Читать интересную книгу Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

Глава XXIV. Ревность Петера Магнуса и бѣдственныя послѣдствія ночныхъ похожденій ученаго мужа

По прибытіи въ комнату, гдѣ наканунѣ происходило дружеское изліяніе взаимныхъ чувствъ въ обществѣ дорожнаго товарища, м-ръ Пикквикъ нашелъ, что этотъ джентльменъ уже нагрузилъ на свою особу всѣ драгоцѣнности, извлеченныя изъ двухъ разноцвѣтныхъ мѣшечковъ и сѣраго узелка, прикрытаго оберточной бумагой. М-ръ Магнусъ, проникнутый сознаніемъ собственнаго достоинства, ходилъ по комнатѣ взадъ и впередъ, обнаруживая всѣ признаки чрезвычайнаго волненія, бывшаго слѣдствіемъ ожиданія великихъ событій.

— Здравствуйте, сэръ, — сказалъ м-ръ Магнусъ.

— Съ добрымъ утромъ, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.

— Каково? Что вы теперь скажете, сэръ? — сказалъ м-ръ Магнусъ, охорашиваясь въ своемъ новомъ фракѣ и драгоцѣнныхъ панталонахъ.

— Да, это непремѣнно произведетъ должный эффектъ, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ, съ улыбкой обозрѣвая чудодѣйственный костюмъ.

— Надѣюсь, — сказалъ м-ръ Магнусъ.- A я ужъ отправилъ и карточку, м-ръ Пикквикъ.

— Право?

— Да, любезный другъ. Слуга воротился съ отвѣтомъ, что она согласна принять меня въ одиннадцать часовъ. Остается всего пятнадцать минутъ, м-ръ Пикквикъ.

— Ужъ недолго.

— Очень недолго, и, сказать правду, сэръ, мое сердце начинаетъ биться слишкомъ сильно: что вы на это скажете, м-ръ Пикквикъ?

— Ничего особеннаго: это въ порядкѣ вещей.

— Надобно быть любезнымъ, м-ръ Пикквикъ, это главное.

— И откровеннымъ — это, можетъ быть, еще главнѣе.

— Мнѣ кажется, сэръ, — сказалъ м-ръ Магнусъ, — что я вообще слишкомъ откровененъ по своей природѣ; это моя слабость, порокъ въ нѣкоторомъ отношеніи.

— Напротивъ, это прекраснѣйшая черта въ вашемъ характерѣ,- возразилъ м-ръ Пикквикъ.

— Однакожъ, знаете ли что: трусить никакъ не должно въ такихъ дѣлахъ. Зачѣмъ и для чего? Тутъ нечего стыдиться: это въ нѣкоторомъ отношеніи, дѣло самой природы, ея неизмѣнный законъ. Супругъ на одной сторонѣ, жена на другой, — вотъ и все. Такъ, по крайней мѣрѣ, я смотрю на эти вещи.

— И вы смотрите съ истинной, философской точки зрѣнія, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ. — Нашъ завтракъ готовъ, м-ръ Магнусъ, — пора.

Они сѣли за столъ и принялись пить чай, закусывая пирожками, телятиной и масломъ. М-ръ Магнусъ, несмотря на свою хвастливость, страдалъ въ значительной степени припадками трусости и главнѣйшими признаками этого чувства были: потеря аппетита, склонность опрокидывать чашки и непреоборимое влеченіе смотрѣть каждую минуту на часы.

— Хи-хи-хи! — заливался м-ръ Магнусъ, стараясь притвориться развязнымъ весельчакомъ. — Остается только двѣ минуты, м-ръ Пикквикъ. Что я блѣденъ?

— Не очень, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ.

Кратковременная пауза.

— Прошу извинить, м-ръ Пикквикъ, но я хотѣлъ бы знать: вы въ свое время ничего не дѣлали въ этомъ родѣ?

— То есть, вы говорите относительно предложенія?

— Да.

— Ничего, никогда, — сказалъ м-ръ Пикквикъ съ величайшей энергіей. — Никогда!

