Читать интересную книгу Сила меча - Дмитрий Тедеев

— Почему не сможешь? Из‑за твоих глаз? Ну, Лео, это не помеха. Ты ведь хочешь мне помочь? Ну вот! Мы ещё придумаем, как это можно будет сделать. Кстати, а почему эти уроды выжгли тебе глаза?

Я даже вздрогнул от этого неожиданного жестокого вопроса, заданного в лоб, без всяких обиняков, с грубой прямотой. От Олега я никак такого не мог ожидать. Мы все старались ничем не напоминать Леардо о том, что с ним произошло у Чёрных Колдунов, старались отгородить его от всего, что могло бы причинить ему боль, берегли его и без того помутившийся рассудок. А тут – такое…

Но Леардо неожиданно отнёсся к вопросу Олега совершенно спокойно. И ответил буднично и просто, как будто не понимал всего ужаса того, о чём говорил.

— Они боялись моего взгляда. Я научился впитывать в себя силу взгляда Глядунов, накапливать её и выплёскивать в нужный момент. И от моего взгляда уже не защищали всякие их амулеты и маски, я всё равно мог надолго парализовать взглядом любого из них. Пока сила у меня не закончилась. И они испугались, что я, если отдохну, то опять смогу сражаться с ними своим взглядом. Поэтому они, как только сумели схватить меня, сразу выжгли мне глаза…

— Идиоты. Как будто для парализующего взгляда непременно нужны глаза!.. А после этого ты случайно не пробовал сражаться с ними взглядом?

— Нет… Я плохо помню, что было после этого. Я не догадался попробовать. Не знал, что это можно…

— Ну, ничего, малыш, успокойся, не надо плакать. Ты – молодец. Ты выдержал такое, что под силу очень немногим. Макс будет гордиться тобой, когда узнает, что произошло. И теперь ты знаешь, что сражаться взглядом можешь и слепым. Ты хочешь сражаться? С такими вот уродами, подобными тем, которые выжгли тебе глаза? С теми, которые замучили твоих родителей?

— Да…

— Ну вот! Молодец! Ну, не надо плакать, малыш. Извини меня, что растревожил твою душу своими вопросами. Но иначе, поверь мне, было нельзя. А теперь ты знаешь, что можешь сражаться. И хочешь сражаться. Теперь надо готовиться. Так что слазь с этого своего “пьедестала Святого Великомученика”, на который тебя поставили, и принимайся за дело. Возобнови для начала свои тренировки с Глядунами. Я думаю, что у тебя всё получится, получится даже лучше, чем когда у тебя были глаза, гораздо лучше. Согласен?

— Да! Согласен! Спасибо тебе, Олег! Я буду стараться, очень стараться! Я ещё пригожусь тебе, пригожусь моему г… моему другу Максиму!

— Верю, малыш. Ты сможешь, ты – сильный мальчик. Не просто сильный, а… Впрочем – неважно. Главное – ты действительно сможешь ещё помочь своему другу. Так что – всё хорошо, не надо плакать. Сразу же и приступай, Римон тебе организует всё необходимое. А мне надо идти. До встречи, отважный Леопардо!

— До встречи, Олег! Спасибо тебе! Удачи!

— Спасибо. И тебе – удачи.

Олег быстро наклонился и что‑то прошептал мальчишке на ухо. И Леардо, который ещё продолжал потихоньку плакать, рассмеялся сквозь слёзы. Радостно и счастливо. Такого искреннего и счастливого смеха от Леардо я тоже ни разу до этого не слышал. Даже когда с ним рядом был Максим.

После этого Олег быстро ушёл. Я поспешил за ним, на ходу отдавая распоряжения, чтобы Леардо отводили по первому его слову в комнату с Глядунами и давали ему всё, что он потребует.

Мы проходили мимо благовейно застывших паломников, пришедших поклониться Святому Леардо и ставших свидетелями Чуда возвращения ему рассудка Небесным Посланником. Они падали перед ним на колени и кланялись до самого пола.

Я видел, что Олегу неприятны эти знаки внимания, в этом он был похож на Максима. Но, в отличие от Сына Бога Олег вовсе не выглядел от этого смущённым или тем более – растерянным. Он быстро шёл, спокойно и просто приветствуя на ходу поклоняющихся ему людей. Он явно не считал, что заслуживает этого поклонения, но также и не считал нужным пресекать его.

Когда мы остались наедине, Небесный Посланник заявил, что отправляется в замок Его Великой Святомудрости. Я даже не понял сначала, что он имеет в виду, и начал было объяснять, что этот замок – самый неприступный в Фатамии, да, пожалуй, и во всех других странах, поэтому осада и штурм его потребуют серьёзной и длительной подготовки.

