Подобные мутанты практически все перебиты, Аркейн утверждал, что и вовсе истреблены до последнего. Однако, похоже, слухи об их смерти оказались преувеличены. Честно говоря, я вообще не думал, что такая тварь когда‑либо появится на моем пути. Ведь упырем нельзя стать случайно, нужно желание и возможность себя таким сделать.
Созданное моей магией возмущение эфира уже улеглось, и на этот раз я мог быть уверен, что серокожий ублюдок действительно сдох. Его способность восставать из пепла оказалась крайне неприятной неожиданностью.
С нацепленной на лицо маской я повернулся к Агате, но стоило мне сделать шаг, девушка дернулась.
– Не подходи ко мне, чудовище! – просипела она сорванным голосом, но я ее прекрасно расслышал.
– Что ж, будем считать это достаточным поводом, чтобы ваш отец не стал подкладывать вас мне в постель, уважаемая Агата.
Упоминание старшего Блэкланда немного привело девушку в чувство. Она быстро растерла слезы и сопли ладонями, совсем не походя на благородную дочь аристократического семейства. Но в ее взгляде, брошенном на меня, не было ни капли благодарности. А ведь я спас ее уже дважды.
– Я не могу взять в жены ту, кто привечает по ночам мужчин, лезущих в окно, – и я указал на распахнутые ставни. – Если бы упырь ворвался против вашей воли, он сорвал бы крючок. Но это вы открыли окно и впустили опасную тварь в дом…
– Олаф, – выдохнула она. – Его звали Олаф.
Я хмыкнул, постаравшись, чтобы прозвучало как можно холоднее.
– Так это еще и не первый раз. Что ж, надеюсь, остаток ночи пройдет спокойно.
И, отвернувшись, я пошел к выходу. Но уже на пороге комнаты оглянулся.
– Я пришлю слуг, чтобы вам помогли привести себя в порядок. Полагаю, спать сегодня в этом доме не ляжет уже никто.
Ченгер стоял сразу за распахнутой дверью. Демон смотрел на меня с улыбкой, скрестив руки на груди.
– Ты не пришел на помощь, – не разделяя его радости, сказал я, чувствуя, как меня начинает отпускать адреналин. – В чем причина?
Он не прекратил растягивать рот в наглой улыбке. Лишь приложил палец к своим губам, предлагая мне помолчать.
Замерев, я расслышал, как подвывает в комнате Агата. На секунду мне даже стало ее жалко, но потом я вспомнил, с каким ужасом она смотрела на меня, и то отвращение, что звучало в голосе. Нет, девка слишком глупа, чтобы всерьез рассматривать ее даже в качестве биологической матери моих детей.
Поскорее бы ее папаша прислал кого‑нибудь, чтобы забрать дочурку. Мне и без постоянного спасения ее тощей задницы есть чем заняться. В конце концов, Блэкланды – не единственные мои соседи, просто мы живем в одном графстве, но в Крэланде полно и других женщин, подходящих для брака по возрасту.
– Присмотришь за ней? – спросил я Ченгера, и демон кивнул в ответ с серьезным видом. – И не сожри ее, пока высасываешь ее страдания. Нам ее еще отцу на руки передавать.
– Это был всего лишь упырь, – пожал плечами он. – Молодой, глупый и неопытный. Ты бы не проиграл.
– Но ты второй раз бросаешь меня на волю случая, – не стал отступать я.
– Так я и не обещал, что буду тебя постоянно прикрывать, – возразил демон, и его морда исказилась гневом. – Ты не яйцо, а я не курица, чтобы над тобой трястись, – заявил он, делая шаг ко мне и скаля зубы. – Ты просил, чтобы я начал учить тебя всерьез – я даю тебе возможность на собственной шкуре понять, как правильно пользоваться вложенными тебе в голову знаниями. Но если ты думаешь, что я буду тебя за руку держать и причитать над каждой царапиной, то ты просил не того. Я – демон Страданий, Киррэл, а не монахиня. Так что соберись и тренируйся. Как ты собираешься выживать в академии, где абсолютно все будут считать тебя отбросом, а каждый второй захочет вызвать мерзкого бастарда на дуэль? Молчишь?! Вот и молчи, пока я не решил разорвать наш договор.
