− Но господин разрешил мне быть в этом платье, − робко вымолвила Ирлиса. − Я даже подогнала его под себя…
Я представила, как девушка, сжавшись, стоит в углу спальни, держа перед собой переводчик.
− Не понимаю, как Лануф смогла запудрить мозги тебе и султану? Ты не должна выходить за него замуж! Откажись, пока не поздно, − голос Анатабель звучал угрожающе.
− Почему?
− Ну, какая ты жена султану Татхенгану − Мегрике Дордодотернзис? Вот я другое дело: я представительная, образованная, знаю языки и вообще тебе никогда не сравниться со мной. Ты даже без этого переводчика обойтись не можешь и… рассеянная. А если однажды ты его потеряешь?
Неужели Анатабель хочет стать женой Татхенгана? Подобное предположение казалось абсурдным. Я могла ручаться что, то, что она выпалила в ссоре в свой адрес, было не более чем красным словцом. Если она когда−нибудь станет его женой, то пусть лучше не шлёт мне приглашение на свадьбу!
Напыщенная речь подруги странным образом подействовала на Ирлису. Она перешла в наступление, с гордостью заявив:
− Я буду его женой! Нравится тебе это или нет! Если я откажусь – это убьёт его.
− Не мели чушь!
− Это правда! Он купил свою жизнь ценой моего счастья. Я знаю, ты боишься, что, став его женой, я смогу занять твоё место, не беспокойся, этого никогда не случится!
«Что же связывает Анатабель и султана?», − задалась я вопросом. Чтобы выяснить это я решила вмешаться в разговор.
− Анатабель, − окликнула я подругу, − так, какое ты место занимаешь в жизни султана?
На некоторое время воцарилась полная тишина. Наконец, мелькнула тень Анатабель, и занавеска раздвинулась.
− Лануф? – подруга была озадачена.
Вслед за ней вышла Ирлиса. Увидев меня, её милое личико озарилось весёлой улыбкой.
− Я нечаянно стала свидетельницей вашего разговора и жду ответа на свой вопрос. Надеюсь, ты сможешь всё объяснить, подружка?
Анатабель колебалась. Её пальцы почти незаметно теребили подол серебристого с жемчужной вышивкой платья.
− Что ты здесь делаешь? – она явно хотела уйти от разговора. Голос звучал неуверенно, и она знала, что попытка неудачная.
− А ты? – спросила я.
Ирлиса удивлённо покосилась на Анатабель. Думаю, она была бы не прочь ответить за неё. По лицу было видно, что девушка в курсе дел.
− Темнишь, дорогая, − в моей памяти вдруг всплыли моменты, на которые я не обращала раньше внимания: слишком уж она интересовалась султаном и сердитые взгляды, бросаемые в его сторону ещё тогда у «Моего Принца». – Ты его любовница?
Анатабель вздохнула, словно тяжёлая ноша упала с плеч.
− В общем да, а что тут особого?
И я ей почти поверила − не мне судить, только Ирлиса развеяла враз мои иллюзии.
− Она его жена! − сообщила она и, выдержав паузу, добавила: – Семнадцатая.
− Что это правда!!!
Я встала. Анатабель гневно сверкнула глазами в сторону невесты, прошептав:
− Вечно тебя везде суют, паршивая девчонка!
− И давно? – спросила я, взяв себя в руки.
− Уже три года.
− Поздравляю, – усмехнулась я. – И что ты его тоже любишь?
− Не силой же он меня под венец тащил.
− Значит, да.
− Это моя жизнь, Лануф, и я делаю с ней что хочу, − начала оправдываться Анатабель.
− Не спорю. Мне теперь ясно, откуда Татхенган так много о моей жизни знает, − обида комом встала в горле. − Я тебе доверяла…
− Так получилось…
− Ну, всё! – выдохнула я. – Хватит об этом! Запомни, Анатабель, если ты хочешь сохранить жизнь своему мужу, ты должна беречь Ирлису. Если она случайно что−то не то съест или откуда−нибудь упадёт, или ещё что−нибудь случится, то Татхенган – покойник! Я не шучу, и он знает об этом. Думаю, твои нападки на Ирлису доведут тебя до развода по его инициативе.
− Почему я должна выслушивать этот бред?
− Ты меня выслушаешь, потому что из−за тебя моя жизнь превратилась в ад. Больше между нами нет ничего общего, прощай!
