Как раз этих своих подданных я и встретил первыми.
Густав подобрался, поправил накидку, проверил, как висит на седле оружие – не для удобства, а чтоб заметно было, перед смердами едет воин.
Ченгер молча топал вперед, не обращая внимания на презренных людишек, а вот я остановил гончую загодя. Вид у моего транспорта жуткий до ужаса, и Агата мне это уже продемонстрировала. Смотреть, как падают в траву мои же подданные, мне не улыбалось.
Маска была на мне, так что я выждал немного, пока народ ее заметит. Наша процессия к этому моменту уже была окружена спереди широкой дугой любопытствующих. Но никто не кричал от страха и в обморок не падал. Мужики снимали шапки и кланялись, приветствуя своего господина.
– Ваша милость, – нестройным хором произнесли они, украдкой поглядывая на девушку, которую нес Ченгер.
При этом, судя по лицам, они ее признали, и ничего хорошего сказать о дочери барона не могли. А это еще один плюс в пользу решения не связывать свою судьбу с девчонкой. Если чужие крестьяне смотрят вот так, с нескрываемым презрением, то как станут глядеть свои?
– Кто‑то один сбегайте в деревню, сообщите, что я приехал, как и обещал, – распорядился я, оглядывая собравшихся, и указал на стоящего чуть в стороне мужика. – Вот ты беги. А остальные, если у вас есть дело ко мне, приходите, когда закончите дневные работы. Я в Большую прибыл на несколько дней, со всем успеем разобраться.
Крестьянин подорвался с места так быстро, будто у него за спиной реактивный ранец включился. Заметив это, народ расслабился и как‑то даже дышать легче стало. Меня здесь все‑таки признали, и осознавать это было неожиданно приятно.
Будем надеяться, у меня не будет здесь горы дел, которые нужно в срочном порядке решать. Иначе действительно придется задержаться, а я не планировал застревать в Большой дольше необходимого. Тут в каждом поселке проблем по гланды, никаких нервов не хватит все это разгрести. Но хотя бы основное…
Увы, моим ожиданиям пришлось разбиться о суровую реальность. Работы для барона в деревне оказалось куда больше, чем я мог представить в самом страшном кошмаре.
* * *
Дом старосты деревни Большой .
Агата сидела на кровати, вяло ковыряясь ложкой и ножом в тарелке.
Хорошо приготовленное запеченное со специями мясо со свежими овощами, щедро посыпанными травой и солью, легкое вино. Еще совсем недавно такой ужин мог бы порадовать четвертого ребенка барона Черноземья, но после случившегося Агате казалось, что вся ее прошлая жизнь была лишь иллюзией.
Бастард, о котором она думала с таким презрением, оказался ничуть не хуже рыцаря из романов, который приходит спасти принцессу от похитителей в самый последний момент. Но себя девушка принцессой не считала, а в честь и достоинство окружающих верила еще меньше. У нее был долг перед отцом, родом, кланом, но и только.
Она даже подозревала, Киррэл потребует ее руки в качестве благодарности за спасение из ужасного положения, в котором будущая баронесса оказалась. И Агата весь день готовилась весь день к разговору, старательно подбирая аргументы, почему она не подходит на роль хозяйки такого захолустья, как Чернотопье.
Однако все пошло не так, и вот теперь девушка задумчиво передвигала куски мяса по тарелке, не понимая, чего ждать дальше, и перебирала в памяти разговор, состоявшийся меньше часа назад, когда Киррэл наконец‑то смог уделить спасенной немного времени, оторвавшись от общения со своими подданными.
Огромный, как медведь, с могучими руками – наверняка пальцами подковы ломает – и этой устрашающей маской на лице, он одновременно и наводил на нее ужас, и в то же время оставался холоден и безразличен, хотя видел ее в одной ночной рубашке, едва ли не голую. Ему было… все равно?
– Рад, что вы пришли в себя, Агата, – заявил он, вламываясь в комнату не постучавшись.