— Стало быть, вы не можете имѣть и понятія о томъ, съ чего обыкновенно мужчина долженъ начинать такія дѣла, — сказалъ м-ръ Магнусъ.

— Ну, этого нельзя сказать, — возразилъ м-ръ Пикквикъ. — У меня въ свое время были на этотъ счетъ свои особыя правила, которыхъ, однакожъ, я ни разу не примѣнялъ къ дѣлу. Вамъ, разумѣется, нѣтъ никакой надобности слѣдовать этой теоріи.

— О, нѣтъ, совсѣмъ напротивъ, вы меня очень обяжете, если сообщите какой-нибудь совѣтъ, — сказалъ м-ръ Магнусъ, взглянувъ еще разъ на свои часы; стрѣлка показывала пять минутъ двѣнадцатаго.

М-ръ Пикквикъ пріосанился, вздохнулъ и, принявъ торжественный тонъ, отвѣчалъ такимъ образомъ:

— На вашемъ мѣстѣ, сэръ, я бы началъ прежде всего описывать въ отборныхъ выраженіяхъ красоту и душевныя свойства обожаемой леди, и потомъ, дѣлая постепенно переходъ къ самому себѣ, изобразилъ бы рѣзкими чертами свою собственную ничтожность въ моральномъ и физическомъ смыслѣ.

— Очень хорошо, м-ръ Пикквикъ.

— То есть, вы понимаете, сэръ, что эта ничтожность должна, собственно, вытекать изъ сравненія съ ея собственной натурой, — продолжалъ м-ръ Пикквикъ. — Приступая потомъ къ изображенію своихъ собственныхъ достоинствъ, я бы сначала бросилъ бѣглый взглядъ на свою прошедшую жизнь и представилъ въ поразительной перспективѣ то значеніе, которое занимаю въ общественномъ мірѣ среди уважающихъ меня согражданъ. Отсюда само собою могло бы выйти заключеніе, что для всякой другой особы съ разборчивымъ вкусомъ я былъ бы, въ нѣкоторомъ смыслѣ, вожделѣннымъ субъектомъ. Затѣмъ, въ пылкихъ и страстныхъ выраженіяхъ, я изъяснилъ бы сущность своей любви и всю глубину своей безграничной преданности обожаемой леди. Въ заключеніе я отважился бы, вѣроятно, схватить ея руку.

— Этотъ пунктъ очень важенъ, — проговорилъ, покашливая м-ръ Магнусъ.

М-ръ Пикквикъ, повидимому, кончилъ свою рѣчь; но вдругъ представились его воображенію весьма интересныя подробности, отъ которыхъ трудно было отступиться. Онъ продолжалъ:

— Затѣмъ, вы понимаете, сэръ, я бы предложилъ простой и естественный вопросъ: — "Хотите ли вы, о другъ души моей, имѣть меня своимъ мужемъ?" — Не рѣшаясь отвѣчать прямо на такой вопросъ, красавица, по моему разсчету, должна отворотить свою голову и потупить глаза.

— И вы это принимаете за несомнѣнное доказательство, м-ръ Пикквикъ.

— Разумѣется.

— Но если, сверхъ чаянія, случится, что она отворотить голову при самомъ началѣ объясненія?

— Нѣтъ, этого быть не можетъ, — возразилъ м-ръ Пикквикъ рѣшительнымъ тономъ. — Потомъ, сэръ, я бы слегка пожалъ ея пальчики, a потомъ… потомъ — вынулъ бы изъ кармана бѣлый платокъ, чтобы отереть ея глаза, потому что, видите ли женщины обыкновенно плачутъ при такихъ случаяхъ. Здѣсь представляется весьма удобный случай обнять ее, прижать къ своему трепещущему сердцу и поцѣловать. Да, м-ръ Магнусъ, я бы непремѣнно поцѣловалъ свою леди, и, если, при этомъ случаѣ, не будетъ отъ нея рѣшительнаго сопротивленія, значитъ, — дѣло кончено.

М-ръ Магнусъ вскочилъ съ своего мѣста, взглянувъ еще разъ на часы и умное лицо м-ра Пикквика, пожалъ ему руку съ особенною горячностью и юркнулъ изъ комнаты.

