елизаветинского Тайного совета, отражает примечательный разворот Бёрли в вопросах церковной политики всего за несколько месяцев. В конце 1591 г. он использовал оккультные способности Ди, чтобы продавить эту коренную перемену, что привело к заключению под стражу, пыткам и казням католических священников и мирян, оправдав страшное обвинение изменником Ди в “колдовстве”» (с. 217-218).
Таким образом, Бёрли привлёк Ди к решению насущной проблемы. Ему требовалось подготовить королевство к угрозе испанского вторжения, защитить пресвитериан от Уитгифта и Хэттона и помешать этим двоим проводить политику веротерпимости в отношении английских католиков. Бёрли издал прокламацию против католических священников и иезуитов. В течение следующих нескольких лет репрессии против католиков в Англии достигли небывалой интенсивности. Прокламация оправдывала эти репрессии, утверждая, что католические миссионеры играют на руку Филиппу II в его стремлении к господству в христианском мире. В прокламации содержался приказ создать «в каждом графстве, городе и порте» комиссии для выявления скрытых католических священников или их сторонников. Каждый глава домохозяйства (household) был обязан зарегистрировать происхождение, род занятий и частоту посещения церкви своих жильцов за прошедший год. Под угрозой обвинения в измене предписывалось доносить комиссиям на католических миссионеров. «По сути Бёрли создал тюдоровское полицейское государство. Он добавил бюрократические инструкции для эффективного допроса, мишенями которого были не только диссиденты–мужчины, но и впервые женщины. Католический образ жизни сделался преступлением. Комиссиям графств следовало арестовывать не только тех, кто отказывался посещать церковь, но и всех, “кого, вероятно, по своему поведению, образу жизни или по какой–то другой причине можно подозревать” в том, что они “католические священники, получившие образование за рубежом или в Англии, иезуиты или беглецы”» (с. 222).
Мотивы Бёрли в написании этой прокламации вызывали вопросы уже тогда. Католики считали, что его отсылки к связанным с Армадой заговорам служили просто оправданием обеспечить себе власть и после смерти Елизаветы. Когда летом 1592 г. приходские команды проводили повальные обыски в домах, особенно в Лондоне, католики назвали это «новой Сесиловой инквизицией». Страх Бёрли перед международным католическим заговором против Елизаветы всегда граничил с паранойей. В прокламации 1591 г. он повторил свои аргументы 1559 г., времени задолго до приезда в Англию первого выпускника заморской католической семинарии и за поколение до первой иезуитской миссии в Англию в 1580 г. Неслучайно английский иезуит–изгнанник Роберт Парсонс писал, что целью истерии в связи с испанским вторжением было стремление Бёрли играть на страхах Елизаветы к собственной выгоде.
Между тем угроза вторжения в прокламации подчёркивалась ещё и в связи с тем, что елизаветинский режим уже несколько лет вёл тайные переговоры с испанским наместником в Нидерландах герцогом Пармским. Королева предлагала женить его сына на католичке Арабелле Стюарт, у которой были права на наследование английского трона, и фактически терпимо относиться к английским католикам. Если бы герцог согласился, он мог и не поддержать идею Филиппа о вторжении в Англию. Обретя надежду на наследование трона католичкой, её английские единоверцы и папа имели бы меньше причин поддерживать Испанию. Прокламация Бёрли расстроила эти переговоры, разрушив всякие перспективы толерантности. Укрепила позиции Бёрли и смерть Хэттона в ноябре 1591 г.
Убедить Елизавету отказаться от мирного курса Бёрли помог Ди. В петиции королю Якову I 1604 г. он будет защищать себя от нападок «английского изменника», который в 1592 г. оклеветал его как мага Тайного совета. Ди имел в виду письмо некоего Уильяма Аллена, напечатанное в книге упомянутого Парсонса «Апология в защиту церковной субординации в Англии» (1601). В письме содержалось также сенсационное утверждение, что прокламация Бёрли многим обязана Ди, который благодаря своим вычислениям убедил Тайный совет, что ближайшим летом Англия подвергнется нападению. Бёрли знал веру королевы в философские и алхимические способности Ди, как и в его астрологические предсказания; он и сам их принимал. Бёрли ожидал, что эти предсказания встревожат Елизавету и заставят её изменить курс[433].
Работа Ди на Бёрли оставалась секретной, поэтому он нуждался в каком–то публичном признаке королевской милости. Вот почему в марте 1592 г. Елизавета пожаловала двоюродному брату Ди — Уильяму Обри пять приходов в Уэльсе, общий доход которых, вероятно, доходил до 150 ф. ст. (с. 227). Правда, Ди они так и не достались: два, как оказалось, были уже заняты, а получить остальные помешал Уитгифт. В конце концов Ди в 1601 г. удалось выхлопотать себе только один приход, Тенби, с доходом в 50 ф. ст. (с. 228).
Осаждаемый кредиторами, Ди продолжал оказывать оккультные услуги. Несмотря на Акт о ведовстве 1563 г., он за плату составлял гороскопы с целью выявить воров, найти клады и изгнать бесов из одержимых. И всё же Ди приходилось по–прежнему занимать деньги, сдавать комнаты внаём и брать учеников. В июле 1592 г. ему исполнилось 65 лет. Ди утверждал, что испытывает «невероятную нужду», и ещё надеялся на влияние графини Уорик на королеву.
Помогла Ди растущая тревога режима относительно новой испанской Армады. Тайный совет принялся разоружать католиков. Казалось, что пророчество Ди о вторжении всех убедило. Бёрли отмахивался от разведданных своего агента, отрицавшего, что Филипп был способен отправить Армаду тем летом. В октябре Тайный совет сделал то, чего Бёрли добивался с начала царствования Елизаветы, — провёл чистку всех мировых судей–католиков.
Ди продолжал нуждаться, и к осени 1592 г. общая сумма его долгов достигла 833 ф. ст. — во много раз больше годового дохода с приходов, которых он добивался (с. 230). Ещё в июле поставщики прекратили давать Ди в кредит и начали публично стыдить его. К октябрю несостоявшееся предсказание вторжения разрушило политическое влияние Ди. Соответственно, многочисленные враги Рэли при дворе стали обвинять Ди в атеизме: нападки на Ди препятствовали реабилитации опального вельможи. Уитгифт был готов принять эти обвинения всерьёз, и Ди пытался убедить архиепископа в своей ортодоксии: выразил желание, чтобы тот велел опровергнуть две богохульные книги против Христа и святого духа. Однако вышедший трактат Парсонса очернил репутацию Ди ещё больше. Парсонс писал, что, если Рэли войдёт в Тайный совет, пройденная им подготовка в школе некроманта приведёт к изданию прокламации этого «мага» от имени Елизаветы, в которой будет отрицаться божественность и бессмертие души. Получилось, что Бёрли просто использовал Ди против Уитгифта. Вызволив пресвитериан, расстроив переговоры с герцогом Пармским и прижав католиков, лорд–казначей теперь безжалостно отомстил Ди за клевету в Праге о его скупости как покровителя.
Это вынудило Ди написать трактат «Краткое повторение» и обратиться к Елизавете напрямую через голову Бёрли. В указанном сочинении он составил отчёт об оказанных королеве услугах. Несколько страниц Ди посвятил своей международной репутации, но умолчал о рукоположении католическим священником. Живое описание неоднократных обещаний Елизаветы