Читать интересную книгу Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

Съ величайшимъ торжествомъ м-ръ Пикквикъ схватилъ свою драгоцѣнную собственность и въ веселомъ расположеніи духа ускоренными шагами направился въ обратный путь; но, къ несчастію, на дѣлѣ оказалось, что это путешествіе представило безконечныя и совсѣмъ неожиданныя затрудненія. Двери одинаковой формы, величины и вида пересѣкали ему дорогу справа и слѣва, спереди и сзади. Въ верхнемъ этажѣ онъ пытался войти въ тотъ или другой нумеръ, обманутый необыкновеннымъ сходствомъ его со своей собственной спальней, но каждый разъ ему кричали извнутри: — "какой дьяволъ тамъ возится?" или "чего вамъ надо?" — и м-ръ Пикквикъ отпрядывалъ на цыпочкахъ въ дальнѣйшій путь. Онъ былъ уже доведенъ до крайней степени отчаянія, какъ вдругъ отворенная дверь одной изъ комнатъ обратила на себя его напряженное вниманіе. Онъ заглянулъ во внутренность ея и, какъ нельзя больше, обрадовался, убѣдившись въ тождествѣ нумера съ своею спальней. Двѣ постели стояли неподвижно, и въ каминѣ еще продолжалъ горѣть огонь. Лишь только затворилъ онъ дверь, его свѣча совсѣмъ догорѣла и загасла.

— Въ этомъ теперь нѣтъ бѣды, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, — можно раздѣться и безъ свѣчи, при свѣтѣ каминнаго огня.

Постели, прикрытыя большими занавѣсами отъ потолка до полу, стояли въ весьма не далекомъ разстояніи одна отъ другой, по ту и другую сторону двери. Между занавѣсами и кроватью былъ поставленъ соломенный стулъ, отъ котораго тянулся коверъ до края кровати. Задернувъ обѣ половинки занавѣса, м-ръ Пикквикъ сѣлъ на стулъ и поспѣшилъ прежде всего скинуть свои штиблеты. Затѣмъ онъ постепенно снялъ свой фракъ, брюки, жилетъ и прикрылъ свою голову ермолкою съ кисточками, которую онъ тщательно завязывалъ на ночь снурками y самаго подбородка. Совершая такимъ образомъ эти предварительныя приготовленія, онъ вдругъ припомнилъ свое ночное странствованіе до лѣстницамъ и коридорамъ и, закинувъ голову на спинку соломеннаго стула, разразился такимъ добродушно-веселымъ смѣхомъ, что посторонній наблюдатель могъ бы почувствовать истинное наслажденіе, если бы ему удалось наблюдать въ эту минуту лучезарныя черты великаго человѣка.

— Чего, подумаешь, не можетъ случиться съ человѣкомъ! — сказалъ м-ръ Пикквикъ самому себѣ, заливаясь такимъ игриво-громкимъ смѣхомъ, что чуть не порвались снурки его ермолки. — Кто бы могъ подумать, что мнѣ придется, какъ вору, подкрадываться по всѣмъ этимъ комнатамъ и тревожить бѣдныхъ людей! Забавно, очень забавно.

Уже м-ръ Пикквикъ, продолжая улыбаться, собирался вновь открыть уста для произнесенія краснорѣчиваго монолога, какъ вдругъ неожиданное происшествіе прервало его на самомъ интересномъ мѣстѣ. Въ комнату вошла какая-то особа со свѣчею въ рукахъ, заперла за собою дверь и поставила свѣчу на столъ.

Улыбка, заигравшая было на устахъ ученаго мужа, мгновенно исчезла въ чертахъ, выразившихъ самую высокую степень изумленія и досады. Особа, кто бы она ни была, вошла такъ внезапно и съ такимъ рѣшительнымъ видомъ, что м-ръ Пикквикъ, потерявъ присутствіе духа, не успѣлъ и даже не подумалъ оказать какое-либо сопротивленіе. Кто бы это былъ? Мошенникъ, можетъ быть, подмѣтившій въ его рукахъ золотые часы, когда онъ пробирался по коридору? Что хотѣла здѣсь эта особа?

Чтобы покончить съ этимъ недоразумѣніемъ, всего лучше было лечь въ постель, протянуть потихоньку ноги, прислушиваться и посматривать исподтишка на движенія и уловки ночного гостя. М-ръ Пикквикъ такъ и сдѣлалъ. Отдернувъ немножко уголъ занавѣса, чтобы безпрепятственно дѣлать свои наблюденія, м-ръ Пикквикъ надѣлъ очки, поправилъ ермолку и призвалъ на помощь все свое мужество, не покидавшее его во всѣхъ рѣшительныхъ случаяхъ жизни.

Результатъ наблюденій былъ ужасенъ въ полномъ смыслѣ слова. Среди комнаты, передъ зеркаломъ, стояла, тщательно расчесывая свои волосы, женщина среднихъ лѣтъ въ желтыхъ папильоткахъ. Оказывалось по всѣмъ признакамъ, что она собиралась здѣсь провести всю ночь. Окончивъ головной уборъ, она прошлась раза три по комнатѣ, потушила свѣчу и зажгла ночникъ, поставивъ его въ тазъ, гдѣ предназначалось ему освѣщать комнату въ продолженіе ночи. "Великій Боже! какое страшное столкновеніе обстоятельствъ! — подумалъ м-ръ Пикквикъ.

— Гмъ! — сказала леди, поправляя ночникъ въ мѣдномъ тазу.

М-ръ Пикквикъ поспѣшилъ, съ быстротою молніи, запрятать свою голову подъ одѣяло.

