Читать интересную книгу Кодекс экстремала - Андрей Дышев

– Меня это не останавливает. Я разрешаю экипажу взять с собой парашюты. Если самолет из-за дождя начнет падать, я позволю летчикам покинуть борт.

– Но вы должны понимать, что подготовка самолета к вылету потребует некоторого времени.

– Я это понимаю. Экипаж будет готовиться к вылету, сидя в своих креслах, а техники должны все подготовить до нашего прибытия. Снимайте с рейса любой готовый к вылету самолет… Господин Нефедов! Давайте заканчивать излишне затянувшийся разговор. Жизнь этих людей, – он кивнул на строй, – зависит только от того, насколько точно вы выполните наши требования. Не советую вам идти напролом и проливать кровь невинных людей. История не простит вам грубости. Будьте умнее, отпустите нас вместе с самолетом восвояси!.. Все! – подытожил Милосердов. – Мы с вами прощаемся. Все остальные разговоры – только по телефону, а потом – по рации.

– Секундочку! – поднял руку Нефедов. – Чтобы сдвинуть с мертвой точки ситуацию, я предлагаю вам сделать первый шаг.

– Я должен сделать первый шаг? Я ставлю условия и должен делать первый шаг?

– Но я не могу прямо сейчас, сию же минуту выложить перед вами деньги! Чтобы банк выдал нам такую сумму, банкиры должны видеть, что имеют дело не с сумасшедшими фанатиками. Отпустите хотя бы половину заложников, и я обещаю вам, что через час вы получите два миллиона долларов.

– Что?! Половину? Вы наивный человек, Нефедов! С вами невозможно вести переговоры. Я требую, чтобы к нам пришел более влиятельный и деловой человек, чем вы.

Он повернулся и пошел к красной двери, боевики наставили в грудь Нефедову стволы автоматов. Нефедов вдруг крикнул:

– Милосердов! Я согласен сделать первый шаг.

Тот обернулся, но не подошел.

– Конкретнее.

– Я немедленно передаю вам один миллион долларов взамен двух заложников.

Я понял, кого имел в виду Нефедов. Анна взглянула на меня, я – на нее.

Милосердов сделал шаг к Нефедову.

– Сначала деньги, потом заложники.

– Но…

– Никаких «но»! Или вы принимаете мои условия, или нет.

– Я принимаю ваши условия.

– Мы никогда с ним не расплатимся за эту милость, – шепнул я Анне.

– Пригласим его на нашу свадьбу, – ответила Анна, – и он простит нам этот долг.

– Нам еще за утопленную «Ямаху» как-то рассчитаться надо, – некстати вспомнил я.

– Несите деньги, – сказал Милосердов таким тоном, словно речь шла о какой-нибудь сотне рублей. – Перед входом в банк остановитесь, вытряхнете содержимое мешка или чемодана – не знаю, какая у вас будет тара, – на асфальт. Потом я скажу, что делать.

– Хорошо, – ответил Нефедов.

Как он сейчас был непохож на того сильного и уверенного в себе Валеру Нефедова, с которым мы вчера пили водку за одним столом!

Нефедов вышел и вернулся к дверям банка спустя всего минут пять или семь. Боевики снова встали по обе стороны от дверей, взяв автоматы на изготовку.

– Свет! – крикнул Милосердов.

В зале стало темно. Моргун взял за ворот куртки парня-заложника и подтолкнул к окну:

– Сдвигай штору!

Парень взялся за ткань. Милосердов, стараясь не попадать в луч света, из-под его руки стал всматриваться через щель жалюзи.

– Скажи, пусть вываливает деньги на асфальт. Да только на сухое место!

– Высыпай! – крикнул Моргун, подойдя к двери, но не выглядывая из-за нее.

Милосердов приседал, наклонял голову вправо, влево, чтобы было лучше видно.

– Скажи, пусть все соберет, возьмет мешок в зубы и зайдет с поднятыми руками.

– Эй! Полковник! – позвал Моргун. – Мешок в зубы, руки вверх и дуй сюда!

Вспыхнул свет. Секач раскрыл перед Нефедовым дверь. Тот вошел, разжал зубы. Мешок упал у его ног. Моргун поднял его, улыбаясь и не сводя глаз с Нефедова, раскрыл, заглянул внутрь и подошел к Милосердову.

– Порядок, шеф!

– Пересчитай! – приказал Милосердов и пробежал взглядом по строю заложников. – Эй, кучерявый! – позвал он парня, который все еще стоял у окна и держал штору. – Иди ко мне, сынок! Твой будущий президент дарит тебе свободу.

Он снова повел глазами и остановился на толстушке в спортивных брюках.

– Нет, – сказал Нефедов. – Так не пойдет. Я сам выберу людей, которые выйдут отсюда первыми.

– Ну как же так! – вдруг громко заголосил парень, в глазах которого только что полыхало пламя неописуемого счастья. Прижимая руки к груди, он пошел на Нефедова: – Как же так, дяденька! Меня же первого выбрали! Заберите меня, пожалуйста! Очень вас прошу! Меня друзья заждались уже! Мне очень надо!

