избежать разочарования.
Сейчас ей отчаянно не хотелось разочаровываться, но после скупого разговора с Хассом, что-то надломилось. Треснуло, разрывая защитную броню, за которой она привыкла прятать свои чувства, и они хлынули, заполняя до краев и вытесняя прежнюю пустоту.
Ей всегда было плевать на Вейлора и его прихвостней, и было совершенно без разницы принимает ли ее кто-то из них. Но с андракийцами все вышло иначе. Сколько бы она ни отказывалась, ни скрывалась, ни сопротивлялась, но с того самого момента, как она впервые увидела Маэса в торговых рядах — ей уже было не все равно.
Пока она шла по замку ее никто не пытался остановить или задержать, и пьянящее чувство свободы кружило голову.
Ее приняли…
Сама не заметив как, она добралась до башни, в которой жила Эсса.
Молчаливый стражник встретил ее настороженным взглядом, но без вопросов пропустил внутрь. И стоило только Мелене перешагнуть через порог, как на нее налетело маленькое разъяренное создание в пышном голубом платье и попыталось укусить.
— Эй, тише! — Мел перехватила ее за худенькие плечики, — ты разве не знаешь, что маленькие девочки не кусаются?
Сердито надув губы и сложив руки на груди, Эсса исподлобья смотрела на нее.
Мелена опустилась рядом с ней на корточки. Провела пальцами по блестящим волосам, собирающимся в задорные кудряшки, коснулась гладкой розовой щечки, и улыбнулась:
— Ты такая красивая.
За время ее отсутствия Эсса и правда преобразилась. Она уже была похожа на обычную девочку, а на не взъерошенного зверенка в человеческом обличии.
— Прости, что я ушла. Мне нужно было кое с чем разобраться. Но я каждый день вспоминала о тебе. Думала, что ты делаешь, с кем играешь, какое у тебя настроение. И очень скучала…
При этих словах Эсса шмыгнула носом и бросилась к ней на шею, а потом и вовсе разревелась, а Мел гладила ее по спине и тихо улыбалась, понимая, что жизни не мыслит без этой малявки.
— Теперь все будет хорошо.
Девочка-рысь отстранилась, обхватила теплыми ладонями ее лицо и медленно, через силу произнесла:
— Моя Мел?
— Твоя.
— Люблю.
В горле запершило от внезапно накатившей слабости. Мелена подалась вперед и коснулась губами гладкого лба:
— И я тебя люблю.
Раньше она была уверена, что никому не скажет эти слова. Что они для слабаков, и уж точно им нет места в ее жизни, а теперь смотрела на русую девчонку с янтарными глазами и тонула в своих ощущениях.
Оказывается, совсем не страшно пускать кого-то в свое сердце. Ты не теряешь саму себя, наоборот становишься только сильнее.
— Покажешь, как тут теперь у тебя?
Башня тоже изменилась. Если раньше здесь было полно игрушек и лежанок для котенка, то теперь появились куклы, удобные диванчики и зеркала. Возле одного из них Мелена остановилась и долго смотрела на свое отражение.
Вроде все такая же. Женщина в темном. Холодная, сдержанная, жесткая. Но уже другая. В глазах что-то новое появилось. Какой-то свет. Еще робкий, но постепенно становящийся все ярче и увереннее.
И впервые, Мелена призналась самой себе, что хочет этих изменений. Что она устала быть одна и полагаться только на саму себя. Ей хотелось попробовать другую жизнь. Она понятия не имела, как это сделать, не представляла сколько времени займет процесс изменения, но была готова.
К великой радости измученных нянек, которых Эсса с упоением доводила до истерики, весь оставшийся день Мел провела с племянницей. Они вместе играли, листали книги с яркими картинками и читали. Вернее, читала Мелена, а девочка сидела рядом и завороженно слушала, пальцем водя по ровным строчкам. В итоге так и заснула, привалившись щекой к плечу.
Мелена аккуратно уложила ее на кровать, накрыла одеялом и бережно убрала кудряшки, упавшие на глаза.
— Спи.
Она жалела только о том, что Софи не видела, как преобразилась ее дочка. Оставалось только с грустью принять, что сестра обрела свободу и воссоединилась с остальной семьей: с Мирой и родителями. Они заслужили покой и навсегда останутся в ее сердце, и когда Эсса подрастет, она непременно расскажет про них.
Убедившись, что все в порядке, Мелена ушла, но вывернув в пустынный коридор, остановилась. Ей было некуда идти. Старая комната разрушена, новой не появилось.
Недолго думая, она свернула в один из быстрых переходов и добралась до подножья самой высокой смотровой башни замка. Именно с нее когда-то давно она увидела, как андракийцы взломали древнюю, казавшуюся незыблемой защиту и проникли в Милрадию.
И вот снова та же площадка на сумасшедшей высоте, ограниченная массивным парапетом. Тот же камень, на котором удобно сидеть, привалившись спиной к стене. Над головой все то же зимнее небо, усыпанное мерцающими всполохами звезд. Вдали все тот же мрачный силуэт Сторожевой гряды, за которой притаилась опустевшая долина Изгнанников.
Только сама Мел уже другая.
Поглубже накинув капюшон и спрятав руки в складках тяжелого плаща, она устроилась на прежнем месте и устремила вдаль задумчивый взгляд. В голове не одной связанной мысли, в сердце — вожделенное спокойствие, о котором прежде она могла лишь мечтать, внизу — город, погрузившийся в сон. Штиль.
Это было так странно сидеть тут, наверху, но чувствовать себя частью целого…
Когда позади послышался едва уловимый шорох, Мел даже не обернулась. Она знала, кто это.
— Как ты меня нашел?
— Я всегда знаю где ты.
— То есть сбегать и прятаться бесполезно?
— А ты собиралась?
Мелена ответила не сразу. Чувствуя на себе внимательный янтарный взгляд, она задумчиво кусала нижнюю губу, и пыталась понять видит ли она себя где-то еще кроме этого места.
— Нет. Я хочу остаться здесь.
— Со мной? — в мужском голосе сквозило напряжение.
Одним богам известно, каких усилий Маэсу стоило держать себя в руках и не давить. Он хотел, чтобы она сама сделала выбор в их пользу. Это было важно. Важнее всего остального.
И Мелена его сделала.
— С тобой, — тихо произнесла она, принимая их связь и позволяя ей расцвести в полную силу.
* * *
Крепкий, сильный кхассер аж покачнулся и с трудом перевел дыхание.
Это было так странно…
Чувствовать, как сметая на своем пути последние преграды и сомнения, по венам бежит жаркая, словно полуденная солнце, древняя, как сам мир, магия. Сила просыпающаяся только от настоящей связи с той, которую выбрало звериное сердце.
Мел тоже ощутила волну жара, захлестнувшую с головой:
— Кажется, я что-то не то сказала.
В ответ тут же послышалось глухое ворчание:
— Все то.
Там еще последовало что-то похожее на «теперь уж ты точно никуда не денешься», но