– Сестра Кармела, – начал было Винченцо, слегка привстав.
– Я все слышала, – перебила женщина, – так что сделайте мне последнее одолжение, избавьте от этих версальских реверансов.
Она шагнула к столу и взяла бокал с вином. Тот, что стоял ближе к краю.
– Это – он? – спросила Джованна, – мой бокал?
Глаза гостя суетливо забегали. Джованна перевела взгляд на мэтра.
– Это он, моя голубка, – кивнул брат Лоренцо.
– Хорошо. – Женщина поднесла его к губам. – Я люблю тебя, – сказала она Уху то, что еще никогда не говорила, и, приподняв бокал в ритуальном жесте, тихо добавила: – За жизнь вечную!
Взял свой бокал и Ухо.
– А вы? – спросил, нет, потребовал он, поймав жестким взглядом взгляд Винченцо. – Поддержите даму.
Мерзавец протянул руку. Она чуть дрогнула, но вино он не пролил. Не глядя больше на мужчин, Джованна в два глотка выпила благородное вино, которое вообще-то полагалось пить смакуя. Но смаковать собственную смерть… Увольте. Женщина прислушалась к себе, ожидая, когда в желудке возникнет острая боль. Но ничего не произошло. Ничего не понимающим взглядом она уставилась на Ухо. Он улыбался от одного уха до того, что осталось от другого.
Внезапно брат Винченцо взвыл по-кошачьи и сложился пополам.
– Предатель! – прохрипел он. – Ты отравил меня!
– Клевета, – возразил Ухо, – позвольте напомнить, что это именно вы всыпали яд в вино. Я лишь чуть-чуть повернул тарелку. Мои руки чисты.
Брат Винченцо его уже не слышал. Яд, который выбрал незадачливый претендент на пост епископа, оказался мгновенного действия. Еще несколько секунд гость, хрипя, скреб ногами пол, сбивая в кучу полотняные коврики, и вот уже затих без звука и движения.
– Он… уже умер? – спросила Джованна, опасливо косясь на труп.
– О да! Во дворце Джезо товар только отличного качества. Проклятье, куда его теперь девать? В море не получится, а земля мерзлая.
– Свиньи, – растерянно посоветовала женщина.
– Кто? – не понял Ухо.
– Не «кто» а «что». Здесь есть свиньи. Они едят все. А одежду можно сжечь.
– Умно, – Ухо покачал головой, – хотя и цинично. Впрочем, собаке – собачья смерть. Пусть не надеется, что я буду читать над его трупом погребальные молитвы. Сойдет и так. Что с тобой? – Ухо поднял глаза и вдруг заметил, что Джованна беззвучно плачет. По ее щекам текли слезы, а бледное лицо казалось каменным. – Что с тобой, моя голубка?
– Я думала – все. Совсем все. Как раз тогда, когда я только начала жить, – женщина спрятала лицо в ладони, – ты погубил ради меня свою карьеру!
– Ну, в общем – да. – Ухо опустился на колени перед телом Винченцо и принялся методично освобождать его от одежды. – Так что ты связалась с нищим бродягой. Но ведь ты не откажешься прогуляться со мной до ближайшего священника? Или отсутствие денег…
Джованна вдруг фыркнула.
– Мой первый муж тоже был убийцей, – объяснила она, – но даже он не додумался делать мне предложение над теплым трупом.
– Так ты согласна?
– А у меня есть выбор? – удивилась Джованна. – Давай, помогу.
Глава 20
Карета остановилась возле большой шестиугольной башни, увенчанной каменными зубцами. За спиной плавно опустилась тяжелая кованая решетка.
– Приехали, мисс, – тихо и как-то неуверенно проговорил слуга. – Вам помочь?
