Читать интересную книгу Эволюция - Стивен Бакстер

Животные саванны выглядели бы поразительно знакомыми на взгляд современного человека, поскольку они уже успели тонко приспособиться к условиям жизни в саванне. Но богатство и разнообразие здешней жизни изумило бы наблюдателя, привыкшего к Африке эпохи человека. Это была самая богатая область на Земле в плане количества видов млекопитающих, их разнообразия и изобилия, и это был один из самых изобильных периодов её существования. В этом тесном и разнородном месте обитатели равнин вроде антилоп и слонов жили рядом с обитателями лесов — такими, как свиньи и летучие мыши. Рифтовая долина сформировала богатый, протяжённый ландшафт, который предоставил возможности для адаптации многим видам животных вроде слонов, свиней, антилоп — и ещё людей. Это, конечно, было суровым испытанием, в ходе которого возник вид Дальней.

Но они не остались здесь.

После времён Капо, освободившись от последних связей с лесом, оставшихся как наследие предков, люди из вида Дальней стали странствующим видом. Они вышли из Африки: первые шаги гоминид уже отпечатались вдоль всего южного побережья материковой Азии. Прабабушки Дальней, тем не менее, невольно замкнули большой круговой путь на север, восток и юг, вернувшись через много поколений сюда, на место, где возник их вид.

Сидя на своём скальном выступе, Дальняя разглядывала пейзаж намётанным опытным взглядом. В своих странствиях люди большей частью следовали вдоль течения рек. Они пришли в эти места с севера, и ей было видно русло реки, вдоль которого они шли — серебристая змея, скользящая среди травы и кустарника. Вдоль берега реки земля была илистой, увлажнённой и богатой питательными веществами, здесь произрастала буйная смесь деревьев, зарослей кустарников и полей, отмеченная столбами термитников. К востоку была возвышенность, земля становилась сухой и бесплодной, а к западу лес становился гуще, образуя непроходимый пояс. Но когда она глядела на юг, её взору открывались возможности завтрашнего дня — обширная полоса саванны, где смешались заросли трав, кустарники и участки леса, которые предпочитал её народ.

Дальняя была ещё молода, она всё ещё познавала мир и то, как лучше всего его использовать. Но у неё было глубокое, систематическое понимание окружающей её природы. Она уже умела оценивать незнакомую местность вроде этой и определять источники пищи, воды и опасности, даже просто осматривая маршруты для дальнейшего переселения.

Это был необходимый навык. Выдворенный в открытую местность, вид Дальней подвергся жёсткому отбору, и в результате выработалось осмысление природы нового рода. Они были вынуждены понимать правила игры, распространение растений, смену сезонов, значение следов — для решения бесконечных загадок сложной и не прощающей ошибок саванны. Для сравнения, её далёкий предок Капо, который жил и умер в тысячах километров к северо-западу от этого места, знал особенности своего щедрого лесного мира наизусть: он не умел читать землю, не умел осваивать новые модели для подражания, поэтому всё незнакомое постоянно ставило его в тупик.

Теперь взрослые и их дети возвращались к скале и несли с собой пищу. Они были обнажёнными и несли лишь то, что могли удержать в руках или прижать руками к себе. Многие из них возвращались с ещё полным ртом и продолжали жевать. Люди ели с такой скоростью, с какой могли, помогая себе, и кормили только близких членов семьи, не брезговали что-то украсть, когда думали, что могли избегать неприятностей после этого. И они ели молча, если не считать отрыжек, хрюканья удовольствия или отвращения, когда попадался подгнивший кусочек пищи — и ещё случайных слов. «Моё!», «Орех», «Хватит», «Больно, больно, больно…»

Это были простые существительные и глаголы, притяжательные и вопросительные, предложения из одного слова без структуры и без грамматики. Но всё же это был язык, словесные обозначения, которые были именами определённых предметов — система, значительно превосходящая лопотание времён Капо и сигналы любого другого животного.

Вернулся Негодник, брат Дальней. Он нёс безжизненно повисшее тело какого-то мелкого животного — возможно, зайца. А её мать, Тихая, принесла охапку корешков, плодов и пальмовой сердцевины.

Дальняя внезапно захотела есть. Она бросилась вперёд, мяукая, протягивая руки и открыв рот.

Тихая зашипела на неё, демонстративно держа свою охапку еды подальше от дочери. «Моё! Моё!» Это был упрёк, и его поддержала красноречивым взглядом бабушка. Дальняя становилась уже слишком взрослой, чтобы питаться как ребёнок. Она должна была прийти на помощь своей матери, нежели растрачивать понапрасну свою энергию, бесцельно бегая по окрестностям. Почему, ведь здесь был её брат Негодник, который хорошо потрудился и даже вернулся с собственным куском мяса. Всё это было выражено словами.

Жизнь была уже не такой, как во времена Капо. Сейчас взрослые старались учить молодёжь. Мир стал слишком сложным, чтобы у детей оставалось время открывать для себя всю технологию и методы выживания с нуля; их нужно было учить выживанию. И одной из ролей старших членов группы вроде бабушки Дальней было доведение этой мудрости до адресата.

Но Дальняя снова протянула руки, издавая жалобное звериное мяуканье. «Ещё только один раз. Только сегодня. Завтра я помогу».

«Гррррххххх!» Тихая, как и ожидала от неё Дальняя, высыпала пищу на камень. Она набрала орехов, бобов марамы, коровьего гороха и клубней спаржи. Она вручила Дальней сочный клубень; Дальняя тут же вгрызлась в него.

Негодник сел поближе к матери. Он был ещё слишком молод, чтобы сидеть с мужчинами, которые ворошили собственные кучки еды. Негодник раздирал своего зайца грубой силой, откручивая ему лапы и голову, и использовал тонкий осколок камня, чтобы вскрыть его грудь. Но, пока он устраивал эту бойню в миниатюре, его жесты были напряжёнными и дрожащими.

Никто в его семье не знал этого, но он был уже серьёзно болен, страдая от гипервитаминоза. Несколькими днями ранее один из мужчин дал ему несколько обрезков печени гиены, добытой в короткой битве за останки антилопы. Как у большинства хищников, печень содержала очень много витамина A, и это незаметное отравление вскоре станет заметным на теле мальчика.

Через месяц он умрёт. А через двенадцать его забудет даже собственная мать.

Но пока Тихая достаточно мягко шлёпнула его и забрала у него кусок зайца, заставляя поделиться с сестрой.

Со времён Капо мир продолжал охлаждаться и высыхать.

К северу от экватора по всему миру через Северную Америку и Азию протянулся обширный пояс тайги — леса, состоящего исключительно из вечнозелёных деревьев. А на крайнем севере впервые за триста миллионов лет образовалась тундра. Для животных жизнь в тайге была скудной по сравнению с прежними смешанными лиственными и хвойными лесами умеренного климата. Аналогичным образом продолжили расширяться обширные травянистые равнины — трава меньше страдала от жажды, чем деревья — но трава создала сухие равнины, способными поддерживать жизнь лишь очень небольшого набора видов животных по сравнению с исчезающими лесами. По мере продолжения медленного иссушения климата следовали новые эпизоды вымирания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});