Читать интересную книгу Личный друг Бога - Михаил Кликин

Разворошенные костры потихоньку гасли. Серый дым стелился по земле, стекал в низинки, вскипал в ямах, выплескивался — и полз себе дальше.

— Что за странные у тебя штуки, — сказал Глеб, последним принимая транслятор из рук Танка. — Где ты только их берешь? — Голос его чуть дрожал. Он был взволнован, возбужден и напряжен — подобный коктейль чувств Глеб испытывал перед посещением стоматолога или перед публичным выступлением.

— А что тебя в них удивляет? Я видел куда более причудливые штуковины. Например, амулет Великой Мамбы.

— К амулетам у меня претензий нет. Но вот, допустим, твое оружие.

— Необычно, правда? — Танк улыбнулся, откинул полы плаща. — На это я и рассчитывал. Белиал растерялся, когда увидел револьверы. Он не знал, от чего ему надо защищаться — и потому погиб. На самом деле, никакие это не револьверы. Огнестрельное оружие здесь невозможно в принципе. В Мире есть физика, но нет химии, — и потому я не могу создать порох или, например, пироксилин. Но магия ничем не хуже взрывчатки. Это не револьверы, это не автомат, а это не карабин. Это обычные волшебные жезлы, плюющиеся раскаленным железом, — их можно купить у любого лавочника, имеющего лицензию на торговлю магическими вещами. Я изменил их внешний вид, я усилил их боевую мощь и придал им новые свойства — но они так и остались волшебными жезлами. Знай об этом Белиал, он бы нашел способ защитить себя. Но он растерялся. И я его прикончил.

— А если бы он убил тебя раньше?

— Он не мог. Видишь это? — Танк растопырил свою семипалую ладонь. — Все эти кольца — моя защита: от огня, от холода, от электричества, от яда. Это, красное, лечит меня. Это — каменное — делает мои кости крепче. Стеклянное — со всех сторон закрывает незримыми прочными щитами. Эти кольца уникальны, как мои револьверы, и как твои люди, Богоборец. Я работал над ними, я модифицировал их — каждый байт просматривал, взламывал защиту, разбирался, что к чему, изменял, проверял. Я брал за основу кольцо, стоящее медяк, а получал вещь, за которую сам дьявол душу бы отдал. Так что за себя я не волновался…

Фаталия кашлянула. Ирт шмыгнул носом и легонько толкнул Богоборца плечом.

Танк удивленно на них посмотрел, улыбнулся рассеяно, хлопнул в ладоши:

— Что-то увлеклись мы с тобой разговорами. А люди ждут… — Он махнул рукой — будто муху поймал — и поднял над головой транслятор. — Слушаем сюда! Устанавливаем: золотая стрелка — на зеленый сектор; серебряная стрелка — на коричневый сектор; черная стрелка — на фиолетовый сектор…

Он двигал тонкие стрелки ногтем мизинца, но не все были способны к такой ювелирной работе. Братья Шатулы, зажав в кулаках щепки, пыхтели и сопели, пытаясь установить указатели на нужные сектора. Слас Кузнец, прищурясь, орудовал острием ножа, царапал гладкую поверхность транслятора. У гномов обнаружился дальтонизм, они растерянно смотрели на разметку дисков и не решались притронуться к стрелкам. Фаталия, заметив их замешательство, поспешила на помощь.

Танк терпеливо ждал, пока все справятся с такой, казалось бы, несложной задачей.

— Ну что, все готовы?.. Теперь давим пальцем на оранжевый сектор. — Он показал, на какой именно. — И улетаем!

Первыми «улетели» братья Шатулы. Они исчезли — и в строю образовалось пустое место, в котором могли свободно встать пять человек среднего телосложения. Через пару секунд в пустое место превратился весь строй — за исключением четырех человек. Танк с удивлением на них посмотрел:

— Вы чего?

— А ты чего? — спросил его Глеб.

— Смотрю, не напутал ли кто что-нибудь.

— Я тоже, — сказала Фаталия.

Гномы молчали, но с ними и так все было ясно — они оберегали Богоборца.

— Ладно, — сказал Танк. — Закончим с этим… Глеб, Фаталия — немедленно жмите на оранжевый сектор. Гномы пойдут за вами, а потом уж и я.

— Ага, — сказал Глеб и приложил большой палец к диску транслятора.

Он ждал, что перемещение будет сопровождаться какими-то эффектами. В действительности же ничего особенного он не заметил. Он только окунулся в холодную тьму — и тут же вынырнул из нее в совершенно другом месте.

— Добро пожаловать в Бункер, Богоборец, — сказал улыбающийся Ирт и панибратски хлопнул Глеба по плечу.

Фаталия и гномы появились через секунду — Глеб даже не успел осмотреться. А потом возник и Танк.

