Воображение тотчас рисует мне симпатичную скромную свадьбу. Пляж, близкие друзья, священник и заходящее солнце. Нет, лучше восходящее, это не так избито.
— Совсем не возражаю, — с улыбкой говорю я, не желая ранить Чарлза. — Просто у меня не будет времени на подготовку.
— О, об этом не беспокойся, дорогая. Мои друзья, Банти и Криспин, пользовались услугами отличного консультанта, Флоры Макстон. Я просто найму ее, и она все устроит.
Флора Макстон? Я читала, что она занималась подготовкой свадеб знаменитостей. Она получает процент от бюджета, потраченного на торжество, так что обходится своим нанимателям недешево. Кажется, она берет не меньше семидесяти пяти тысяч.
— Но, Чарлз! — протестую я. — Сколько же ты намерен потратить на свадьбу?
— Такое событие случается всего раз в жизни. Как правило, — поправляется Чарлз. — Я хочу, чтобы о нашей свадьбе писали в газетах. Все должно быть идеально. Ведь это начало нашей совместной жизни. — Он вглядывается в дом, возникший впереди. — Нам сюда?
— Да, объезжай справа, там ровнее.
— И пожалуйста, не беспокойся ни о чем. Предоставь все мне.
— Я… ладно.
— Для меня твоя карьера так же важна, как и для тебя. — Он кивает за окошко. — Приехали.
Я смотрю на дом, в котором выросла. Это довольно неплохой дом с тремя спальнями, гаражом и большим участком. У родителей есть и сад с лужайкой. Прямо перед воротами стоит фигурка гномика в красной шапочке. Нос его давно облупился. Я вижу, что Чарлз тоже смотрит на гнома, и почему-то ужасно смущаюсь.
— Дом, милый дом, — бормочу я.
— И правда милый, — вежливо говорит Чарлз, поглядывая на покосившуюся ограду.
Родители принимают нас так, как я и ожидала. Папа, у которого просто гигантский рост, смотрит на невысокого Чарлза как-то насмешливо, но, заметив мой взгляд, тотчас расплывается в добродушной улыбке. Мама же, напротив, безумно рада Чарлзу. Ей наплевать на его рост и наметившуюся лысину. Она счастлива, что ее дочь вообще хоть кого-то подцепила.
Мама приготовила чудовищный ужин с огромными порциями (подозреваю, что именно из-за этой ее страсти накладывать все в большие тарелки я так быстро набирала в детстве вес). Она с гордостью ставит на стол тушеную ягнятину, жареную картошку и овощи. Уверена, она даже не слышала о спарже и артишоках, как, впрочем, и о многих других кулинарных изысках.
Чарлз ведет вежливую беседу, даже делает комплимент «изысканным блюдам» (хотя мясо вышло довольно жестким), расхваливает гнома у ворот с его голым пузом. Более того: Чарлз просит добавки, хотя явно уже объелся. В общем, он великолепен.
— Мы думаем устроить свадьбу в Честер-Хаусе, — говорит он моему отцу. — Надеюсь, вы не против? Конечно, по традиции невесту должны забирать из ее отчего дома, но у нас будет столько гостей, что им может… не хватить места.
Боже, Чарлз и здесь все предусмотрел! Вот молодец!
— Что за Честер-Хаус? — спрашивает папа.
— Это дом Чарлза, — просвещаю его я. Странно, что этого не сделала моя мать.
— Наше фамильное гнездо, — добавляет Чарлз скромно. — Довольно приятное местечко.
Моя мать довольно усмехается, глаза блестят от восторга.
— Но я думала, что вы живете в Лондоне, — невинно говорит она, не желая показать свою осведомленность о состоянии Чарлза.
— Да, у меня квартира в столице. Это очень удобно.
— На Итон-сквер, мама, — добавляю я, делая ей знак прекратить бестактные расспросы.
Она умолкает, но теперь сверлит Чарлза восхищенным взглядом. Я сгораю от стыда. Мой жених извиняется и выходит в уборную. Он еще не знает, что на двери изображен писающий мальчик, а туалетную бумагу держит ужасная розовая свинья из пластика.
Наконец ужин подходит к концу, и мы все вместе выходим на улицу. Мама обнимает меня со слезами на глазах, отец советует Чарлзу беречь невесту и сообщает будущему зятю, что ему «крупно повезло». Однако по веселому блеску в глазах отца мне вдруг становится ясно, что и он испытывает не меньшее облегчение, чем мать.
Мы отъезжаем, провожаемые моими родителями. Уже темнеет, я чувствую себя бесконечно уставшей. Но мне приятно, что я смогла осчастливить родителей. А еще приятнее было узнать, что Чарлз совсем не сноб и легко находит темы для разговоров с незнакомыми людьми.
— У тебя очень милые родители, — говорит он, повернувшись ко мне.
— Спасибо, — искренне благодарю я. До чего же он воспитан!
— Думаю, надо будет прислать за ними лимузин в день нашей свадьбы.
Я молча киваю, вспоминая прощальные слова матери. «Ты просто счастливица, Анна», — сказала она мне на ухо, когда я уже усаживалась в машину.
Да, мне повезло.
Определенно.
Глава 11
Просыпаюсь поздно, потому что накануне выключила будильник. К тому моменту как я продираю глаза, на часах уже половина девятого.
Я не привыкла, чтобы свет так ярко лился в окна, даже сквозь шторы, потому долго моргаю, пытаясь сообразить, где это я проснулась. У Чарлза? Кажется, нет. Обвожу взглядом комнату, с трудом соображая. Натыкаюсь взглядом на будильник и буквально подлетаю в постели.
Проклятие, я опоздала на работу!
Затем я все вспоминаю.
У меня больше нет работы. Меня уволили за обман с рецензиями.
Застонав, хватаюсь руками за голову и тащусь на кухню сделать кофе. Конечно, есть хрустящие ржаные хлопья, причем без сахара и меда, и обезжиренное молоко, и все это принадлежит не Лили или Джанет, а мне — с некоторых пор я так завтракаю, — но совершенно нет аппетита.
Я стягиваю с вешалки халат и надеваю поверх ночной рубашки. Совершенно не представляю, чем буду сегодня заниматься.
— Доброе утро!
Джанет выходит из своей спальни. Хотя она только что встала, выглядит она на все сто. На ней короткая маечка и боксеры, волосы в легком беспорядке. Джанет зевает и трет глаза. Очень соблазнительный вид.
Черт, вот бы мне так выглядеть хотя бы уж после трех часов работы стилиста!
— Ой, Анна, ты дома? — удивляется Джанет, останавливаясь посреди кухни.
— Представь себе.
— Ах да! Лили мне сказала. Сочувствую.
— Ничего страшного, — говорю веселым тоном, хотя на душе скребут кошки. — Все к лучшему: найду себе работу получше.
На самом деле я совсем не уверена, что это будет так просто. Я даже не знаю, с чего начать. Мне страшно, по-настоящему страшно.
Кому я нужна, по сути? Конечно, я-то знаю, что это мне удалось найти удачный сценарий и договориться с режиссером, но доказательств у меня нет. Уверена, после моего ухода Китти засела за телефон, чтобы извалять мое имя в грязи. Так что меня могут встретить с большим недоверием.
К тому же мне давно не двадцать лет, мне поздновато начинать с нуля. Если в свои тридцать два я получу работу секретарши, скорее всего секретаршей и останусь до конца жизни.