Оставшись одинъ, м-ръ Пикквикъ, заложивъ руки за спину, принялся расхаживать взадъ и впередъ, размышляя о непостоянствѣ человѣческой судьбы и коловратности земного счастія. Изъ такой задумчивости, онъ минутъ черезъ двадцать былъ выведенъ внезапнымъ стукомъ въ дверь. Обернувшись назадъ и думая встрѣтить м-ра Магнуса, онъ, съ пріятнымъ изумленіемъ, увидѣлъ радостное лицо м-ра Топмана, лучезарную физіономію м-ра Винкеля и умныя, меланхолическія черты поэта Снодграса.

Едва успѣлъ ученый мужъ сказать дружеское привѣтствіе своимъ вѣрнымъ ученикамъ, какъ въ комнату вошелъ и м-ръ Магнусъ.

— Рекомендую вамъ м-ра Магнуса, друзья мои, джентльмена, о которомъ я говорилъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Къ вашимъ услугамъ, господа, — сказалъ м-ръ Магнусъ, бывшій, очевидно, въ самомъ сильномъ волненіи, — на пару словъ, м-ръ Пикквикъ, сдѣлайте одолженіе.

Говоря это, м-ръ Магнусъ задѣлъ за фрачную пуговицу ученаго мужа и отвелъ его въ амбразуру окна.

— Поздравьте меня, м-ръ Пикквикъ, — сказалъ онъ, — я послѣдовалъ вашему совѣту буква въ букву.

— И все кончилось благополучно? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.

— Какъ нельзя благополучнѣе, — отвѣчалъ съ запальчивостью м-ръ Магнусъ, — она моя.

— Поздравляю васъ отъ всего сердца, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ, съ жаромъ пожимая руку своего новаго друга.

— Вы непремѣнно должны ее видѣть, любезнѣйшій м-ръ Пикквикъ, — сказалъ м-ръ Магнусъ. — Пойдемте. Извините насъ, господа.

И они вышли. Сдѣлавъ нѣсколько шаговъ по галлереѣ, м-ръ Магнусъ тихонько постучался въ дверь той комнаты, гдѣ была его невѣста.

— Войдите, — сказалъ женскій голосъ.

— Миссъ Уизерфильдъ, — сказалъ м-ръ Магнусъ, затворяя за собою дверь, — позвольте представить вамъ моего искренняго друга, м-ра Пикквика. Мнѣ будетъ пріятно, м-ръ Пикквикъ, если вы удостоитесь знакомства миссъ Уизерфильдъ.

Раскланиваясь и расшаркиваясь, м-ръ Пикквикъ поспѣшилъ вынуть изъ жилетнаго кармана очки, но лишь только надѣлъ ихъ на свой носъ, какъ вдругъ испустилъ сильнѣйшій крикъ, выражавшій высокую степень изумленія, и попятился назадъ на нѣсколько шаговъ. Миссъ Уизерфильдъ, стоящая на противоположномъ концѣ, вдругъ пришла въ величайшее волненіе и, закрывъ обѣими руками свое лицо, повалилась на кресло, которое, къ счастью, стояло подлѣ нея. М-ръ Магнусъ стоялъ какъ вкопанный на своемъ мѣстѣ и смотрѣлъ поперемѣнно то на невѣсту, то на друга, причемъ его лицо выражало вмѣстѣ изумленіе и ужасъ.

Все это можетъ показаться непостижимымъ съ перваго взгляда, но дѣло въ томъ, что м-ръ Пикквикъ, дѣлая наблюденія черезъ свои очки, мгновенно узналъ въ невѣстѣ своего друга ту самую даму, въ комнату которой онъ имѣлъ несчастье забраться наканунѣ, и лишь только очки появились на носу ученаго мужа, изумленная леди съ ужасомъ увидѣла въ немъ владѣльца ненавистной ермолки съ отвратительными кистями, надѣлавшими ей столько непредвидѣнныхъ хлопотъ. Вотъ отчего взвизгнулъ м-ръ Пикквикъ и отчего невѣста Петера Магнуса повалилась на кресло.