Эта его бесцеремонность сразу же напомнила дочери Блэкландов о тех ужасных минутах, что она провела в лагере пленителей, когда ее мнение не имело значения, а чудовищно опасным маг, кривясь и усмехаясь, рассказывал, как отдаст ее своим грязным дружинникам, если Агата не согласится добровольно выйти замуж за барона Райдера.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Как вы себя чувствуете? – тем временем спросил Киррэл, садясь на единственный стул в комнате. – Надеюсь, вы помните, что не стоит бросаться на меня с ножом?
Его голос звучал так, будто парень рычал, но Агата обладала пусть и слабым, но даром ветра, а потому легко распознала искажающее звук заклинание, наложенное на маску барона.
– Благодарю, ваша милость, мне намного лучше, – присев в поклоне, отозвалась она, смотря в пол, как того требовал этикет. – Но могу я узнать, что вы хотите от меня в благодарность за спасение?
Киррэл хмыкнул и, переставив стул так, чтобы сидеть лицом к спинке, сложил свои мощные руки на нее. Мышцы, вздутые, как сытые змеи, заиграли на бронзовой от солнца коже. Он вообще не походил на аристократа, не имел ни капли утонченности и будто бы специально выставлял напоказ свое происхождение.
Бастард. Грязный плод не менее грязной любви. Но именно он пришел на помощь, а ее похитители были чистокровными аристократами.
– Для начала вы расскажете мне все, что слышали или увидели с того момента, как выехали из Большой, – начал говорить Киррэл, внимательно наблюдая за девушкой. – Ваши слова будет слушать мой демон, он очень тонко чувствует ложь, потому советую при нем не врать. Кроме него будет еще несколько свидетелей, кто подтвердит, что я верно записал ваши слова. Затем я перепишу бумагу в нескольких экземплярах и вручу ее вам, чтобы вы передали отцу или кому бы то ни было из вашей семьи.
Он замолчал, и Агата удивленно вскинула брови.
– И все, ваша милость?
Тот пожал плечами.
– Нападающие убиты, завтра утром, надеюсь, их главарем займется некромант. А вы здесь всего лишь жертва, так что ничего требовать от вас я не буду. Наши отцы когда‑то достаточно дружески общались, и я не стану осквернять память о той дружбе какими‑то безумными требованиями, – словно с маленькой, он говорил медленно и вкрадчиво, хотя из‑за маски казалось, будто барон шипит.
– Я должна была выйти замуж за сына рода фон Ней, – также медленно ответил Агата, – но, думаю, мой отец не возражал, если бы после пережитого я стала вашей супругой.
Киррэл нахмурился, от него повеяло каким‑то пугающим чувством, на краткое мгновение девушке захотелось закричать и броситься в поисках укромного места, чтобы этот опасный человек ее там не достал. Однако ощущение быстро прошло, как только барон Чернотопья взял себя в руки.
– Вы намерены стать моей женой? – спросил он. – Только отвечайте честно, Агата, я действительно хочу понять.
– Нет, ваша милость, – затрясла та головой так, что ей самой показалось – еще чуть‑чуть, и шея отвалится. – Я не хочу!
– Вот и отлично, пусть так и остается, – хлопнул в ладоши Киррэл, резко поднимаясь со стула. – Этот дом принадлежит старосте деревни, и я взял на себя смелость занять для вас эту комнату. Конечно, не королевский дворец, но другого пока что нет. Так что можете спокойно отдыхать здесь, к вашему отцу я уже отправил гонца, как только кто‑нибудь из Черноземья за вами прибудет, вы вернетесь домой, Агата.
И, не говоря больше ни слова, Киррэл покинул ее комнату, аккуратно прикрыв дверь. Агата же осталась сидеть и глупо, как какая‑то простолюдинка, хлопала ресницами.
Впервые в жизни она ощутила себя настолько униженной и подавленной. Ее отвергли, и кто?! Грязный бастард, которого она бы по своей воле и на порог не пустила!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но после его визита принесли ужин, и теперь, немного успокоившись, Агата ковырялась в тарелке, пытаясь понять, что с этим странным бароном не так. Нет, конечно, он действительно учился в ордене, раз командует такими же страшными чудовищами, что и искоренители Аркейна. И та огненная тварь на самом деле ужасная, но он маг, и это нормально.