На конгрессе я встретился со многими социологами из Латинской Америки и других зарубежных стран. Особенно мне было приятно лично познакомиться с доктором Лючио Мендиета Нуньесом, директором Мексиканского института социальных исследований, редактором "Мексиканского социологического обозрения" и самым выдающимся из латиноамериканских ученых-социологов. Я переписывался с ним много лет до личной встречи и был у него в долгу за испанский перевод моей книги "Социальная мобильность" и за начатый им перевод всех четырех томов "Социальной и культурной динамики". Кроме того, он принял от моего лица присужденную мне степень почетного доктора Мексиканского национального университета по случаю 400-летия этого учебного заведения в 1952 году. (Я не смог лично присутствовать на торжественной церемонии вручения диплома.)
Восемь дней, проведенных в Мехико, позволили нам увидеть несколько исторических достопримечательностей в самом городе и его окрестностях, прочитать лекции в Национальном университете и насладиться гостеприимством, которое нам оказали в посольствах нескольких зарубежных стран. Другими словами, я снова был рад, что удалось побывать на конгрессе, несмотря на первоначальное нежелание ехать в Мексику.
Несколько иными были обстоятельства моего участия в работе первого съезда Международного общества сравнительных исследований цивилизаций в Зальцбурге в октябре 1961 года. Группа крупных европейских ученых собралась и организовала это общество в 1960 году. Меня даже не пригласили на собрание. О создании общества я узнал из письма его ответственного секретаря, доктора Отмара Андерле. Он сообщил, что группа учредителей единодушно избрала меня первым президентом общества, и выражал надежду, что я приму их предложение. В письме также говорилось, что пост президента не налагает на меня никаких обязанностей, ограничивающих мою свободу и время. Я принял почетное предложение, дав ясно понять, чтобы от меня не ждали какой-либо работы или присутствия на заседаниях общества. Однако, когда было объявлено о созыве съезда и я уведомил оргкомитет, что не смогу присутствовать на нем, как обычно, последовал поток писем и телеграмм, убеждающих изменить решение. Как водится, я поломался и затем сдался, и 7 октября 1961 года меня встретил в Мюнхенском аэропорту доктор Андерле, отвез на машине в Зальцбург и устроил в комфортабельном гостиничном номере, зарезервированном заранее.
В отличие от других научных конференций мы отказались от зачитывания длинных докладов и на всех сессионных заседаниях вели непосредственные дискуссии между учеными - делегатами съезда. В течение семи дней работы, на утренних и дневных заседаниях мы всесторонне обсуждали среди историков, социологов, философов истории, археологов, антропологов, биологов, психологов, обществоведов, религиоведов, правоведов и искусствоведов основные вопросы по теме съезда - "Проблемы цивилизации". Дискуссии велись на немецком, английском и французском языках с синхронным переводом. Все выступления и реплики фиксировались магнитозаписью, с тем чтобы позже расшифровать, отредактировать и издать как рабочие материалы съезда. Сейчас, когда я пишу эти строки, том с рабочими материалами уже подготовлен и должен выйти в 1963 году. Большую помощь в этом деле оказал Эли Лилли, щедро отваливший на цели издания пять тысяч долларов.
Мы не раскаялись в том, что заменили длинные доклады дискуссиями. Такой порядок работы весьма оживил каждую сессию, разогнал скуку у слушателей, дал возможность всем делегатам активно участвовать в обсуждении и принес больше пользы, нежели традиционная практика заслушивания докладов. Неудивительно, что интерес к съезду был высок, и о нем писали европейские средства массовой информации. "Нью-Йорк Таймс" также опубликовала отчет о нашей с Тойнби "схватке" по проблеме взгляда на русскую и немецкую цивилизации, в которой нам оппонировали некоторые немецкие историки.
Гостеприимность горожан Зальцбурга и австрийского правительства была выше всех похвал. Красота Зальцбурга и его окрестностей, исторические места, включая музей Моцарта и городскую крепость, отличная еда, пиво и вино в зальцбургских ресторанах и мирная атмосфера нейтральной Австрии усилили приятное впечатление делегатов от съезда.
В качестве президента съезда я снова привлек больше внимания, чем того заслуживаю. Среди других "звезд" на съезде следует упомянуть доктора Тойнби и его жену. Случайно наши гостиничные номера оказались рядом. Ежедневно мы завтракали, обедали и ужинали вместе. В дискуссиях на съезде взгляды Тойнби были схожи с моими практически по всем обсуждаемым вопросам. Время, проведенное с ним и его супругой, укрепило мое и без того высокое уважение к ним. Я буквально восхищался этой четой. Их искренность, цельность характеров и доброта, их простота в общении и отсутствие фальши и претенциозности, не говоря уже об из ряда вон выходящей творческой энергии доктора Тойнби, произвели на меня огромное впечатление. Эти люди были для меня примером - они исповедовали вечные и универсальные ценности, в них сосредоточилось все лучшее, накопленное человеческой культурой.
В Винчестер я вернулся 16 октября немного уставший физически, но хорошо отдохнувший душой, с посвежевшими мозгами.
Наконец, мне довелось участвовать сразу в трех научных конференциях - V Всемирном конгрессе социологических ассоциаций, годичной сессии Американской социологической ассоциации и ежегодной встрече членов Католического социологического общества. Все они должны были состояться в Вашингтоне. Решение об этом я принял самостоятельно, без какого-либо давления на меня, не считая, разумеется, собственно приглашений участвовать в мероприятиях и подготовить свои выступления.
Несколькими месяцами ранее я также получил приглашение от австрийского правительства выступить с лекцией на Международном дипломатическом семинаре в Зальцбурге (в период с 31 июля по 10 августа 1962 г.) на тему: "Чему современная социология может научить современных дипломатов?" Затем пришли приглашения на три упомянутых мероприятия в Вашингтоне (планируемые с 29 августа по 8 сентября 1962 г.). С 12 по 18 сентября должен был состояться XX Международный конгресс по социологии в аргентинском городе Кордоба, где мне, как ожидалось, предстояло быть избранным в качестве президента следующего конгресса. С 24 по 30 сентября я обязан был присутствовать на давно назначенном на этот срок втором съезде Международного общества сравнительных исследований цивилизаций в Зальцбурге. Ведь я являлся президентом этого общества.
Если бы мне пришлось принять участие во всех мероприятиях, то к концу сентября, если не раньше, меня бы, уверен, уже не было в живых. Так что я решил присутствовать только на встречах социологов в Вашингтоне. Однако заманчивым было участие и в Международном дипломатическом семинаре, где обычно выступали лишь главы правительств, министры иностранных дел и видные дипломаты, и в XX Международном конгрессе в Кордобе, и во втором съезде в Зальцбурге, просто я физически не мог быть одновременно сразу в нескольких местах. Поэтому с сожалениями и извинениями мне пришлось сообщить в австрийское посольство в Вашингтоне о невозможности принять приглашение выступить на семинаре. Затем я попросил оргкомитет XX конгресса в Кордобе снять мою кандидатуру с выборов президента, а через две недели и отменил свое участие в работе конгресса. Ясно, что, оставаясь кандидатом в следующие президенты, я должен был присутствовать на аргентинской встрече, а после снятия кандидатуры оказался волен не делать этого. Что касается участия во Втором съезде в Зальцбурге, то я предложил оргкомитету перенести его на сентябрь 1964 года. Предложение было принято, а позже из-за нестабильной политической обстановки в Аргентине XX конгресс по социологии также был отложен на год.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});