Анатабель застыла, как каменное изваяние. Я уходила, так и не услышав её последних слов.
Нацтера я нашла в зале, где давалось представление Удельвийских Циркачей. По арене под громкие аплодисменты скакали трое горбунов на двуногих конях, перекидывая друг другу огненные шары.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мальчик замахал мне рукой, зовя к себе. Оказывается, он занял для меня место.
«Весело?», − мысленно спросила я. Перекричать шум, царящий в зале, было невозможно.
Нацтер кивнул. Я могла и не спрашивать, всё и так было видно по его счастливому выражению лица.
На смену скакунам вышел фокусник, одетый по старинке в чёрный плащ и цилиндр, он начал удивлять своим искусством. Зал затих, заворожённо следя за его манипуляциями.
Взмахом руки он вынул из яркого шёлкового платка белую птицу, затем другую и вот уже целая стая полетела к зрителям. Но стоило кому−нибудь из них попытаться схватить их или даже задеть, как те сразу рассыпались разноцветными лепестками цветов и с шуршанием падали на пол. Две птицы, которые по особому везению оказались живы, вернулись к фокуснику, но тот, взяв их в руки, подкинул в вверх, и птицы исчезли, превратившись в сияющую радугу. Взрыв эмоций!
Когда на сцену вышли эквилибристы, мне стало скучно. Их смертельные выкрутасы в десяти метрах над ареной меня нисколько не впечатляли. Я думала об Анатабель, и на душе от мыслей было совсем нерадостно.
− У тебя неприятности? – спросил Нацтер.
− Да.
− Выступление скоро закончится, и мы можем сбежать.
Я с улыбкой посмотрела на паренька.
− Мы сделаем по−другому: дождемся, когда все пойдут на церемонию. Тогда нас хватятся нескоро.
− Значит, посмотрим выступление «Театра бородатых гномов»?
− Разумеется! Я ведь так редко уделяю внимание чему−то кроме своих дел. Будем развлекаться.
− Вот здорово!
Во время антракта Нацтер раздобыл в кафе сладости и мороженое, которое мы с удовольствием съели, внимательно следя за развитием событий в пьесе под названием «Упавшая луна».
Артисты так умело изображали вельмож, а женщины – гномы кокеток и нищенок, что невольно зритель проникался их чувствами и переживаниями.
Когда сэр Чезер узнал о готовящемся покушении на свою избранницу Итек, и не успел вырвать её из рук похитителей, зал рыдал. Впечатлительные особы, как водится, теряли сознание. Даже мне захотелось заплакать.
Бедный сэр Чезер превратился в мстителя, но, даже уничтожив убийц возлюбленной, остался несчастным и одиноким. Он бесцельно скитался по миру, как луна, которая сорвалась с орбиты, и которая больше не может вернуться обратно. Он жил своими воспоминаниями, как луна ожиданием падения. Наступил долгожданный момент, когда жизнь столкнулась со смертью, стерев границы, и Чезер смог обнять свою Итек. Их встреча была подобна словам эпитафии на каменных глыбах их могил. На могиле Итек была выгравирована фраза: «Я, Итек, свободная, как ветер, верящая в любовь и ждущая её». А на могиле Чезера были такие слова: «Здесь покоится Чезер, чьё имя означает «Луна». Даже падая, ему не суждено было разбиться, ибо она освещает себе путь любовью». Но слова исчезли, так как они уже ничего не значили. Влюблённые встретились, они были молоды и прекрасны, и ангелы кружились вокруг них и играли на свирели.
Счастливы были все. Зрители смеялись, украдкой смахивая слёзы, и аплодировали так громко, как могли.
Потом мы терпеливо дожидались, когда зал освободится, и покинули его, пожалуй, самые последние. Пробираясь опустевшими коридорами до транспортного отсека, я чувствовала себя заключённой, совершающей побег из места заключения. В сущности, это так и было.
Нацтер был задумчивый.
− О чём думаешь? – полюбопытствовала я.
− Сэр Чезер из головы не выходит.
− Понятно. Пытаешься поставить себя на его место?
− Да, мне кажется, он мог о заговоре догадаться заранее.
− Он был влюблён, − пояснила я, − и кроме Итек ни о чём не думал.
− А что в старину, кроме мечей, лучшего оружия не было?
− Не было.