— Да. Да. В воскресенье. — Он двинулся в нашу с Хиксом сторону, но смотрел все еще на Венди с Шоу. — Повеселитесь.
— Спасибо, ты тоже, — ответил Шоу.
— Пока, Энди, — попрощалась Венди.
Хикс крепче обнял меня за плечи и повернул нас, пока мы прощались с его сыном и его девушкой, и Энди зашагал рядом с нами, пока мы направлялись к его «Бронко».
После игры здесь оставалось не так много людей. Мы попрощались с Лу и девочками перед уходом Шоу, а Мэми ушла со своей матерью, которая ясно дала понять, что старается игнорировать факт моего и Хикса существования. И она ушла, даже не сказав своему сыну, что пусть его команда и проиграла, но он хорошо себя показал.
При этом ее родители сразу подошли к Хиксу, ее отец пожал ему руку и на удивление дружелюбно представился сам и представил свою жену (впрочем, я знала мать Хоуп — Мари, она была клиенткой Лу).
Мари быстро обняла Хикса, затем нерешительно улыбнулась мне, и они оба ушли вслед за Хоуп. Братья Хоуп и их семьи не сделали того же, хотя один из братьев помахал Хиксу рукой, как и жены братьев. Одна из них — Джесси была моей клиенткой, и не перестала быть таковой даже после всего происходящего, другая — Молли, была клиенткой Лу, которая приходила в салон два четверга назад, так что, очевидно, они тоже не держали зла, что стало облегчением.
Все это казалось мне интересным.
Я не придала этому особого значения, поскольку меня обеспокоил тот факт, что Мэми держалась рядом с нами до последней минуты, и подошла к матери только когда ее позвали при уходе. И к матери она шла, будто была ходячей мертвой балериной.
Так же беспокоил и тот факт, что Коринн подошла к нам один раз во время игры, чтобы обнять и поцеловать отца с подчеркнутой покорностью. Ее приветствие меня и знакомство с Энди были на порядок теплее того холодка, которым она одарила своего отца. Я заметила, что она большую часть игры провела с друзьями и с ними же ушла, но еще четверть игры она провела, сидя рядом с матерью и ее семьей.
Обида на Хикса не была завуалированной, как и обида Мэми на свою мать.
Да, все это не могло не тревожить.
Но это были единственные моменты, омрачившие великолепный вечер, который Энди провел с нами. А главное Хикс сделал заявление на весь город, что он со мной. Когда ему представилась возможность, он сделал это, обхватив меня за плечи, держа за руку и опускаясь ниже, чтобы коснуться моих губ. И все это делалось таким образом, что ни у кого не могло возникнуть ни малейших сомнений в том, что мы были вместе и соединяли наши семьи: ведь с нами были Энди и Мэми, подходила Коринн, рядом сидели Лу и Мэйпл, а в конце еще и подошел Шоу.
Хотя я беспокоилась за Мэми и Коринн, мне так нравилось все происходящее, что блеск этого чувства практически скрыл все остальные тусклые эмоции.
И что еще лучше, оставалась лишь поездка до «Саннидауна» и обратно, и я смогу соединиться со своим мужчиной так, как хотела с той самой минуты, как он официально стал моим мужчиной.
Когда мы сели в «Бронко», Хикс открыл для меня дверь, и я заметила широкую улыбку Энди, которую он подарил мне, забираясь на заднее сиденье.
Я устроилась и пристегивала ремень безопасности, пока Хикс закрывал дверь. И именно тогда я заметила мягкое выражение на его лице, когда он смотрел на мою задницу, устроившуюся на пассажирском сиденье.
И тогда я поняла.
Энди сидел в «Бронко» Хикса. Я сижу там же.
Энди пригласили на ленивое воскресенье.
И до того, как я раздену Хиксона Дрейка оставалось менее часа.
Да, тогда я и поняла.
Я знала, это то, что нужно.
Иметь это — построить и сохранить…
Я буду бороться за это.
Наконец-то я нашла то, за что стоит бороться.
Мать могла выкинуть какой-нибудь номер, но я буду бороться с ней до самой смерти.
Могла наломать дров и Хоуп, и я бы боролась бы до последней капли, чтобы сохранить моего мужчину, его детей, обещание жизни, которое он предлагал.
