Она чувствовала себя беспомощной в этом большом доме, одна со слугами и тремя собаками. Мэриан уехала на несколько недель в Оксфордшир навестить престарелую больную родственницу. Такие шумные собаки, как Роланд и Оливер, были бы там помехой, поэтому их оставили на попечение Изабеллы.
Слезы брызнули из глаз, и она сердито смахнула их рукой. Нечего стоять здесь и хныкать. Надо одеться и взять собак на прогулку в Сент-Джеймс-парк. Это поможет прогнать тревогу и вернет ясность мысли.
Она отвернулась от окна. Лакей постучал и вошел в комнату.
— В чем дело, Хоук? — спросила Изабелла с некоторым удивлением.
— Вас хочет видеть какой-то джентльмен, джентльмен из военно-морского флота.
— Из военно-морского флота! — Изабелла взяла визитную карточку с серебряного подноса и удивленно вскрикнула: — Капитан Конвей! Должно быть, это Перри. Пригласите его, Хоук, сейчас же.
Изабелла не виделась с Перри уже несколько месяцев, и когда он появился в дверях во всем великолепии морской формы, она подумала, что Перри приобрел больше достоинства. Он больше не был порывистым юношей и очень возмужал за минувший год. Изабелла подошла, протянула к нему руки.
— Перри! Это замечательно. Ты получил повышение. Теперь у тебя есть свой корабль. Ты доволен?
— Да, разумеется, очень доволен. Хотя не следует особенно радоваться, ведь это благодаря тому, что мы снова воюем. Вот я и пригодился, а повысили меня совсем незначительно. Правда, это только начало. Конечно, это не линейный корабль, а один из сторожевых шлюпов, но это первый корабль под моим командованием, и все благодаря рекомендации лорда Нельсона. Он помнит меня по Копенгагену и по флотилии на Ла-Манше. Тогда заключение мира положило конец карьере, но теперь, когда срочно призвали всех моряков, о моих заслугах вспомнили, и вот я стал капитаном «Сириуса».
— Ты этого достоин, — с теплотой в голосе сказала Изабелла. — Твоя тетя довольна? Расскажи мне обо всем. Жаль, Роберта нет дома. Он еще в Париже.
— В Париже? Разве вы не слышали?
— Что?
— В первом же морском бою были захвачены два французских корабля, и Бонапарт так разъярился, что приказал арестовать всех англичан, оказавшихся во Франции.
— Нет, не может быть! — в ужасе воскликнула она. — Неужели он сделал Такую подлость? Ты точно знаешь?
— Точно. Я только что из Адмиралтейства. Там только об этом и говорят. Такое варварское обращение с гражданскими лицами противоречит всем правилам, а война может затянуться.
— Роберт в тюрьме! — Изабелла опустилась на диван, ей показалось, что земля ушла вдруг из-под ног. — Не могу поверить.
Перри сел рядом.
— Вы не должны так беспокоиться. Роберт хорошо знает страну, так хорошо говорит по-французски, что я уверен, он найдет способ избежать самого худшего.
— Да, да, конечно, найдет. У него там повсюду друзья. — Изабелла попыталась взять себя в руки. — Выпьешь что-нибудь бодрящее?
— Спасибо, нет. Не могу задерживаться. Я должен отправляться в Чатем, где готовят к отплытию мой корабль. У меня много дел. — Он помолчал, потом продолжил, сделав над собой усилие: — Изабелла, я пришел просить вас об одной услуге.
— О какой услуге?
— Это касается Венеции.
— Венеции? Но, Перри, она выходит замуж в сентябре.
— Я все знаю. — Он встал и начал мерить комнату шагами, потом повернулся к Изабелле. — Боюсь, я очень плохо вел себя, когда она сказала мне о сэре Хьюго. Я был так обижен, расстроен, рассержен — и я написал ей ужасное письмо. Вскоре я пожалел, что отправил его. Написал еще одно, в котором извинился. Я писал несколько раз. Все письма возвращались не распечатанными. Я пришел с визитом, но дверь передо мной закрыли. Но теперь произошли эти события… Я уезжаю на месяцы, может быть, годы, и должен повидать ее снова. Хочу ей сказать, что жалею о том своем письме и должен извиниться, но как бы я ни старался, нигде не могу увидеться с нею.
— Так что же я должна сделать?
— Вы с нею дружны, — с жаром продолжал он. — Не могли бы вы пригласить ее к себе и дать мне знать, когда она будет у вас, чтобы я мог неожиданно прийти с визитом?
— Перри, но как я могу?
— Если она повернется ко мне спиной, я приму это как должное, а если нет, если она согласится встретиться со мной и немного поговорить, то мы сможем расстаться друзьями, а не врагами. Это все, о чем я прошу, больше ничего.
— Не знаю, — с сомнением сказала Изабелла. — Не знаю. Тетя будет очень недовольна, и дядя Джошуа тоже.
— Им об этом не нужно знать. Пожалуйста, Изабелла. Это очень важно, а вы всегда были добрым другом для нас обоих.
Изабелла взглянула на расстроенного молодого человека.
— Я не могу обещать, но попробую. Оставь свой адрес, чтобы я могла сообщить тебе.
— Спасибо, — сказал Перри, с благодарностью пожимая ей руку. — Тысячу раз спасибо. — Он вынул одну из своих визитных карточек и написал адрес на обратной стороне. — Здесь меня всегда можно найти.
Перри попрощался, не переставая благодарить, и Изабелла с грустью посмотрела ему вслед, не зная, правильно ли поступила. Она была почти уверена, что Венеция еще любила Перри, но достаточно ли сильна эта любовь, чтобы разорвать помолвку с преуспевающим сэром Хьюго и противостоять тому, что неминуемо последует: скандалу, родительскому гневу? Для этого потребуется большое мужество. Изабелла прекрасно понимала, что если они встретятся, Перри постарается убедить Венецию выйти за него замуж, но ответственность ляжет на Изабеллу. Хотя между нею и Венецией сохранились дружеские отношения, по-настоящему близки они никогда не были. Ну что ж, Перри имеет право попытать счастье, как всякий влюбленный. Она вздохнула и пошла наверх одеваться и собирать собак на прогулку.
Если бы Мэриан была дома, она бы непременно настояла, чтобы Изабелла не гуляла одна в парке. По крайней мере следовало взять с собой Гвенни, но Изабелла презирала условности. Она привыкла переживать все свои горести в одиночестве. Когда-то она одна убегала на берег моря… Изабелла шла по парку узкими улочками, держа собак на поводках, слишком погруженная в свои мрачные мысли, чтобы замечать удивленные взгляды прохожих. Гуляющие прохаживались по аллеям, поросшим травой. Здесь были и няни со своими маленькими подопечными, и когда три собаки, освобожденные от поводков, радостно помчались в разные стороны, один из малышей засеменил вслед за ними и упал на мокрую траву. Изабелла подбежала, чтобы поднять его, но ребенок уже сам встал и важно смотрел на нее, размышляя, стоит ли плакать. Потом он вдруг одарил ее беззубой улыбкой и снова насупился. Изабелла задумалась: не разочарован ли Роберт, что до сих пор она не забеременела? Он никогда не говорил о детях, но Изабелла знала, что отец не раз упоминал об этом. Она случайно видела одно из его писем: «Что же твоя кухарка-жена все еще никого не принесла? Принимайся за работу, парень, а то Джинни вас опередит». Тогда она посмеялась, но все-таки почувствовала, что она его подводит.