– Спасибо, Сэм, я сама, – так же тихо ответила Вивиан. Ей было здорово не по себе. На нее давил этот старинный замок, возведенный еще во время Вильгельма Завоевателя, эта решетка, отрезавшая ее от аллеи Грейт парка, хмурые и молчаливые стражи, застывшие у дубовых дверей, словно изваяния из того же дуба, и глядевшие сквозь девушку. Ей вдруг показалось, что платье у нее чересчур простовато, причесана она плохо, а шляпка вообще прошлого сезона. Впрочем, никто не станет требовать строгого следования моде от человека в трауре.
В дверях немедленно возник пожилой слуга в ливрее королевского дома. Нового королевского дома. К этому еще предстояло привыкнуть. Впрочем, вся Англия приветствовала перемены. Кроме нее.
– Мисс Дадли, Его Высочество ожидает вас, – с поклоном произнес он, приглашая следовать за ним.
«Высочество», машинально отметила девушка, пока не «величество». Значит, коронации еще не было. Это хорошо. Серьезные документы вроде смертного приговора, если они касались пэров, должен был подписывать правящий монарх, иначе они не имели силы. Возможно, она еще не опоздала.
Всю последнюю неделю Вивиан Дадли провела в небольшой часовенке в поместье, почти не вставая с колен, и была не очень в курсе последних событий. Ее провели длинным коридором мимо развешанных по стенам щитов и гобеленов ручной работы. Кругом царила строгая тишина, словно в старом замке английских королей остановилось время. Вивиан нервно стиснула руки. Сейчас ей казалось, что было бы неплохо, если бы время и впрямь остановилась. Она бы согласилась идти и идти по этому коридору. Идти и идти… О том, что это разновидность ада, девушка как-то не подумала. Ей вообще плохо думалось в последнее время. Возможно потому, что она много плакала.
– Его Высочество примет вас в кабинете, – проговорил слуга, отступая перед двойной резной дверью, – у вас не больше пяти минут. Изложите свою просьбу кратко, четко, убедительно. Если вам ответят согласием, поблагодарите коротким поклоном. Допустимо сказать: «Благодарю вас, Ваше Высочество», но только это. Если принц вам откажет, не настаивайте. У Его Высочества очень мало времени.
– Я поняла, – кивнула Вивиан, – не беспокойтесь. Я буду вести себя подобающе.
– Его Высочество примет вас, потому что ваш брат отдал жизнь за то, чтобы он занял трон, – напомнил слуга… возможно, это был не совсем слуга, а доверенный секретарь? Вивиан посмотрела на него внимательно. Он был уже немолод, парика не носил, а в черных, слегка вьющихся волосах обильно пробивалось серебро. Светло-серые глаза смотрели на девушку сочувственно.
– Что вы хотите мне сказать? – неуверенно спросила она.
– Только то, что вы имеете право на просьбу. Но ради вашего блага, мисс Дадли, просьба должна быть разумной.
– Спасибо вам, – искренне сказала Вивиан. Встретив участие там, где совсем не ожидала, девушка приободрилась и решила считать это хорошим предзнаменованием.
– У вас пять минут, – напомнил странный слуга.
– Я поняла, – кивнула девушка и, больше не робея, вошла в двери, которые слуга открыл перед ней на одну створку.
Вивиан никогда не была в королевском дворце даже при его прежнем хозяине. Так получилось. Несмотря на то, что род ее был достаточно знатен, чтобы получать приглашения, девушка провела почти всю свою небольшую жизнь в поместье, среди голубых холмов Шропшира. Дадли были знатны, но бедны. Обычная история. И сейчас она во все глаза смотрела на аскетичную роскошь королевского кабинета: резные панели, строгую мебель времен Карла Первого, подлинники Рембранта и Ван Дейка на стенах. На картины она засмотрелась так, что только через пару мгновений заметила, что за массивным, двухтумбовым столом сидит человек. Нет, не человек – принц. Без пяти минут король. Владетель судеб тысяч подданных. В том числе и ее судьбы. Вивиан подошла поближе и, не поднимая глаз, присела.