Его отповедь меня отрезвила окончательно. Спорить дальше не было смысла – мы мыслим разными категориями, и если Ченгер считает, что моей жизни ничего не угрожало, это не значит, что меня бы не вынесли обессиленного с оторванными конечностями. Это значит, что мое сердце бы еще билось к моменту окончания боя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Ты прав, – кивнул я, не став договаривать то, что на самом деле подумал.
Из‑за человечности Ченгера я постоянно забываю, что передо мной чудовище, которого нужно опасаться, и доверять ему свою жизнь крайне опрометчиво.
Спустившись на первый этаж, я встретил встревоженную девушку в переднике, оставленную старостой, чтобы обслуживать мою милость. Ну и Агату, разумеется.
– Иди в комнату к госпоже Блэкланд, – велел я. – И проследи, чтобы она не наделала глупостей. Дай ей что‑нибудь, чтобы успокоилась.
Служанка тут же сорвалась с места. Ее мир снова стал понятен и прост: господа приказывают, она выполняет.
Оставшись в одиночестве, я прошел на небольшую кухню и, найдя кружку, плеснул себе вина до краев. Кислая сивуха ухнула мне в желудок, мгновенно прочистив мозги и выветрив дурное настроение.
Нет, с такими нервами я долго не протяну, с этим нужно что‑то делать.
Поднявшись на второй этаж, я прошел мимо неплотно закрытой двери Агаты.
– Да вы что, госпожа, наш барон – замечательный человек! – заявила негромко служанка, явно успокаивая перепуганную аристократку. – И добрый, и справедливый. Вот наш староста никак на него нарадоваться не может, все время всей деревне рассказывает, как нам с бароном повезло – и рассудит честь по чести, и в дела простолюдинов не чурается влезть, если требуется.
Я бесшумно хмыкнул, услышав эти слова.
– Он же чудовище! – всхлипнула Блэкланд. – У него под маской чешуя!
– Так‑то магия, госпожа, – чуть посмеиваясь, сообщила простолюдинка. – Его милость когда за отцовское поместье сражался, ему Ян лицо отрезал. И только искоренительница, которая с его милостью в Чернотопье приехала, спасла нашего хозяина от смерти. Он потому маску и носит, чтобы людей не смущать.
Раздался звук льющейся воды, затем зачавкала в руках служанки тряпка. Видимо, она начала умывать аристократку. Полезное дело, а то дочь барона, а такая тонкая душевная организация.
Мне почему‑то представилась Салэм. Вот уж кто на фоне будущей баронессы всегда держал себя в руках и истерик не закатывал. Да, история с братом подкосила искоренительницу, но тут бы любого трясло.
– Но так нельзя!.. – не поверила Агата. – Это же чешуя, как вы не понимаете?! Нет таких лечебных заклинаний, чтобы под кожей чешуя росла, как у змеи!
– А кому от того плохо, госпожа? Ну, подумаешь, чешуя? – не стала соглашаться служанка. – Да и потом, вот вас взять, ваша милость. Вас наш барон спас в лесу, когда всю вашу дружину перебили, сюда привел, ни в чем отказа не знаете. Опять же вот еще одну тварь убил, чтобы вас защитить. Разве так поступают чудовища?
Я бы нашел, что на это ответить. Надо же, не успели толком приехать, а уже вся деревня в курсе, что с Агатой приключилось. Ченгер, что ли, постарался, чтобы все знали?
– Не знаю, – честно ответила аристократка. – До встречи с вашим бароном я ни разу в жизни их не видела.
Похоже, служанка сдалась, так как больше никаких возражений с ее стороны не последовало. Зато я услышал, как она снова отжимает тряпку.
Выждав еще минуту, я двинулся к своей каморке, но под ногой предательски скрипнула доска, и за дверью раздался холодный голос Агаты.
– Ваша милость, я, может быть, и слабый маг Воздуха, но моих умений хватает, чтобы распознать ваше дыхание.
Служанка испуганно пискнула. Похоже, поняла, что я все ее слова слышал.
Простучали шаги по полу, и дверь резко распахнулась. Простолюдинка, удерживая тазик с водой, в которой плавала тряпка, рванула прочь, боясь встретиться со мной взглядом. Но за поворотом на лестницу замерла, чтобы подслушивать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Может быть, вы зайдете, чтобы нам не пришлось переговариваться через стену? – предложила Агата с легкой насмешкой.
Что ж, похоже, все‑таки взяла себя в руки и способна к конструктивному разговору. Открыв дверь, я вошел и сразу же бросил взгляд туда, где сгорел упырь. Но по‑прежнему от Олафа не было и следа.