Читать интересную книгу Клокочущая пустота (с иллюстрациями) - Александр Казанцев

Молодые люди, решив не торопить события, смешались с толпой, тоже заинтересованной происходящим.

Через каких-нибудь полчаса проем в стене был пробит, деревянный мостик возведен, и рабочие скрылись за стеной.

Розовощекий, толкнув приятеля в бок, кивнул вдоль улицы.

Там появился отряд гвардейцев личной охраны его высокопреосвященства господина кардинала Ришелье.

Горожане толпились у стен домов и низко кланялись. Дюжие гвардейцы несли на плечах жерди носилок с покоящимся на них креслом. На нем гордо восседал в пурпурной мантии, бессильно свесив парализованные руки и ноги, кардинал Ришелье.

Он поворачивал голову на тонкой шее из стороны в сторону и ястребиным, колким взором оглядывал все вокруг, являя собой несокрушимую силу, презревшую собственную немощь.

Многие падали перед ним на колени, протягивали руки, стараясь коснуться пальцами свисающей с носилок пурпурной мантии.

Впереди шел герольд со звонкой трубой, украшенной цветными лентами, вслед за ним и позади носилок шествовали вооруженные гвардейцы, которые грубо отталкивали ботфортами тянущиеся к властителю Франции руки.

Процессия остановилась перед мостиком и, пройдя по нему в пробитую в стене брешь, скрылась во дворе герцога д'Ашперона.

Стоявшему в толпе молодому человеку с повязкой на лбу показалось, что немощный, но могучий кардинал, встретясь с ним взглядом, сверкнул глазами. Это заметил и его розовощекий приятель.

— Он узнал тебя, Сави! — прошептал он.

— Не думаю. Что я для него? Дуэлянт, скандалист.

— Не скажи! А кто выиграл у него заклад о том, что не допустит сожжения книг Декарта?

— Этого он забыть не мог! — с многозначительной улыбкой непоследовательно отозвался Сирано де Бержерак. И, помрачнев, добавил: — Как и я никогда не забуду Кампанеллу!

Прожив последние годы в приютившей его Франции, перенесший тридцатилетнее заключение философ недавно умер в предоставленном ему Ришелье убежище под Парижем — в местечке Мовьер, где родились оба молодых человека, наблюдавшие сейчас многозначительное посещение всесильным кардиналом Ришелье наверняка трепещущего перед ним герцога д'Ашперона.

— Надеюсь, носилки кардинала удалось внести в замок без выламывания парадных дверей? — не без иронии заметил Сирано.

— Тише, ты! Здесь всюду шпионы кардинала, — зашипел Лебре, друг детства Сирано и соратник в бою.

— Совершенно с тобой согласен, но все же думаю, что его высокопреосвященство предпочтет беседу с его светлостью без нашего с тобой участия, дорогой Кола.

— Не могу этого отрицать, Сави. И будь у нас иная цель, я предпочел бы находиться где-нибудь подальше.

— Нет, зачем же? — возразил Сирано. — Отсюда мы увидим, как пышная процессия проследует обратно. Тогда настанет наш черед.

Друзьям не пришлось ждать долго. Очевидно, высокий визит носил предупредительно-символический характер и его высокопреосвященство не удостоил герцога продолжительной беседой, и, может быть, главным в этом посещении была пробитая брешь в стене замка излишне влиятельного вассала. Герцогу предоставлялась возможность поразмыслить над тем, что кардинал не пожелал пару раз завернуть за угол, чтобы пройти через главные ворота, а приказал нести себя напрямик. Он никогда ничего не делал без задней мысли. Может быть, такая мысль пришла к нему на этот раз от воспоминания о выпускном акте в коллеже де Бове, когда наказанный выпускник Савиньон Сирано де Бержерак выломал наскоро сложенную в актовом зале стенку карцера, чтобы отвечать на вопросы его высокопреосвященства.

Через некоторое время толпа наблюдала, как в проеме показался герольд с украшенной лентами трубой, возвещающей о появлении повелителя Франции. Затем группа солдат с носилками на плечах вынесла покойное кресло с беспокойным, хотя и недвижным, кардиналом в пурпурной мантии.

На улице толпящиеся парижане, бросаясь на колени, кричали славу кардиналу.

Когда толпа за процессией замкнулась, наполнив улицу шумным говором, в проеме стены показался герцог д'Ашперон. Величавый, с белой эспаньолкой и озабоченным лицом, он вышел вслед за кардиналом без шляпы, и ветер развевал его длинные седые волосы. Он стал деловито распоряжаться вновь появившимися каменщиками и плотниками, приказав разобрать мостик и заделать стену камнями.

Лебре подошел к его светлости и как-то по-особенному сложил пальцы рук.

Герцог кивнул, жестом предлагая следовать за ним.

— А не служит ли работа этих каменщиков, ваша светлость, неким символом Добра? — вполголоса спросил Лебре.

