Для меня наибольшей загадкой остался принцип образования сексуальных пар у людей. Нам совершенно чужда привязанность к определенному партнеру, потому что пол можно поменять, а контакт с единственным оплодотворителем существенно обедняет генофонд. Но в психологии землян главенствуют принципы сексуальной собственности, на которых базируется могучий слой законов этики. Вот и Рита в своих рассказах постоянно упоминала отсутствующего на станции партнера, так называемого мужа. Его имя было Виктор. Или Витя. Иногда Витек, а иногда Вит, но чаще всего Витенька. Мне потребовалось много времени, прежде чем я понял, что речь идет об одном и том же партнере. Если я правильно осмысливаю значение слова «скучать», то именно это и происходило с Ритой. Она скучала по Виктору. То есть из-за его отсутствия негативные эмоции Риты усиливались настолько, что мешали логически мыслить. Связь этих процессов мне осталась неясной.
Но однажды Рита пришла на очередной тур болтовни в очень хорошем настроении. Мне даже не потребовался анализ ее кожных выделений, чтобы понять, как она рада.
– Улиточка моя милая, – сказала она, широко улыбаясь. – Я самая счастливая в мире! Наконец-то он приедет! Каптенармус настолько проникся, что пообещал помочь. Представляешь, в его ведомстве нашлось рабочее место! И он сказал, чтобы Витя писал заявку! Мой муж скоро будет здесь! Вот так, моя рогатая!
И она потрепала меня по боку. Я подумал: интересно, как выглядит партнер Риты? Такого же он роста или крупнее? Какого цвета волосяной покров головы? Отличается ли запах его семенных желез от запахов других мужчин станции? Я людей с трудом отличаю друг от друга по внешнему виду, а запахи у них играют не столь важную роль. Но ведь Рита по каким-то признакам его выбрала!
– Каптенармус приглашает меня на обед, – продолжила Рита. – Говорит, это большое событие, надо отметить. Так что пойду выбирать платье!
Она ушла.
Я остался размышлять над тем, насколько существенна у людей роль одежды в брачных играх.
Рита не появлялась три дня. Это меня не сильно взволновало. Время от времени я ловил молекулы ее запаха и знал, что она никуда не делась. А на четвертый день вдруг пожаловал каптенармус. Он находился под влиянием алкоголя, поэтому говорил несколько бессвязно.
– Ублюдок ты осклизлый, – сопел он фильтрами маски, – скажи, на кой черт этому дураку такая женщина? Он же ни хрена не смыслит в бабах! Смотри: приедет этот балбес. Что прикажешь с ним делать? Да, я вписал в ведомость лишний рот. Не побоялся ответственности. Но в реале-то куда его девать? Не нужен он нам. А уж лично мне тем более. Что делать будем, слизень? Молчишь? Ну, молчи. Еще бы ты заговорил, я бы решил, что умом тронулся…
Я действительно молчал. Единственные звуки, которые издают слизни – шипение и чмоканье дыхалец-пневмостом. Несмотря на модуляцию, к речи это никакого отношения не имеет.
– Рита тебе ничего не рассказывала? – допытывался каптенармус. – Ну, там, про мужа… Они полгода не виделись… Тьфу! Осел! С кем я разговариваю… Слизняк ты, хоть я тебя и люблю…
И удалился. Тут я ощутил чувство, похожее на беспокойство. Помимо алкоголя и эякулята от него едва заметно пахло Ритой. Но поскольку я, как мне тогда казалось, разобрался в сексуальных связях людей, то решил, что молекулы попали на его кожу случайно. Ведь она ждала своего постоянного партнера, а человеческие самки очень щепетильны в таких вопросах.
Но через час появилась Рита.
– Улитка, улитка, спрячь рожки! – сказала она и привычно дотронулась до моих глаз.
Пока я вновь вытягивал щупальца, Рита присела на губчатый матрас и сказала:
– Знаешь, рогатое ты существо, жизнь вовсе не прямой путь, как думают многие. Иногда останавливаешься на развилке, смотришь вправо, смотришь влево… И видишь две дороги. По одной ты ходил тысячу раз. Она привычна и удобна. Но никуда не ведет. По ней ты вернешься к тому же самому перекрестку и снова остановишься в раздумье…
Я ничего не понял, но продолжал слушать и запоминать.
– Людвиг очень хороший человек, – вдруг сказала Рита. – Он все это время обо мне заботился, помогал, поддерживал… Знаешь, как трудно выносить одиночество…
Я, фигурально выражаясь, навострил уши. Людвиг? Какое отношение каптенармус имеет к Рите? Она ждет Виктора!
– А теперь, – продолжала Рита, – приедет муж. Что мне делать, улиточка? Какой дорогой идти? Я счастлива сейчас, понимаешь? Я не хочу выбирать! Пусть все останется, как есть…
Она сняла перчатку и погладила меня между глаз. И тут я почувствовал все! Рита вовсе не была счастлива! Ни одной молекулы, свидетельствующей о позитивном настрое организма, не было в ее кожных выделениях, наоборот! Женщина страдала, хотя слезные железы остались сухими! И тогда я подумал… Нет, ничего я тогда еще не думал. Я просто должен был разобраться в этом противоречии. Логика землян иногда требует непосредственного вмешательства в ход событий, хоть это и странно.
Когда Рита вышла, я выдавил электроды из ганглиев и отомкнул кабель. Мне потребовалось почти две минуты. Рита успела уйти далеко, но я чуял ее свежий след.
Атмосфера станции обдала холодом и сухостью. Все тело защипало от повышенной концентрации азота. Пришлось втянуть глаза. Так, почти вслепую, я последовал за Ритой по ее яркому запаху.
На земных часах было около половины двенадцатого вечера. Коридоры пустовали. Жизнь на станции начинается очень рано, поэтому все сотрудники спали. Но след Риты вел вовсе не в ее каюту. Он свернул к залу заседаний, провел меня мимо лаборатории, а затем добрался до оранжереи. Там я их и нашел.
Они сидели на скамейке. Собственно, на скамейке сидел каптенармус, а Рита на нем верхом, лицом к лицу. Они ритмично двигались, вылизывая друг другу рты. Это не был настоящий секс, я знал, как этим занимаются люди. Они просто терлись друг о друга, не снимая одежды. Несмотря на это, от них сильно пахло выделениями из половых органов. Заинтересованный таким необычным сексуальным контактом, я подполз ближе. Рита оторвалась от Людвига, увидела меня, взвизгнула и отпрыгнула. Каптенармус задохнулся от прилива негативных эмоций.
– Шпионишь, ублюдок? – заорал он.
И запустил в меня проволочной корзинкой для мусора. Я сжался. Корзина крепко ударила меня по краю мантии. Каптенармус вскочил, но Рита встала перед ним.
– Не трогай! – закричала она. – Он же ничего не понимает!
– Он нас выслеживал! – бушевал каптенармус. – Глаза выдавлю, устрица поганая!
– Нет! Людвиг, милый, оставь его! Он не виноват!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});