Читать интересную книгу Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Сияющие Ангелы умерли в тот день и Ангелы Раскаяния восстали из их могилы, ожесточенные и связанные тьмой.

"Император обрекает!"

— Первый Псалом

— Это дорога не к Терновому залу, — возразил Фелион.

— Нет, — признал Монтэйг, — не к нему. Я веду тебя к Вратам Предвестника. Отсюда ты поднимешься вверх по реке и скроешься в горах.

Неофит остановился в смущении.

— Но Терновый Венец призывает меня.

— Это так, — сказал Монтэйг, — они вызывают тебя, чтобы разорвать на части, как и всех, кто попытался пройти Путь Шипов.

— Если это наказание за мой грех…

— Ты не совершал греха! — почти прорычал Монтэйг, — твоя резьба по слоновой кости почитает примарха.

— Нет… — глаза Фелиона выглядели лихорадочно. — Искусство возвышает тиранию тщеславия.

— Мы были воинами-ремесленниками еще до того, как чужеземец поработил нас. Я видел как твои способности развивались многие годы — руки и искусство в гармонии, истинный путь Сияющего.

— Вы знали о моей ереси? — ошеломленно спросил неофит.

— Я твой сержант-наставник. Конечно я знал, — Монтэйг серьезно кивнул головой. — Я стремился защитить тебя, но кто то шпионил за тобой и предал тебя.

— Никто не предавал меня, — холодно сказал Фелион. — Я сам признал свой грех перед Терновым Венцом.

Монтэйг уставился на него.

— А вы должны признать свой, сержант-наставник, — обвинил его Фелион. — Вы нарушили веру в…

Кулак Монтэйга врезался в его лицо, с дикостью сокрушив его слова, заставив неофита отшатнуться к стене. Несмотря на это, рефлексы Фелиона были великолепны. Он смог обернуть покачивание в безумную спираль, пытаясь держать дистанцию между ними. Но Монтэйг не оставил ему шанса. Сделав шаг, он схватил Фелиона за горло и ударил снова, потом еще раз, позволив Черной Ярости завладеть собой, избавляя его от добродетели, чести и мучительной надежды.

Мы пали и мы не можем возродиться, ибо наши крылья скованы и наша кровь холодна.

Когда все закончилось, Монтэйг отступил от поломанного трупа, тяжело дыша, пытаясь подавить ярость. Он ни сколько не чувствовал себя подавленно. Он сиял.

— Еретик попытался сбежать, — громко сказал он, пробуя слова, которые он скажет Терновому Венцу. — Я представил его перед злобой Императора.

Я займу свое место в другой раз.

К.С. Гото

Кровь ангелов

Вы и правда хотите узреть ангела? Одно его крыло в раю, а с другого стекает кровь. Никто не страдает так, как он.

Обращение капеллана Ангелов Сангвиновых к послушникам-ваалитам.

Шум двигателей разорвал глубокие тени на полоски пламени. Огромные каменные колонны тянулись к быстро снижающейся фигуре, протиснувшейся в арки, устремленные в небеса. Реактивный ранец выбросил столп пламени во тьму храма, неся Тендзина вниз от уродливой дыры, которую он проделал в крыше, усеянной горгульями. За его спиной двигался лунный свет, следовавший по диагонали в пустоту внутреннего санктума, напоминающий копье, засевшее в спине. Когда Тендзин повернулся, направляя своё подсвеченное снижение и высматривая цель, свет отразился от его кроваво-красной правой перчатки. Он, казалось, наполнен жизнью.

Санктум содрогался от газового грома прыжкового ранца, рассекающую ужасную тьму, бегущую из этого самодовольного убежища. Тендзин не слышал ничего, кроме рева огня и мощи. В его мозгу кипела кровь, выбивающая дробь в ушах, как боевые барабаны, и приводящая тело в возбуждение. Его резкое снижение с огромного богато украшенного потолка подвергало его тело перегрузкам, которые обычный человек бы не выдержал, но у него только лопнули несколько капилляров и появились красные точки по краям зрения. Тендзин почти ничего не видел в окружившей его тьме. Окровавленные глаза капеллана осматривали темноту на любые признаки движения. Огни его прыжкового ранца посылали тени в безумный танец, создававший на стенах и колоннах странные и неестественные изображения. Глаза Тендзина дергались из стороны в сторону, в попытках отделить случайное движение света от силуэта его врага. Капеллан понимал, что Ансатсу точно его видел, как горящий метеор, упавший с ночного неба.

Вон он. Проблеск красного, потерянного во тьме. Перебегающего от колонны к колонне. Снова пропал. Тендзин замедлил снижение, вынудив двигатели ранца издать громогласный рев протеста, пока они пытались удержать его гигантское тело. Теперь он завис в воздухе, в двадцати метрах над землей. Из ранца вырвался огонь, поджегший церемониальный штандарт, горящие ошметки которого полетели вниз со своих опор между двумя большими колоннами. Части пылающей ткани плавно опускались на землю, проливая крупицы света на каменный пол, создавай в храме мгновения дневного света.