Олег, не перебивая, смотрел на меня чуть прищуренными насмешливыми глазами, и я вдруг облился холодным потом, неожиданно поняв, что имеет он в виду вовсе не осаду и не штурм замка, что он собирается войти в замок не как завоеватель, а как гость, возможно – парламентёр.

Я, призвав на помощь всё своё красноречие, изо всех сил принялся убеждать Олега отказаться от этой самоубийственной идеи. Я приводил казавшиеся мне совершенно неотразимыми доводы, доказывал, что Его Великая Святомудрость ни за что не выпустит Олега из замка живым, не тот это человек, чтобы упустить свой шанс расправиться со своим самым страшным врагом, врагом, о котором его предупредила сама Первая Книга. Я доказывал, что этому старику нельзя ни в чём верить, что для него не существует ничего святого, ничего, что бы он не смог предать или уничтожить.

Я говорил и говорил, а Олег, всё так же, не перебивая, насмешливо смотрел на меня. Он знал все эти мои “неотразимые” доводы наперёд. И я с ужасом убеждался, что своего решения он не изменит. Сам засунет собственную голову в пасть этому чудовищу.

На что он рассчитывает? Что у этого монстра будет плохой аппетит? Что в нём проснётся совесть или понятие о чести, которых у него отродясь не было?

Видно, эти мои вопросы так ясно отразились на моём лице, что Олег успокаивающе и одновременно как бы извиняясь, рассмеялся, дружески хлопнул меня по плечу и сказал, что пока не может рассказать про свой план. Даже мне. Не потому, что допускает мысль о моём возможном предательстве, мне он доверяет полностью. Но всё равно лучше будет, если даже я не буду пока ничего знать.

Он приказал немедленно подготовить совсем небольшой (до неприличия небольшой) сопровождающий конный отряд человек в тридцать, ему самому – коня поспокойнее.

С обезоруживающей откровенностью Небесный Посланник признался, что ездил верхом дважды за свою жизнь.

Этим он тоже очень отличался от Максима, тот тоже совсем не умел поначалу ездить верхом, но боялся в этом признаться. И учился верховой езде тайком, с помощью Леардо. Небесный Посланник ничего не боялся. Даже показаться смешным перед своими слугами.

И буквально через пять минут мы отправились к замку Его Великой Святомудрости.

По пути была только одна остановка. Один из самозванцев решился принять вызов Олега на поединок. Это был рослый, с широченными литыми плечами и надменным взглядом молодой аристократ, явно очень надеющийся на свою силу и умение владеть длинным и тяжёлым мечом. Увидев Олега, он ещё больше приободрился, Олег был вовсе не богатырского сложения, а перед этим самозванцем вообще выглядел тщедушным подростком. Разговаривал он с Олегом нагло и оскорбительно.

Олег ловко (даже и не скажешь, что всего третий раз в жизни был в седле и что совсем недавно был ранен в ногу) спрыгнул с лошади и бесцеремонно прервал наглеца, заявив, что ему совершенно некогда разводить длительные церемонии, поэтому лучше бы сразу и приступить к делу. Олег спросил, положив ладонь на рукоять Лунного Меча, готов ли его противник к немедленному бою. Тот, тоже положив руку на эфес своего меча, важно сообщил, что готов. И собрался было торжественно вытащить меч. Но не успел.

Олег выхватил свой Меч первым. Священный клинок сверкнул серебряной молнией, и…

На этом всё и закончилось.

У самозванца, так и не успевшего обнажить свой меч, оказался глубоко рассечён живот. Эту рану Олег нанёс тем самым взмахом своего Меча, когда выхватывал его из ножен.

Небесный Посланник даже не взглянул на страшно закричавшего противника, упавшего наземь и пытающегося зачем‑то заталкивать обратно в живот вываливающиеся оттуда внутренности. Олег тщательно обтёр Лунный Меч от крови куском материи и спокойно вложил его в ножны.

Расправился с самозванцем Олег быстро и деловито, без всякой ярости, он вовсе не сражался, он просто убил своего противника. Спокойно и просто, как будто свинью зарезал. Вот только свинью стараются резать так, чтобы она поменьше мучилась, а Олег к этому вовсе не стремился. Скорее – наоборот.

Максим сражался совсем иначе. Он обязательно дал бы парню лёгкую смерть, а Олег специально не сделал этого. От раны, нанесённой Олегом, его противник неминуемо умрёт, никакой лекарь тут уже не поможет. Но умрёт он нескоро, будет ещё долго мучиться. Если, конечно, никто не поможет ему умереть.

Но Олег запретил добивать несчастного. Он заявил, что вина самозванца, осмелившегося осквернить Святое имя, огромна, но он, настоящий Небесный Посланник прощает его и даже дарит ему возможность хотя бы частично искупить свою вину собственными предсмертными страданиями.