Читать интересную книгу Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь - Михаил Шкаровский

Этот вывод соответствует ситуации, существовавшей на всей оккупированной территории России. Религиозное возрождение там было самым тесным образом связано с ростом национального самосознания. Всего же в районах РСФСР, оккупированных немцами, открылось, по подсчетам автора, примерно 2150 храмов: около 470, как уже отмечалось, на Северо-Западе, в Курской области — 332, Ростовской —251, Краснодарском крае — 229, Ставропольском — 127, Орловской области — 108, Воронежской — 116, Крымской — 125, Смоленской — 63, Брянской — 67, Сталинградской — 8, Тульской — 8 и не менее 200 в Орджоникидзевском крае, западной части Московской, Калужской и Белгородской областях[879]. Кроме того, было создано 6–7 монастырей — 2 в Вырице, 1 или 2 в Курске, по 1 — в Рославле, Волхове и Георгиевский монастырь в Крыму.

3

Создание и деятельность Белорусской Православной Церкви

Возрождением Русской Церкви можно назвать религиозную жизнь в оккупированной Белоруссии. Здесь, как и на северо-западе России, уже в конце лета 1941 г. началось быстрое восстановление закрытых храмов, причем при воссоздании церковной организации решающую роль сыграло духовенство Польской Православной Церкви, в 1939 г. оказавшееся на советской территории. Однако, несмотря на то, что Прибалтика и Белоруссия входили в один рейхскомиссариат «Остланд» и митрополит Сергий (Воскресенский) пытался объединить их церковную жизнь, германские власти жестко пресекли все подобные попытки, настойчиво проводя политику дробления единой Русской Церкви на национальные. Экзарх западных областей Белоруссии и Украины митрополит Николай (Ярушевич) остался по другую сторону фронта, и Патриарший Местоблюститель назначил в июле 1941 г. экзархом Белоруссии архиепископа Пантелеймона (Рожновского). Из-за непризнания автокефалии Польской Православной Церкви владыка Пантелеймон в 1922 г. был отстранен от управления епархией и до 1939 г. содержался в заточении в различных монастырях. Еще патриарх Тихон за верность Московской Патриархии возвел его в 1925 г. в сан архиепископа. С 7 октября 1939 по 24 июля 1940 г. архиеп. Пантелеймон по указу Патриаршего Местоблюстителя Сергия уже временно исполнял обязанности экзарха Западной Белоруссии и Украины[880].

На территории республики имелся кроме владыки Пантелеймона еще только один иерарх — также прорусски настроенный епископ Брестский Венедикт (Бобковский). Германское командование обратилось к архиеп. Пантелеймону, поставив при переговорах следующие условия: «1) организовать православную Церковь самостоятельно, без всяких сношений с Москвой, или Варшавой [митр. Дионисием], или Берлином [митр. Серафимом]. 2) Церковь должна носить название: „Белорусская автокефальная православная национальная церковь“. 3) Церковь управляется своими св. канонами, и немецкая власть не вмешивается в ее внутреннюю жизнь. 4) Проповедь, преподавание Закона Божия, церковное управление должны производиться на белорусском языке. 5) Назначение епископов должно производиться с ведома немецкой власти. 6) Должен быть представлен немецкой власти статут „Белорусской Православной автокефальной национальной Церкви“. 7) Богослужения должны совершаться на церковнославянском языке». 13 мая 1942 г. А. Розенберг также писал рейхскомиссару «Остланда» X. Лозе, что Русская Церковь не должна распространять свое влияние на православных белорусов, а ее деятельность — простираться за границу расселения великороссов[881].

Подобные идеи содержатся и во многих других документах Министерства занятых восточных территорий. Так, в докладной записке ведомства Розенберга от начала июня 1942 г. говорится: «Белорусы — самый отсталый беднейший крестьянский народ по эту сторону Урала, который имеет очень слаборазвитое национальное чувство… Пресса должна поддерживать главную задачу германского управления — отделить белорусов от русского народа, влияние которого является господствующим… В Белоруссии Православная Церковь представляет собой традиционную местную Церковь, которая, однако, в целом подвержена русскому влиянию и в западных областях борется против проводящей польское влияние Римской Церкви»[882]. А в высказанной в сообщении оперативной команды полиции безопасности и СД от 24 июня 1942 г. политической линии РМО для рейхскомиссариатов «Остланд» и «Украина» указывалось: «Для децентрализации великорусского пространства и для воспрепятствования великорусской идее необходимо стремиться к усилению национального самосознания белорусского населения»[883].

