Не теряя времени даром, я выезжаю в сторону Старых Химок. Чёрт его знает, зачем, но мне нужно удостовериться, что Ася не сидит там в куче хлама и не оплакивает свою жизнь.
Минут пять я долблюсь в дверь, пока не вспоминаю, что ключи от квартиры валяются в грёбанном бардачке моей тачки, и несусь туда. По дороге к парковке на детской площадке мне встречаются уже виденные как-то ребята. Тут и фифа-потаскушка, и долговязый прыщавый пацан, что всерьёз рассчитывал заполучить в свою койку мою куколку. Но сейчас мне не до них.
Внутри зреет предчувствие неминуемого дерьма. Если это сделал Хасан, то чего рассчитывает получить за неё? Мой кусок бизнеса?! Мог бы просто попросить, чёртов ублюдок! Придушу голыми руками, а потом выучу долбанное сердце из его груди и засуну глубоко в глотку! Сейчас я доведён до предела и готов убивать за эту девчонку.
Мне хочется пойти по пути наименьших затрат и потерь, но квартира пуста, а значит, малой кровью мне вряд ли удастся обойтись.
Хлопаю дверью так, что она едва не слетает с петель, и запираю обратно на три оборота. Резко разворачиваюсь, натыкаясь на поднимающуюся по лестнице сладкую парочку. Долговязый любовничек со своей подружкой-потаскушкой в обнимку шагают со ступеньки на ступеньку. Медленно. Загораживая мне весь проход.
И, словно специально, они замедляются при виде меня.
– Асю ищите? – с довольной ухмылкой спрашивает эта девка. – Так я и знала, что эта убогая долго не протянет с таким колоритным мужем.
– Убогая здесь только ты, – невежливо бросаю в ответ. – Есть, что сказать, так говори, а нет, так я поеду себе дальше.
– Сто долларов, – важничает она, и я издаю нервный смешок:
– Уверена, что есть за что?
– Вам понравится, – кивает девка.
Я извлекаю из портмоне несколько купюр и протягиваю юной вымогательнице.
– Говори.
– В районе десяти часов утра Ася приехала на такси. С ней был мужчина, моложе, чем вы, и не такой представительный. С ней не поднимался, – быстро добавляет она, очевидно, считывая реакцию на новость по моему лицу. – Он ждал её у машины. Аська вышла с какой-то сумкой, думаю, шмотки взяла. Они сели в машину и уехали.
– Негусто для сотни баксов, – рычу я.
– Я номер такси сфоткала.
– Только номер?
– Нет, конечно, – усмехается шалашовка. – Не фонтан, конечно, качество, но разобрать всё можно. Давайте перешлю.
Через несколько мгновений я становлюсь обладателем снимков, которые ни о чём мне не рассказывают, а только, напротив, всё усложняют.
Мне не знаком этот мужик. Пробить его займёт некоторое время, столь драгоценное в нашей ситуации. Мне не хочется думать, какой ход сделает Хасан, если это всё-таки не его ход, когда узнает, что Ася пропала.
Даже самому себе, мысленно, я не хочу признаваться, что моя очаровательная жена, кажется, попросту сбежала.
Из квартиры почившей Агриппины я держу курс к зданию университета. Я понимаю, что шансы обнаружить там Асю или какие-либо ответы минимальны, но собираюсь использовать любую зацепку. Я должен отыскать девушку, пока весть о её побеге не пошла по устам.
Перебрасываюсь парой фраз с Алимом, пересылаю ему номер такси и фото мужика, который был с Асей сегодня, чтобы он начал пробивать информацию незамедлительно, а сам поднимаюсь в деканат и спрашиваю о своей студентке. Как чувствовал, что не надо было позволять ей эту блажь. А ещё лучше – стеречь и глаз с неё не спускать. И всеми силами я отказываюсь задаваться вопросом, который снова и снова болезненно вспыхивает в моей голове: почему, чёрт возьми, ну почему сладкая Ася сделала это?!
– Ася Сергеевна Миронова, первый курс факультета журналистики, – бубнит себе под нос сотрудница. Копается в кипе бумаг и извлекает конверт. – Да, конечно. Она же предупреждала, что муж или водитель заберут документы…
– Какие документы?!
– Подписанное разрешение на академический отпуск сроком на один год и ещё вот этот конверт забыла на столе. Я сразу и пометила, что нужно отдать тому, кто за бумажкой придёт…
Она несёт ещё много благорадостной чепухи, но всё моё внимание теперь сосредоточено на белом прямоугольничке в её руках. Я знаю, что это такое. Конверт лежал в моём кабинете. В нём было приглашение на званый обед в благотворительный фонд, и я собирался позвать туда Асю. А теперь она умыкнула конверт, чтобы передать что?
– Вот, берите это и это, – девушка протягивает мне бумаги. – Распишитесь, пожалуйста, за неё тут.
Я выполняю всё, что необходимо. Борюсь с желанием разорвать обжигающую ладонь бумагу в клочья прямо здесь, но какими-то неведомыми силами мне удаётся сдержаться.
Я знаю, чувствую, мне не понравится содержимое конверта, поэтому прячусь в спасительной тишине салона авто и только тогда вскрываю его.
Горло перехватывает спазмом, образуется огромный ком, и, кажется, мне становится нечем дышать.
Раздражающе поблёскивая на свету, моему взору предстаёт колечко.