— Лишь бы не стала символом отнюдь не добра причина, что призвала каменщиков сюда, — сумрачно отозвался герцог.

Сирано де Бержерак молча шел следом, привычно придерживая локтем рукоятку шпаги, принесшей ему легендарную славу в более чем ста удачных дуэлях, неизвестно как сошедших ему с рук.

Герцог с двумя друзьями поднялся по винтовой, но широкой мраморной лестнице и провел их анфиладой роскошных комнат. Хрустальные люстры, ценные картины, вазы тончайшей работы, фарфоровые безделушки из далеких стран, оружие со сверкающими ножнами и рукоятками, украшали стены там, где не было цветных панно.

Богатые комнаты кончились, хозяин особняка повел друзей по невзрачной крутой лестнице вниз, очевидно в подвальное помещение.

Сирано, привычно усмехнувшись, подумал про себя: «Здесь гвардейцам с носилками его высокопреосвященства не удалось бы развернуться. Очевидно, прием кардинала и двух скромных солдат намечался в разных по убранству комнатах».

Герцог пропустил Сирано вперед, а сам вместе с Лебре задержался на ступеньках лестницы.

Спустившись, Сирано оглянулся и увидел, что оба его спутника оказались в белых замшевых запонах, передниках. Головы их накрылись белыми капюшонами с прорезями для глаз. Он не сразу понял, кто герцог, а кто Кола. Он узнал друга лишь по грузноватой фигуре, а герцога по величавой осанке.

— Ищущий себя в братстве доброносцев, — торжественно обратился к Сирано скрытый капюшоном герцог, — тебе предстоит пройти испытания, прежде чем ты предстанешь перед Вершителем Добра. Как скромный здешний надзиратель, я передаю тебя в руки назначенного тебе ритора.

И тут Сирано увидел подле себя еще одну фигуру в белом запоне и капюшоне, скрывающем лицо.

— Сэр, прошу прощения, но вам придется довериться мне, — с акцентом произнес незнакомец и протянул руку.

Меж тем герцог-надзиратель надел на голову Сирано капюшон, но без прорезей для глаз, и он ощутил себя беспомощным слепцом. Ритор-англичанин держал его руку.

— Плиз, сэр. Прошу вас, — предложил он.

Сирано, доверяясь своему поводырю, двинулся вперед, но вскоре споткнулся, пол ушел из-под ног, и он, оступившись в яму, едва удержался стоя. Ритор помог ему выбраться оттуда, и они снова двинулись вперед. И опять ощутились неровности пола. Теперь Сирано уже не терял равновесия, нащупывал ногой, куда ступить.

— Сожалею о неудобствах вашего вступления в наше общество, но здесь все для яркости, но скорее для неясности, построено на символах, о которых нам еще предстоит побеседовать. Сейчас вы испытываете символические превратности судьбы и крепкую руку брата, готового прийти вам на помощь.

— Мерси боку, — ответил Сирано по-французски и повторил по-английски:

— Сенкью вери мач.

— Не сомневаюсь, друг мой, что мы найдем с вами общий язык. Уэлл? Верно?

— Найдем, — решительно заверил Сирано.

— Теперь будем стучать в дверь, — сказал ритор и ударил трижды с интервалами в оказавшуюся, очевидно, перед ними дверь.

— Кто стучит? — отозвался из-за преграды знакомый Сирано голос.

— Достопочтенный Вершитель Добра, это явился назначенный вами ритор в сопровождении ищущего блага людям и дорогу в руководимое вами благочестивое общество.

— Отомкните дверь! — услышал Сирано тот же голос. — Объявляю заседание общества доброносцев открытым!

Сирано ощутил, что они с сопровождающим вошли в просторное помещение, в котором гулко отдавались их шаги.

— Ваше проходное слово? — раздался неведомо кем заданный вопрос.

— Габаон, — ответил ритор и громко возвестил: — Сообщаю братьям доброносцам и достопочтенному Вершителю Добра: новоявленный ищущий под именем Савиньона де Бержерака достоин быть принятым в наше благочестивое общество для Великого Дела борьбы со Злом.

— Кто поручается за него? — послышался голос Вершителя Добра.

— Почтенный магистр и Поборник Добра, советник парламента в Тулузе, поэт и математик, метр Пьер Ферма; занятый делами в парламенте, он не смог прибыть в Париж на это заседание (сожалею об этом), но по нашему уставу поручительство может быть заочным. Вери уэлл! Я кончил.

— Очень хорошо, — словно перевел его последние слова Вершитель Добра.

— Сообщение ритора принято. Откройте глаза ищущему.

Ритор не стал снимать с головы Сирано капюшон, а лишь повернул его прорезями для глаз вперед (они были до того на затылке), что позволило ему увидеть дюжину шпаг, направленных присутствующими доброносцами в капюшонах ему в грудь.