, за кого предложили серьезную цену, стал Рамон Новарро,[142] которого хватил удар, когда он развлекался с двумя парнями-проститутками, и больше нам такая работа не доставалась. Позднее, после дела Фэтти Арбукла,[143] все подобные дела проходили через Голливудское общество охраны, финансируемое крупными киностудиями, которые тратили большие средства на безопасность.

Однако находились и другие дела, менее значимые, чем те, что перечислены выше. Жизненные передряги обычных людей, которые влекут за собой беды и горе, — вот для этого и существуют мелкие агентства. Большинство клиентов этого сорта не могли позволить себе оплатить услуги пяти или шести детективов, поэтому они обращались в самые маленькие агентства, зажав в руке скромный гонорар и умоляя о помощи.

«Моя маленькая девочка пропала в июне тысяча девятьсот шестьдесят первого, мы не знаем, что произошло, никому не удалось найти ее следы». «Я хочу остановить мужчину, который изнасиловал мою сестру». «У моей подружки есть ребенок. Она говорит, что он от меня. Можно ли предотвратить зачатие?» «Моего друга застрелят в следующем ноябре, а у полиции нет никакой ниточки». «Мой отчим плохо обращался со мной, когда я был ребенком. Можно сделать так, чтобы моя мать никогда его не встретила?»

Для таких дел отыскалось немало любителей — этакие мастера на все руки. Но многие опасались отправляться в зоны со скачущим временем, это ведь не гарантированная поездка «туда-обратно». Не слишком приятно окончить свои дни в незнакомом месте, где у тебя нет ни дома, ни семьи, ни работы. Тем не менее некоторые пробовали. Иногда они успешно решали свои проблемы, а иногда получали еще больше неприятностей, чем было. Некоторые вещи все же лучше доверять профессионалам.

Агентство Харриса могло предоставить к вашим услугам от трех до девяти частных детективов, в зависимости от того, сколько вы запрашивали. Но кое-кто из них был одним и тем же человеком, по невнимательности (а может быть, и предумышленно) размноженным во времени. Икинс, например, был забавным парнем и имел три свои версии, в трех возрастах.

Агентство Харриса не рекламировало свою деятельность, не имело таблички на дверях, у него даже не было телефона, и оно не входило ни в какие списки. Сведения о нем передавались из уст в уста. Мы получали работу от людей, которые не желали, чтобы об этом говорили, и иногда мы действительно улаживали дела, умудрившись не предать их огласке.

Вам стоило постучать в дверь условным стуком, и вас впускали. Джорджия обычно сидела внизу, и если с первого взгляда вы ей понравились, она предлагала вам кофе или чай. Если же она решала, что вам лучше не доверять, то вы обходились водой из кулера. Или вовсе ничем. Джорджия вела интервью с посетителем так же, как хирург удаляет осколки костей после выстрела, — методично уточняя детали и выуживая информацию с таким мастерством, что вы даже не ощущали, что вас исследуют и препарируют. В большинстве случаев Джорджия ничего не обещала. Остаток дня, а может быть, и следующие два-три, она тратила на написание отчета, отправив стажера в Центральную библиотеку или в архивы «Таймс» собирать газетные вырезки по данному вопросу. Джорджия изучала страницы из телефонных справочников, звонила на Вилкокс-стейшн, чтобы раздобыть информацию о водительских правах (если таковая находилась в свободном доступе) и даже просматривала частные объявления в сдвоенных выпусках «Лос-Анджелесской свободной прессы». По большей части все то, что делали ребята из приемной, называлось «врезкой» — надергать информацию о том, что происходило до и после интересующей нас даты, и о самом дне. Чем полнее файл, тем легче работа. Если досье составляла Маргарет, то задание выполнялось легко. Как правило, но не всегда.

Джорджия переместила Маргарет в тысяча девятьсот шестьдесят первый год, в момент сразу после избрания Кеннеди. Маргарет вернулась к возделыванию полей времени в Индио,[144] как только почувствовала, что Джорджия хорошо подготовлена к работе. Сама Маргарет руководила агентством с тысяча девятьсот тридцать девятого года без единого перерыва. Именно она и обучала всему Джорджию, и обучала очень тщательно. Из незаметной девочки-подростка получился хороший стажер, просто отличный и быстро прогрессирующий. После того как Джорджия окончила среднюю школу, ее взяли работать на полный день, при этом она еще получила степень в колледже. Работа считалась не тяжелой, но требовала старательности и усердия; Маргарет была дисциплинированной, Джорджия — скрупулезной. Она просто наслаждалась сложными задачками. Оплата была приличной, и работа находилась близко от дому, так что Джорджия могла добираться туда пешком. И она удовлетворяла свою страсть к приключениям, не попортив прически.