"Что можетъ быть ужаснѣе этого!" — подумалъ бѣдный м-ръ Пикквикъ, отирая потихоньку холодный потъ съ своего чела. — "Есть отчего потерять голову".

Но не было никакой возможности побѣдить непреодолимое желаніе видѣть, что происходило въ комнатѣ. Притаивъ дыханіе, м-ръ Пикквикъ опять выставилъ свою голову изъ-подъ одѣяла. Перспектива, представившаяся его глазамъ, была еще ужаснѣе прежняго. Полураздѣтая леди остановилась въ интересной позѣ передъ каминомъ и снимала башмаки.

— Это, однакожъ, изъ рукъ вонъ, — разсуждалъ самъ съ собою м-ръ Пикквикъ, — надобно какъ-нибудь положить этому конецъ. Изъ поступковъ этой леди становится для меня совершенно очевиднымъ, что я зашелъ въ чужой нумеръ. Что-жъ мнѣ дѣлать? Вымолви я хоть одно слово, она, чего добраго, поставитъ на ноги весь домъ; но если я неизмѣнно останусь въ этомъ положеніи — послѣдствія могутъ быть еще ужаснѣе.

Нечего и говорить, что м-ръ Пикквикъ, былъ цѣломудренъ, какъ Ньютонъ, и скроменъ, какъ невинная дѣвица въ первую пору цвѣтущей красоты. Уже одна мысль предстать въ ермолкѣ передъ дамой приводила его въ трепетъ; но, къ великому ужасу, онъ никакъ не могъ освободиться отъ этого головного убора, потому что снурки y подбородка затянулись въ гордіевъ узелъ.

Надлежало, однакожъ, во что бы ни стало, обнаружить свое присутствіе въ женской спальнѣ. Для этого могло быть только одно средство. Запрятавъ свою голову подъ одѣяло, м-ръ Пикквикъ произнесъ очень громко:

— Гм! Кхи, кхи!

Видимо, леди испугалась при этомъ внезапномъ звукѣ, потому что голова ея опрокинулась на спинку креселъ, но было совершенно ясно, что она тотчасъ объяснила себѣ его работой своего воображенія, потому что, когда м-ръ Пикквикъ, ожидая обморока, или, по крайней мѣрѣ, истерическаго припадка, осмѣлился выставить изъ-подъ одѣяла свою голову, незнакомка спокойно, какъ и прежде, сидѣла передъ каминомъ, погруженная въ тайныя мысли.

"Удивительная женщина!" — подумалъ м-ръ Пикквикъ, нахлобучивая опять одѣяло на свою голову. — Кхи, кхи! Гм!

Эти послѣднія звуки, рѣзкіе и сильные, очевидно обличавшіе присутствіе живого существа, не могли быть никакимъ образомъ объяснены дѣйствіемъ галлюцинаціи. Незнакомка вздрогнула.

— Великій Боже! — воскликнула она. — Что бы это значило?

— Ничего, сударыня, — проговорилъ м-ръ Пиквикъ изъ-подъ одѣяла, — это лишь только джентльменъ.

— Джентльменъ! — взвизгнула леди съ выраженіемъ изумленія и ужаса.

"Все пропало! — подумалъ м-ръ Пикквикъ.

— Незнакомый мужчина! — вскрикнула леди.

Еще какая-нибудь минута, и, нѣтъ сомнѣнія, весь домъ былъ бы на ногахъ. Незнакомка уже бросилась къ дверямъ.

— Сударыня, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, высовывая свою голову изъ-подъ одѣяла, — сударыня.

М-ръ Пикквикь, должно замѣтить, высунулъ свою голову просто съ отчаянія, безъ всякой опредѣленной мысли; но этотъ маневръ неожиданно произвелъ весьма благотворное дѣйствіе. Незнакомка, сказали мы, была уже подлѣ дверей и собиралась перешагнуть черезъ порогъ, но, оглянувшись назадъ, наткнулась глазами на ермолку м-ра Пикквика и машинально попятилась въ отдаленный уголъ спальни. Минуты двѣ она безмолвно смотрѣла на м-ра Пикквика, который, въ свою очередь, съ безмолвнымъ изумленіемъ смотрѣлъ на нее.

— Негодный! — вскрикнула леди, закрывая руками свои глаза, — что вы здѣсь дѣлаете?

— Ничего, сударыня, рѣшительно ничего, увѣряю васъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ выразительнымъ тономъ.

— Какъ ничего! — закричала леди, бросивъ на него презрительный взглядъ.

— Ничего, сударыня, честное слово, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, дѣлая такой энергическій кивокъ своею головою, что кисти заплясали на его ермолкѣ,- мнѣ крайне совѣстно, сударыня, что я принужденъ разговаривать съ вами при такихъ обстоятельствахъ и въ такомъ уборѣ; но, право, сударыня, я никакъ не могу освободиться отъ этой негодной ермолки.

И въ подтвержденіе своихъ словъ, м-ръ Пикквикъ сдѣлалъ отчаянный жестъ; но ермолка упорно пнродолжала болтаться на его головѣ. Незнакомка улыбнулась, и эта улыбка, казалось, ободрила ученаго мужа. Онъ продолжалъ:

— Теперь для меня очевидно, сударыня, что я имѣлъ несчастіе попасть въ чужую комнату: ваша спальня ничѣмъ не отличается отъ моей. Я пробылъ здѣсь не болѣе пяти минутъ до того времени, какъ вы изволили войти.

— Все это похоже на сказку, сэръ, — сказала раздраженная леди, — но если вы говорите правду, я прошу васъ немедленно оставить меня въ покоѣ. Извольте идти вонъ.