Там. За колонной слева. Красный снова бросается в укрытие, но уже слишком поздно. Тендзин наклонился вперед, над дулом огнемета, балансируя потенциальную отдачу углом наклона прыжкового ранца. Огнемет проснулся к жизни, послав по воздуху шипящую струю химического огня, которая обогнула колонну, как вода огибает камень. Тьма расступилась перед пламенем, как будто обожженная его яростью. С другой стороны колонны раздался резкий взрыв, похожий на взрыв гранаты, неожиданно воспламенившейся от огромных температур. Из-за колонны выпрыгнул воин в броне, ушедший в чистый кувырок, ускоренный, но не получивший повреждений от взрывной волны. Он приземлился на одно колено и дважды выстрелил из болтера в левой руке.

Болты нырнули в струю огня и полетели против её движения, в поисках источника. Тендзин был легкой целью — горящим ангелом, зависшим в пустоте тьмы. Выстрелив, Ансатсу вернулся в тени. Тендзин повернулся в сторону, включив прыжковый ранец, но двигатели не успели оттолкнуть его вовремя. Болты врезались в огнемет, деформировав его. Тендзин выбросил оружие во тьму резким движением и отключил питание ранца. Болты разорвались, и огнемет расцвел ослепляющими яростными всполохами химического пламени, летящими в недвижимый камень гигантской колонны.

Скрытый за внезапной и невероятно яркой вспышкой, Тендзин приземлился на корточки за алтарем в центре храма. От его веса по огромным плитам на полу пошли трещины, но зато он был сразу же готов к бою и находился в укрытии за алтарем. Теперь, когда прыжковый ранец был выключен, а огнемёт уничтожен, Тендзин мог быть таким же невидимым, как и его враг.

— Выходи, предатель! — голос Тендзина эхом раскатился между могучих колонн, возвышавшихся над двумя космодесантниками.

— Здесь предатель — ты, Тендзин… — эхо не давало определить, где находился Ансатсу. Тендзин осматривался из-за алтаря, его красные глаза и слух напряженно изучали тени и неожиданную тишину.

— Ты нарушил святость Храма Сангвиния и напал на почетную стражу верховного жреца, одного из Избранных Сангвинием! Ты проклял свою душу и души падших из роты смерти. Ты бесчестишь наш славный орден…

— Нет! — Тендзин не мог слушать это, — это твои грязные дела проклинают твою душу!

Красные углы в его зрении стали темнее, когда в голову прилила кровь, заглушающая мысли и сгущающая напряжение. Кровь Сангвиния бежит в моих жилах. Как он с уверенность встретил свою смерть, так и я не познаю колебаний. За Императора и Сангвиния!

— За Императора и Сангвиния! Смерть, смерть идет за тобой! — Тендзин вскочил на ноги, выпуская снаряды из шипящего ствола оставшегося оружия, — СМЕРТЬ!

Перегревшийся воздух с ревом погрузился в скоростное безумие, создав вокруг капеллана кольцо адского пламени, когда он водил мельтаганом из стороны в сторону. Огромные каменные колонны начали покрываться пузырящимися трещинами. За мгновение, основания двух колонн превратились в лужи расплавленного камня, а с крыши посыпались смертельные обломки кладки. Далекий потолок раскололся и начал валиться внутрь осколками пластбетона.

— СМЕРТЬ! СМЕРТЬ ИДЁТ ЗА ТОБОЙ! — кричал Тендзин, поливая огнем из мельты темное пространство святейшего санктума ордена.

За ревом орудия Тендзин услышал металлический звон и звук двигателей. Внезапно, из океана огня и магмы, стекающей по полу, в воздух взвилась фигура, отрицающая гравитацию силой прыжкового ранца. В одной руке Ансатсу держал Грааль Сангвиновых Ангелов, а в другой Эксангвинатор — символы его положения как верховного сангвинарного жреца.

Ансатсу начал двигаться в сторону от жидкого ада, поглощающего пол храма. Его прыжковый ранец победоносно сверкал на пути из огня в сторону всепоглощающей тьмы величественной сводчатой крыши, он был подобен горящему ангелу, возвращающемуся в рай. Но Тендзин двигался быстрее мысли. Он уже отбросил мельтаган и включил свой прыжковый ранец. Избавившись от более тяжелого вооружения, капеллан стал легче чем Ансатсу и пролетел разделяющее их расстояние подобно выпущенному болту. Тендзин с ревом прорвался сквозь собирающиеся тени, активировав силовой кулак, пробудившийся к жизни на левой руке. Как только Ансатсу достиг дыры в крыше, его настиг Тендзин. Не было для времени, для того чтобы вздохнуть, для колебаний, церемоний или мыслей. Тендзин врезался в Ансатсу по восходящей диагонали, пробив силовым кулаком бронированные пластины на его животе. Кулак прошёл сквозь броню, кожу, кости, затем снова через броню и вырвался из спины Ансатсу, насадив его на руку Тендзина. Жрец открыл рот от шока и боли. Его глаза на мгновение сфокусировались на Тендзине, а затем он был мертв.