— Кто еще не сделал — повторяем за мной, — громко сказал он, бросил под ноги транслятор и раздавил его пяткой.

7

Однажды Глебу довелось побывать в музее, расположенном в казематах старинной крепости. Там было довольно чисто и сухо. Ровно шумела вентиляционная система, гудели лампы дневного света, щелкали кварцевые часы, висящие в каждом зале. Забранные решетками бойницы были застеклены, деревянные рассохшиеся двери обиты пластиком, низкие неровные потолки — выкрашены белой эмалью. Толстый линолеум скрадывал звук шагов, ковры на стенах глушили эхо. На больших мониторах крутились ролики, в доступной форме повествующие о нелегкой средневековой жизни, а спрятанные в углах видеокамеры фиксировали жизнь беззаботных современников.

Но не смотря на обустройство, ремонт и модернизацию, подземелье производило жутковатое впечатление. Казалось: погаси электрический свет, и тут же из коридора поплывет сырой туман, и поднимется из него светящаяся призрачная фигура в белом одеянии. Казалось: останови шепот электронных рассказчиков, выключи кондиционеры и вентиляторы, заткни гомонящих экскурсантов — и услышишь громыхание цепей и предсмертные крики, доносящиеся то ли из-под земли, то ли из стен…

Точно такое же впечатление производил и Бункер.

Он был похож на тот музей из прошлой жизни. Те же низкие горбатые потолки, те же короткие толстые колонны, те же двери, коридоры, ковры. Только вместо электрических ламп — магические светящиеся сферы, вместо мониторов — картины в тяжелых рамах, вместо часов — большие лакированные диски, разбитые на цветные сектора…

— Твои люди здесь все знают, — сказал Танк Глебу. — Где спальные комнаты, где столовая, где кухня. Там — бассейн, за ним бильярдная. Есть баня, тир и небольшой садик. Располагайтесь, осваивайтесь. А мне на некоторое время надо исчезнуть.

— Ты — туда ?

— И скоро вернусь.

— А если нет? — Глебу было не по себе. Бункер казался склепом, а он, Богоборец, чувствовал себя живым мертвецом. — Если с тобой что-то случится — мы сможем отсюда выбраться?

— Без меня? Нет, не сумеете. Это особое место. Я случайно нашел его и переделал под свои нужды. Это настоящая крепость. Ни войти, ни выйти без моего разрешения не сможет никто. Думаю, кстати, что у Белиала тоже есть подобное укрытие…

Танк торопился. Чувствовалось, что вопросы его слегка нервируют, а разговор тяготит. Мыслями он был где-то далеко.

— Когда тебя ждать? — спросил Глеб.

— Не могу сказать точно… К вечеру. Или завтра. Или через день… — Он пожал плечами. — Теперь можно не торопиться. Теперь мы с тобой — ферзи…

Он ушел.

Гулко хлопнула низкая тяжелая дверь, обитая то ли пластиком, то ли костью.

Глава 5

Разговор с Тарантулом получился нескладный, рваный. Они оба чувствовали свою вину — и пытались оправдаться, одновременно доказывая, что оправдываться им не за что.

Скрывать что-то уже не было смысла. Но и открыть разом все тайны, все недосказанности они не могли.

— Как же глупо вышло, Ковбой, — приговаривал Тарантул и горестно мотал головой.

Они беседовали долго. Осторожничали. Вытягивали, выторговывали друг у друга информацию.

Они вспоминали былое — и голоса их теплели.

Возвращались к делу — и в глазах у них появлялся холодный блеск.

А потом Танк узнал нечто неожиданное.

— Я предлагаю сделку, — не глядя на оглушенного собеседника сказал Тарантул, вытер со лба пот и негромко, по пунктам, изложил условия.

1

Одноживущие воины играли в кости, в карты, в нарды, в бирюльки и в «леща».

Возможно, они играли и еще во что-то, но в бильярд не умел играть никто.

Глеб попытался было научить игре Ирта, но тот, разбив один шар и порвав одну лузу, поставил кий в угол и больше к нему не притрагивался. Некоторый интерес к новой забаве проявили гномы-телохранители, и в безопасном Бункере следующие за Богоборцем по пятам, но бильярдный стол был для них явно высоковат.

— И как часто вы сюда наведывались? — Глеб лениво гонял по зеленому сукну костяные шары. На широком бортике стояла кружка с пивом, но Глеб приложился к ней лишь однажды. У него было ощущение, что он — больной перед операцией. А таким больным алкоголь противопоказан.

— Я был здесь два раза, — сказал Ирт. Он полулежал в кресле-качалке, разместив на животе блюдо с жареной рыбой. Он уже наелся, но блюдо было приятно теплое, и потому Ирт не спешил с ним расставаться. — Как и многие… Другие были только раз…