человек из “Рейда”.
Лесовики заворчали:
— Союзнички.
— Дружки жоподырчатые.
— Вместо чтобы защищать нас от уродов, только подчищают за ними.
— Перебьем их к сучьей бабушке! Самострелов хватает, и болты пока есть!
Разведчик поднял руку:
— А еще я узнал Эсдес.
Повстанцы закрутили головами. Главарь закусил губу:
— Что-то не понимаю. Она в плену?
— Нет, я слышал, как она приказывала.
— Еще непонятнее. Нет, братья. Никого мы рубить не станем, пока точно не узнаем, кто это и куда едет.
Атаман повернулся, отыскал глазами нужного человека. Тот и сам уже догадался, что следует делать. Выкрутил полушубок рваной и грязной стороной наружу; подобрал палку. Прошелся туда-сюда, опираясь на клюку, запел дребезжащим голосом:
— Как у Громового Камня сошлись два черна облака…
Как застило солнце светлое дождем зубов драконьих…
— Не пойдет, — оборвал старший. — Столичным “Рейдовцам” лучше не лги. Не хнычь, спину держи прямо. Понаглее с ними, гордых они уважают.
— Все так, — согласился разведчик. — Сталкивался с ними в Столице год назад.
Главарь оскалился:
— Вот и давай, переставляй ноги. Надо нам их обогнать, пока отдыхают. И потом якобы случайно встретить на перекрестке.
* * *
На перекрестке Тракта и лесовозной дороги, у развалин трактира, кавалькаду встретил нищий бродяга. Следы его рваных сапог тянулись от просеки; завидев конных, он двинулся было в лес, помогая клюкой. Но, пройдя всего несколько шагов, осел на снег, и ждал с равнодушием отчаявшегося.
— Не колотись, — попробовал успокоить его подъехавший первым Носхорн. — Мы свои.
— Свои, — бродяга ощерил довольно ровные и чистые зубы. — Не пустили бы западников сюда. Вы же с ними вась-вась. А нас плеткой х**сь… Так что мы тут заодно. — Он снова привстал, и снова тяжело уселся прямо на мерзлый пригорок. — Я дно, а ты говно!
Тут подъехали прочие. Отослав троих следить за округой, Эсдес подошла ближе; рядом с ней подошел и смутно знакомый лесному брату мужчина, который наклонился, приглядываясь.
— Что, Енот, — обратилась к нему синеволосая, — знакомого встретил?
Енот!!!
Вилли отбросил клюку и притворство:
— Теперь только дошло, как ты меня вытащил. Ты же “Рейд” натравил на бои со зверями, где нас держали…
Енот вытащил фляжку, кружку, налил вина:
— Промочи горло. И не дергайся так, не пугай нас больше. Мы после вчерашнего немножко… Беспокойные стали.
Вилли заглотал порцию в один прием, утер губы запястьем. Поднялся и сел на расколотое бревно:
— Вы бы такие беспокойные стали полгода назад! Что же вы пустили сюда этих скотов?
Енот сел на такое же бревно рядом, убрал флягу:
— Вилли. Вот освободили тебя, ты в “Рейд” пошел? Или обратно к мамке в село побежал?
— Я же того ублюдка сжег!
— А потом?
Вилли повесил голову:
— Ну…
— Гну, — вздохнул Енот. — Если даже ты, на своей шкуре попробовавший имперскую справедливость, побоялся воевать за правду… Нам что делать было? Оставить, как есть? У нас-то силенок не столько, чтобы всех перевоспитать. Да еще и без крови обойтись при том.
— Может, само бы рассосалось, — мотнул головой старый знакомец, возражая из чисто селянского упрямства.
— Конечно-конечно, — ласково улыбнулся Енот. — Так чего ты сейчас орешь? Империя большая, западники выжрали только Тракт, ну и сколько-то по сторонам от него. Уйди в нетронутые земли. Законы теперь не жестокие. Земли сколько унесешь, налог вообще только косвенный оставят. А тут, глядишь, само рассосется. Как?