Я бы приняла любой кусочек, если бы это означало, что у меня будет Хиксон, и я бы продолжила бороться.
Хиксон едва успел закрыть дверь, устроившись на водительском сиденье, когда Энди спросил:
— Ты приедешь с Та-Та за мной в воскресенье?
Взгляд Хикса скользнул ко мне, его губы дернулись, рука повернула ключ в замке зажигания, когда он ответил:
— Да, приятель. Ты будешь готов пораньше? Мы едим пончики по утрам.
— Да, черт возьми! — воскликнул Энди.
Я почувствовала, как изогнулись мои губы, когда я смотрела в лобовое стекло. В коробке передач щелкнуло, и Хикс переключился на заднюю передачу.
О да.
Я наконец-то нашла это.
То, за что стоило бороться.
И если придется, я буду бороться.
Потому что я влюблялась в сложности.
***
Хикс опустил голову, чтобы зарыться лицом мне в шею, и я почувствовала его тяжелое дыхание на своей коже, как и ощущала тяжесть и тепло его тела, прижатого к моему, его член находился глубоко во мне. Пальцы одной моей руки запутались у него в волосах, пальцы другой он сжал своей рукой, а мои ноги обвились вокруг его бедер.
Он только что кончил.
И несколько минут до этого довел до оргазма и меня.
Все было как в первый раз. Быстро и отчаянно, затем медленно, нежно и сладко. Поцелуи, ласки, прикосновения, скольжение, соединение, как будто у нас было все время в мире.
И как будто у нас есть только это.
До конца наших дней.
Дыхание Хикса стало легким и его губы не отрывались от моей кожи, когда он пробормотал:
— Тебе хорошо?
Мне никогда раньше не было лучше.
— Да.
— Как твой нос?
— Все хорошо, малыш.
Он поднял голову и посмотрел мне в глаза, прежде чем коснуться моих губ, затем к кончику моего носа, после чего его рука скользнула с моей шеи вниз, а большим пальцем он погладил мою грудь сбоку.
— Хорошая ночь? — спросил он.
Да, она была хороша. Более чем хороша.
Я убрала руку из его волос, положив ее Хиксу на щеку и прошептала:
— Нет, Хиксон, все было замечательно.
В его голубых глазах отразилось понимание, открыто давая мне понять, как много это значит для него, после чего он опустил голову и поцеловал меня — глубоко и прекрасно. Во время поцелуя его пальцы скользили по моим, сжимая, как и происходило с того момента, как он скользнул в меня.
Он закончил поцелуй, его глаза блуждали по моему лицу, затем он поднял взгляд, чтобы посмотреть поверх моей головы, прежде чем вновь посмотреть на меня.
— Мы проигнорировали изголовье.
— Оно никуда не денется, — усмехнулась ему я.
Его ответная ухмылка заставила меня задрожать, когда он проговорил:
— Никуда.
Его лицо вновь исчезло в моей шее, когда он скользнул губами от моего плеча к уху, при этом выйдя из меня.
— Плохо, но мне завтра рано возвращаться в квартиру, милая. — Он снова поднял голову и посмотрел на меня. — За последнюю неделю мы с Шоу упаковали около трех коробок. У нас не много вещей, но мне придется вытащить его из постели, и мы должны упаковать остальное. Квартира в нашем распоряжении до конца месяца, но чем скорей я смогу закрыть дверь в это место навсегда, тем счастливей я буду.
Это заставило меня нахмуриться, потому что всю последнюю неделю, если он не работал и не проводил время с детьми, то был со мной, и мне ни разу не пришло в голову пойти к нему и помочь подготовиться к переезду.
— Прости, Хикс, я не подумала. Мы должны были собирать вещи вчера вечером, а не целоваться на моем диване.
На это он не усмехнулся, а улыбнулся так, словно я была уморительной.
— Детка, если ты думаешь, что я против выкатиться из твоей постели поздней ночью, чтобы начать день упаковки коробок и таскания вещей, потому что прошлой ночью решил целоваться с тобой на диване, а не заниматься упаковкой, то ты ошибаешься.
— Понимаю. — Улыбнулась я в ответ.
— И завтрашний день будет отстойным, потому что переезд — это отстой, но послезавтра мои дети будут со мной в хорошем месте, которое находится в двух улицах от тебя, и это не будет отстойно.