В Западной Белоруссии было значительное число католиков, которых немцы рассматривали как «пятую колонну» поляков и поэтому стремились не допустить католической миссионерской деятельности в восточной части республики, предпочитая поддерживать православных. Возможности белорусских католиков были ограничены и тем, что Гродненская область отошла к Третьему Рейху, а Пинская и Брестская — к Украине.

В сообщениях СД первых месяцев войны постоянно говорилось о значительном усилении миссионерской деятельности Католической Церкви, которая также стремилась к колонизации Белоруссии. В подобном сообщении от 28 июля 1941 г. указывалось, что с целью противодействия ей абвер предусматривает осуществить ряд мероприятий: 1. Предотвращать въезд римско-католического духовенства на белорусскую территорию. 2. Под фиктивными предлогами отправлять назад уже въехавшее духовенство. 3. Укоренившихся католических священников ограничивать в их деятельности. 4. Уже назначенных или назначаемых на различные должности представителей белорусской эмиграции контролировать и проверять относительно связей с Католической Церковью. 5. Ускорять и поддерживать работу Грекоправославной Церкви и при этом использовать прежде всего белорусское духовенство[884].

Особенную тревогу у СД вызывала поддержка местных католиков немецкими военными священниками. В сообщении от 5 августа 1941 г. говорилось, что католическому духовенству часто удавалось активизировать церковную жизнь, используя богослужения в подразделениях вермахта. Например, в Барановичах местный священник хвалился устройством совместного с немецким духовенством богослужения для солдат и населения; в Витебске воинская часть подготовила для богослужений католическую церковь, которая была заполнена местными жителями, певшими польские церковные гимны. В другой сводке от 12 августа сообщалось, что совместная служба, подобная состоявшейся в Барановичах, намечалась в Минске, но со стороны оперативной команды последовал запрет[885]. А в более позднем сообщении от 27 сентября 1941 г. СД даже предлагало полное прекращение деятельности Католической Церкви: «Совершенно особую роль играет римско-католическое духовенство, которое в этих областях является почти исключительно польским и проявляет чрезвычайно большую активность в народно-политических отношениях. Польское духовенство везде выступает как носитель польского шовинизма и скрытно распространяет враждебные немцам настроения… Предлагается недопущение Римско-католической Церкви с указанием, что в генерал-бецирке Белоруссия разрешается только Грекоправославная Церковь»[886].

До запрещения Католической Церкви дело, конечно, не дошло; более того, несмотря на препятствия, она продолжала вести активную миссионерскую деятельность. Так, в сводке оперативной команды от 12 января 1942 г. говорилось, что эту деятельность в Белоруссии официально возглавляет Виленский митрополит Ромуальд Ялбжиковский, который исходит из данного ему Папой письменного поручения, переданного через апостольского нунция в Берлине: «Митрополит уже отправил в Белоруссию много польских священников. Некоторые из них пробирались в свои области, переодевшись крестьянами. С другой стороны, бургомистр Минска профессор Ивановский и его окружение предложили германскому командованию создать автокефальную Белорусскую Католическую Церковь». Но в СД считали, что это лишь тактический маневр, «так как основание подобной Церкви могло быть проведено только по папскому указу присланной из Вильно миссией», и подчеркивали: «Представители белорусской эмиграции в Вильно и Варшаве тесно связаны с Римско-католической Церковью и польской политической деятельностью. Этим объясняется открытая враждебность, которую они проявляют к белорусской православной жизни»[887].

В Минске имелся и свой кандидат во епископы для Белоруссии — католический священник профессор Годлевский, который работал в генерал-комиссариате — в отделе белорусского школьного дела. 26 сентября 1942 г. он от имени нескольких эмигрантских организаций обратился к апостольскому нунцию в Берлин с меморандумом, в котором предлагал основать архиепископию в Минске и 2 епископии в Гродно и Могилеве и рукоположить во епископов трех белорусов, но нунций его не поддержал. В письме МИД Партийной канцелярии от 7 октября 1942 г. в связи с этим указывалось, что в Риме господствует пропольское течение и планы Католической Церкви фактически идут так далеко, что ее деятельность в России простирается до Владивостока[888]. В итоге Годлевский епископом так и не стал и позднее был расстрелян гестапо. Препятствовали нацисты и деятельности в Белоруссии греко-католиков (униатов), несколько общин которых появилось здесь во время польского владычества.