Досье демонстрировали различия в их подходе к делу. Маргарет никогда не вписывала в дело то, что она не могла подтвердить или доказать. Не то чтобы она не обладала богатым воображением, однако не доверяла ему. А Джорджия всегда добавляла страничку или две советов и рекомендаций — собственные соображения, приходящие ей в голову. Маргарет такого подхода не одобряла. Но она научилась уважать интуицию Джорджии. И я тоже.

Этот конверт был тонкий, тоньше, чем обычно. Внутри находились записи, сделанные ими обеими. Я узнал четкий, с завитушками, почерк Маргарет и торопливую руку Джорджии. Исчезновение. Джереми Вейс. Тощий подросток. Очки. Темные вьющиеся волосы. Темные глаза, круглое лицо, какая-то незавершенная внешность — непонятно, каким он будет, когда повзрослеет. Официант, бухгалтер, неудавшийся сценарист? Семнадцать с половиной лет. Хороший дом. Хорошие оценки. Проблем в семье не было. Пропал летом шестьдесят восьмого года где-то в Западном Лос-Анджелесе. Похоже, границу штата не пересекал — машину нашли припаркованной на Мэлроуз, неподалеку от бульвара Ла Синега. Также нет очевидных намеков на какие-то грязные игры и порочные связи. Родители обклеили все окрестности объявлениями. Полиция обратилась к общественности за помощью. Синагога назначила вознаграждение за любую информацию. Ничего. Дело остается открытым. Нет зацепок. Куда двигаться — неясно. В досье содержался длинный список того, что нам неизвестно.

Существовало два пути возобновить дело — тайно проследить за пареньком или перехватить его. Выслеживание — это серьезный риск. Иногда ты запаздываешь, иногда преступник оказывается слишком быстрым, и тогда ты становишься просто очевидцем преступления, а не главным действующим лицом. Некоторым детективам в таких случаях предъявляли иск о халатности и противозаконных действиях, обвиняли в недостаточной быстроте или сообразительности и в конечном счете в том, что они не предотвратили убийство. Перехват — вариант получше. Но это означает, что жертву нельзя допустить к роковой встрече в Самарре.[145] И также это значит, что тот, кто совершил преступление, никогда не будет опознан.

Самый легкий способ перехвата — это спущенная шина или даже мелкая дорожная авария. Это задержит объект в пути на срок от пятнадцати до сорока пяти минут. Чего обычно хватает, чтобы спасти ему жизнь. В большинстве случаев мы сталкиваемся со случайными событиями. Измени, хотя бы немного, обстоятельства, и событие не произойдет — или произойдет, но уже по-другому. Но это порождало новую проблему превентивного перехвата. Если просто спровоцировать неудачу, преступник чаще всего будет искать следующую благоприятную возможность, которой не преминет воспользоваться. И мне это очень не нравится.

Пусть мне дадут дело, когда преступник известен заранее. Я смогу получить ордер на превентивный арест. Прищучить известного мне плохого парня? Нет проблем. Сильно стараться и проявлять изобретательность не понадобится. Сейчас такие времена, когда я действительно не хочу напрягаться. Но когда мне дают нераскрытое дело, это похоже на жонглирование ручной гранатой. Иногда жертва на самом деле и есть преступник. Тогда ты получаешь грязное дельце, с которым легко можешь угодить в беду.

Но это дело — я прислушался к своему внутреннему звоночку, который всегда предупреждал меня, когда пахло жареным, — оно особенное, хотя я не мог бы сказать почему. У меня возникло подозрение, предчувствие, интуиция, называй как хочешь, — в общем, ощущение, что пропажа тощего парнишки в очках представляет собой оборванную, запутанную ниточку к чему-то еще. Чему-то намного хуже. Вроде того рыжеволосого паренька, что не умер девятого августа, как сообщили в кратких новостях.