– Возьмите меня! – подключилась толстушка, каким-то чутьем уловившая взгляд Милосердова. – Ой, заберите, Христом богом молю! Трое детей в Жмеринке остались! И на что я, дура такая, сунулась сюда эти доллары проклятые менять! Заберите всех святых ради!..

– Молчать! – закричал Секач на толстушку и толкнул парня прикладом в грудь. – На место, я сказал! Морды повернуть к окну! Не шевелиться!

Толстушка, отличающаяся повышенной исполнительностью, мигом вернулась на свое место. Парень, приседая, словно ноги перестали его держать, начал всхлипывать, сжал кулаки и вдруг сильно ударил себя по лицу.

– Меня же первым выбрали! – плача, кричал он. – Меня первым должны отпустить… Сволочи! И здесь кто-то без очереди лезет! Везде номенклатура поганая!

Он сидел на корточках, плечи его вздрагивали. Все смотрели на него.

– Ну, что будем делать? – растягивая пухлые губки в улыбке, спросил Милосердов у Нефедова. – Юноша требует справедливости.

– Я выполнил ваше требование и принес деньги? – спросил Нефедов.

– Безусловно!

– Значит, теперь моя очередь ставить условия.

– Молодой человек! – обратился Милосердов к парню. – Бог свидетель – моя совесть чиста. Господин полковник не желает брать вас с собой на волю.

– Сволочи! – рыдал парень. – Все сволочи продажные!

– Я беру тех двоих, – сказал Нефедов и кивнул на нас с Анной.

Милосердов поднял глаза, оценивающе посмотрел на меня, потом – снизу вверх – на Анну и скомандовал:

– Эй вы! На улицу – шагом марш!

Вдруг Моргун, стоявший все это время за спиной шефа, шагнул вперед и отрицательно покачал головой.

– Только бабу!

Милосердов вскинул брови.

– Почему так? Есть причины?

Моргун склонился над ухом шефа и что-то ему шепнул.

– А-а-а! – протянул Милосердов. – Так это и есть тот самый частный детектив? Нет, детектива в последнюю очередь!.. Выпускаем бабу и кучерявого.

Парень, услышав про помилование, отнял руки от лица, выпрямился и кинулся к двери, распахнул ее, но на пороге споткнулся и растянулся на мраморном полу во всю длину. Секач и еще двое боевиков заржали.

– Не ушибся, спринтер?

Парень вскочил, открыл головой вторую дверь и пулей вылетел на улицу, падая на руки омоновцев.

– Эй, мадам! – позвал Секач. – Поторопитесь, а то мы передумаем.

Я опустил ей на спину руку.

– Иди, Анна!

– Без него я не пойду, – неожиданно спокойно и твердо ответила Анна.

– Только без капризов, – сквозь зубы произнес я. – Прошу тебя, не устраивай здесь сцен. Уходи немедленно!

– Вы нарушили мое условие, – сказал Нефедов Милосердову. – Я требовал отпустить этих двоих!

– Какое условие? – заморгал глазками Милосердов. – Вы просили освободить двух человек. Одного я уже освободил, а вторая сопротивляется. Ей здесь больше нравится, наверное. А конкретные личности, полковник, мы с вами не оговаривали.

– Анна! – шептал я и подталкивал ее в спину. – Уходи отсюда к чертовой матери! Я тебя умоляю! Ради нашей любви! Ради меня – уйди отсюда!

– Мы выйдем отсюда вдвоем! – громко сказала Анна. – Бесполезно меня уговаривать.

– Давайте я пойду вместо нее? – снова оживилась толстушка, повернув голову. – Господа, отпустите меня Христа ради!

– Может быть, вам помочь? – Секач стал приближаться к нам с шутовскими ужимками. – Или вынести на ручках?

– Пошел вон, – ответил я ему.

– Шеф! – возмутился Секач. – А они хамят!

– Вы позволите мне поговорить с ними? – спросил Нефедов у Милосердова.

– Полминуты.

Леша, который все это время охранял вход в красную комнату, приблизился к Милосердову и сказал:

– Шеф, этих двоих надо отпустить. Это будет ваш сильный ход…

Нефедов подошел к нам.

– Вот что, друзья, – взволнованно прошептал он. – Влипли вы очень серьезно. Ни самолета, ни автобуса никто Милосердову не даст. Омоновцы настроены очень решительно. Сейчас начнется такая рубка, что здесь вряд ли кто живым останется. Анна, сейчас ты выйдешь со мной, а Кирилла я постараюсь обменять на наркотики. Это тоже валюта, и у террористов она хорошо идет…

– Нет, – перебила его Анна. – Без Кирилла я отсюда не выйду.

– Ну вот что! – теряя терпение, произнес я. – Хватит здесь разыгрывать партизанку! Хватит впадать в детство! Не тот случай, Анна! Прекрати этот идиотский спектакль патриотов! Выметайся, и чтобы я тебя здесь не видел!