Несколько минут царило молчание. Затем он сказал:
— Каким мирным кажется все там, снаружи… — Он не продолжал.
Внезапно я встала. Мне было интересно, что подумала бы Лавиния, если бы, спустившись вниз, нашла меня в этой темной комнате со своим братом.
Я проговорила:
— Позвольте пожелать вам спокойной ночи.
Я услышала его смех.
— Вы думаете, что находиться здесь одной вместе со мной… немного неприлично?
Он опять читал мои мысли, что удивляло меня и приводило в замешательство каждый раз, когда я это обнаруживала.
— О… конечно нет.
— Нет? Возможно, вы не так придерживаетесь светских приличий, как я иногда думаю. Ну что же, вы проделали очень опасное путешествие. С большим риском вы пересекли пустыню… поэтому очень непохоже, что вы могли бы испугаться меня просто потому, что мы одни и находимся в темной комнате.
— Что за мысли! — беспечно удивилась я.
— Да, ведь это так? Побудьте немного, Друзилла.
— О, я очень устала. Я думаю, что мне следовало бы лечь спать.
— Пусть вас не слишком волнует то, что я сказал вам. Я мог ошибиться. На все это может быть разумный ответ… цепь совпадений и тому подобное. Но надо выяснить и быть готовым.
— Конечно.
— Я буду очень несчастен, если вам придется уехать.
— Это ваша манера говорить.
— Это всего лишь правда. Я хочу, чтобы вы не боялись меня.
— Вы знаете, я вас не боюсь.
— Может быть, боитесь себя?
— Безусловно, я нахожусь в благоговейном страхе или ужасе от себя.
— Я не имел в виду, что так.
— Я должна идти.
Он взял мою руку и поцеловал ее.
— Друзилла, вы знаете, что я очень люблю вас.
— Благодарю вас.
— Не стоит благодарить меня за то, что происходит помимо моей воли. Останьтесь ненадолго. Давайте поговорим. Хватит воздвигать ограду, а?
— Я не чувствую никакой ограды.
— Она воздвигнута между нами. Вы сеете семена, и они растут как сорняки… в огромном изобилии. Я знаю, когда так началось. Это связано с тем делом во Франции. Оно повлияло на вас больше, чем на Лавинию. Вы решили, что все мужчины лжецы и обманщики и что никогда не допустите, чтобы вам лгали или вас обманывали.
— Я думаю, что вы говорите о том, о чем не имеете представления.
— Хорошо, дайте мне шанс узнать. Я буду вашим покорным учеником.
— Я уверена, что вы никогда не могли бы быть покорным… или получать указания от меня. Поэтому я пожелаю вам спокойной ночи. Я не забуду о том, что вы мне сказали, и буду в любой момент готова к отъезду.
— Я надеюсь, что до этого не дойдет.
— Тем не менее, я буду готова.
— Вы все же настаиваете на том, чтобы уйти?
— Я должна, — сказала я. — Спокойной ночи.
В приподнятом настроении я поднялась наверх. Мне хотелось поверить в то, что он безразличен мне.
Элис показала мне письмо, которое оставил Том Кипинг, чтобы она прочла после его ухода. Ожидалось, что он вернется в ближайшее время и тогда, вероятно, у нее будет для него ответ. Он просил ее выйти за него замуж. Он знал, что она не хотела бы принимать поспешное решение и нуждалась во времени для обдумывания. Несмотря на их такое короткое знакомство, он, тем не менее, был уверен, что хочет на ней жениться.
+++
«Времена, в общем-то, нелегкие, — писал он. — Я предполагаю, что пробуду здесь несколько лет. Ты бы ездила вместе со мной. Иногда это может быть опасно, и, вероятно, будут случаи, когда нам придется бывать врозь. Я хочу, чтобы ты хорошенько все это обдумала. Я решил, что лучше об этом написать, так как не хочу, чтобы чувства увлекли меня до такой степени, что я скрашу все трудности. Все будет отличаться от твоей привычной жизни. Но я люблю тебя, Элис, и, если ты отвечаешь мне тем же, я был бы самым счастливым человеком на Земле».
Я была глубоко тронута, когда это прочла. Может, в этом письме и не было безудержного признания в любви, но оно выражало глубокую искренность.
Я взглянула на Элис, и мне не надо было спрашивать, каким будет ее ответ.
— Я никогда бы не поверила, что такое может случиться со мной, — сказала она. — Я даже не могла подумать, что кто-то захочет на мне жениться… а тем более такой человек, как Том. Мне кажется, что это сон.
Милая Элис. Она выглядела страшно ошеломленной, но необыкновенно счастливой.
— Ох, Элис, — сказала я. — Это изумительно. Какой прекрасный роман.
— И это случилось со мной! Я не могу в это поверить. Ты думаешь, он действительно имеет это в виду?
— Конечно, он имеет в виду именно это. Я так рада за тебя.
— Тем не менее, я пока не могу выйти за него замуж.
— Почему же?
— А как быть с моей работой здесь? Графиня…
— Если бы что-то надо было графине, она не стала бы о тебе беспокоиться. Ты обязательно должна выйти за него замуж и как можно раньше начать эту восхитительную жизнь.
— А как же дети?
— У них есть хорошая айя и прекрасная гувернантка в моем лице.
— О, Друзилла, мы были такими добрыми друзьями!
— Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени? Мы и есть хорошие друзья. Мы всегда останемся ими.
Было удивительно видеть, как изменилась Элис. Она стала как бы другим человеком. Она никогда не думала встретить кого-то, вроде Тома Кипинга, кто полюбил бы ее и кого полюбила бы она. Она очень любила детей и хотела иметь своих собственных, но в течение долгого времени думала, что ее основным назначением в жизни было ухаживать за детьми в чужих семьях.
Перед ней открывалась изумительная перспектива. Жизнь, полная приключений — путешествия по Индии с человеком, имеющим самую необычную и волнующую профессию — и теперь она навеки будет вместе с ним.
Она несколько задумчиво посмотрела на меня, и я догадалась, что, как и большинство влюбленных — таких неэгоистичных, какой и была Элис — она хотела видеть счастливыми и других, особенно меня.
— Я хочу… — довольно грустно сказала она.
Я знала, что она собирается сказать, и быстро добавила:
— Ты хочешь, чтобы Том скорее вернулся обратно, и желаешь знать, как все это будет происходить. Я думаю, совсем просто. Вспомни о тех девушках, которые выезжают в свет, чтобы найти жениха. Для них, должно быть, это совершенно привычно.
— Мне хотелось, чтобы вы встретили кого-нибудь…
— О, — беспечно возразила я. — Томы Кипинги на дороге не валяются. Такие достаются только счастливчикам.
Она нахмурилась:
— Мне не хочется уезжать от вас.
— Моя дорогая Элис, со мной все будет в полном порядке.
— Я буду волноваться за вас.
— Ох, полно, Элис. Вы знаете, что я не оранжерейное растение. С помощью айи я прекрасно справлюсь с детьми.
— Я думаю не об этом, Друзилла. Мы были очень близки. Я думаю, что могу спросить вас. Что вы чувствуете к Фабиану Фремлингу?