Вилли сплюнул красным; поморщился, но вспомнил, что пил только что вино Енота.
Вытащил из-за пазухи прямой широкий нож лесоруба, запрещенный старыми законами. С вызовом вбил его в бревно:
— Так! Велика Империя, да уходить некуда. Лучше на своей земле погибну, чем на чужой до старости батрачить буду! Вы-то с рыцарятами, за нас никто не остался.
Енот посмотрел на Эсдес, та кивнула. Тогда Енот скомандовал:
— Эй, там, в лесу! Выходите, говорить будем!
Откинув плащи, положив руки на эфесы, дюжина “Рейда” подождала, пока два десятка лесных братьев с разных сторон сойдутся к разваленному срубу.
— Стрелков оставил, конечно. — Эсдес безошибочно угадала старшего. Тот криво улыбнулся: понимай, как знаешь.
— Это свои, — поспешил вмешаться Вилли.
— Свои в такую погоду дома сидят, — проворчал атаман. — И хрен друг у друга посасывают. Потому что жрать уже сейчас нечего. А к весне придется и прикусывать.
— Да не корчи уже крутого, — разведчик смутился. — Вот он меня спас. Это он “Рейд” натравил на тех козлов, что меня в клетке держали. Это тот самый Енот.
— Хрена ли там Енот? — старшина безразлично повел плечами. — Нам ваши столичные разборки до жопы.
— Мы едем в Пыльный. — Енот посмотрел на главаря прямо. — Говоря твоим языком, западенской братве предъяву кинем. Было сказано, им за помощь город Пыльный, еще Долина до Алмазного Брода. Опустошать весь Тракт от Алмазного Брода и до самой стены Столицы им никто не позволял.
— И че? — лапищи атамана охватили кованый эфес явно трофейного меча. — Вот прям так они устыдятся и откатят? Дым в трубу, дрова в поленницу? Разлепить пельмени, собрать корову обратно? Или мы тут чудо воскрешения мертвых лицезреть будем? Да не, вы бы тогда трупы не жгли.
— Чего бы им не устыдиться, — ласково улыбнулся Енот. — Когда их сама Эсдес попросит?
— Или ты и меня не знаешь? — прибавила упомянутая. — Так они знают. В одном Пыльном я их больше тысячи покрошила.
Главарь перестал паясничать, повернулся к генералу всем телом:
— Да я в этой шайке только вас и знаю. И только из-за вас мы самострелы в ход не пустили.
Енот хмыкнул:
— Ради одного этого стоило ее из каземата вытаскивать, не зря старался.
Атаман крутанулся к говорящему:
— Не брешешь? Не, по глазам вижу.
И неожиданно встал на колено:
— Прими мое уважение. Кроме Эсдес, железномордых никто не бил всерьез. Когда бы не она, все вот это, — главарь обвел рукой опустевший Тракт, махнул на оставленную вчера деревню. — Началось бы двумя годами раньше. У нас, кроме нее, и защитника никакого нет. Когда Онест отозвал ее в Столицу, тут-то нам и пришла жопа… Видишь, я ей даже не кланяюсь. Просто поверить не могу, что она рядом!
Повернулся к генералу и по старинному обычаю ударил себя кулаком в грудь:
— Приказывайте!
Эсдес задумалась. Поглядела на барона Носхорна, на Енота. На девятку отборных бойцов своей северной армии. Двинула рукой горизонтально:
— По бумагам наша поездка суть посольство. Но, раз тут все выжжено, западные короли… Ну, пусть объединивший их король, неважно. Важно, что явный враг, с союзниками так не поступают.
А коль враг, то дальше мы поедем напролом, с брызгами. Пусть отзывают войска отовсюду, по крайней мере, пусть боятся расширять свою