Чёртово обручальное кольцо моей жены!
«Богдан, я ухожу», – гласит надпись на листочке в клеточку, кривовато вырванном в спешке из тетради. Аккуратные буковки, написанные красивым почерком, вызывают прилив желчи и тахикардию.
Что за бред? Что значит это её «я ухожу». Куда, мать её?
«Я просто не могу так больше. Ты разрушаешь меня. Я чувствую, что не могу быть, понимаешь? Не говоря уже о том, чтобы быть чьей-то женой, любовницей, спутницей.
То, что происходит между нами, неправильно. Так не должно происходить в этом современном прогрессивном мире. Нельзя просто забрать кого-то себе и никоим образом не прислушиваться к нему. Ты же… абсолютно не слышишь и не желаешь слышать меня.
Я терпела, сколько могла, но больше не могу. Я хочу перестать существовать; мне невыносимо находиться рядом с тобой, когда я понимаю, что на самом деле тебе плевать на меня и на мои чувства.
Не знаю, зачем ты женился на мне. И уверена, что меня больше не интересует ответ на этот вопрос. Мне всё равно оформишь ли ты документы на развод или я продолжу оставаться твоей женой по бумагам, решай сам. Просто оставь меня в покое.
Я прошу лишь об одном, не ищи меня. Раньше я хотела твоей нежности, теперь требую грубой силы – будь в достаточной мере мужчиной, если в тебе ещё осталось что-то искреннее и светлое, и просто оставь меня в покое. Пожалуйста.
Не ломай до конца, прошу.
Ася.»
Я перечитываю снова и снова, чувствуя, как внутри меня разливается горечь. Глупая девчонка просто не знает, что всё, что я делал всю свою грёбанную жизнь, это пытался спасти её собственную! Которую она так беспечно подставила под удар своим манифестом протеста. Чёртова кукла! Из-под земли достану и…
Вот что с ней делать? Запереть дома? Отходить до красноты по ягодицам, чтобы вся дурь выветрилась из головы?
Плевать мне на неё! А я всё думал, гадал, как же обозвать ту невообразимую бурю в душе, что вызывает во мне эта девочка, моя жена. Оказывается, всё просто! Наплевательское отношение!
Невыносимо ей со мной! Невыносимо этой упрямой кукле будет, когда я её найду! Посмотрим, насколько ей понравится жить под тотальным контролем с моей стороны! Насколько она будет чувствовать себя услышанной!
Даже и не замечаю, как рву грёбанное послание на мелкие кусочки, в надежде выпустить пар. И лишь потом спохватываюсь. Чёрт! А было ли там что-то, что подсказало бы мне, где её искать?
Быстро открываю заметки в телефоне и воспроизвожу текст по памяти. Возможно, когда я остыну, я пойму двойные или тройные смыслы её слов, но прямо сейчас я хочу просто отыскать мелкую заразу и…
Да. Просто признай уже это, чёртов мудак! Какого хрена молчал?
Ударяю трижды по рулю, раздумывая, как поступить. Искать Асю – это однозначно. Да так, чтобы никто из окружения Хасана, чтобы мои дорогие родственнички, чтобы ни одна живая душа не знала, что Ася пропала.
Но мои мысли прерывает телефонный звонок.
– Да, сестра, – бросаю в трубку.
– Богдан, у нас проблема, – сбивчиво говорит она. Да что ещё-то?! – У меня пропали деньги. Если это горничная…
Что за бред?
– Какие деньги? – рычу сквозь зубы. Разве есть мне дело до сущих пустяков, когда мне нужно вернуть свою жену домой?!
– Деньги на хозяйственные нужды, что я откладываю, – поясняет Рашида. – Я храню их в верхнем ящике комода, на котором стоит телевизор. В малой гостиной. Они пропали. Горничная говорит, что не брала, но я считаю…
– Ты, что же, не можешь разобраться с обслугой? Мне нужно отрываться от своих дел и учинять разборки в доме? Из-за каких-то жалких копеек? – взрываюсь я. – Совсем распустились! Вы вообще можете хоть что-то решить самостоятельно, бабы?
– Богдан, там было больше трёхсот тысяч! – перебивает меня сестра, и я действительно затыкаюсь.
После непродолжительных раздумий говорю:
– Успокойся, это я взял деньги. Мне срочно нужны были наличные. Пошли водителя в банк, то же мне, нашла проблему. Рашида, я занят, в ближайшие дни перекантуюсь в городской квартире, Ася будет, соответственно, со мной. Попрошу больше не беспокоить из-за всякой ерунды. Если бы кто-то опустошил все наши счета, я бы ещё понял причину твоей паники, а так – уволь, Рашида, и избавь меня от глупых разборок.
Я отбрасываю телефон на приборную панель, не переставая думать ни на мгновение. Куда она могла податься? К кому Ася могла обратиться за помощью?
Как теперь стало известно, деньги у неё имеются. С моей точки зрения, сумма недостаточная, чтобы играть в беглянку, но Ася… Чёрт, я даже не представляю, что творится в её голове. Зная, в какой нищете она жила все эти годы, триста тысяч для неё весьма и весьма ощутимая сумма для существования где-то подальше от меня в течение нескольких недель, а то и месяцев. Твою мать, Ася! Что же ты творишь?!
Первую неделю мне как-то удаётся держать себя в руках, но, когда поиски моей милой беглянки не дают желаемого результата, система даёт сбой. Я опустошён. Найденный таксист талдычит как заведённый, что ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знает. И даже когда я, не выдержав, сгребаю его в охапку и выбиваю ответы на свои вопросы, это не приносит мне никаких знаний.