Читать интересную книгу Сын цирка - Джон Ирвинг

— Вот видите, мы уже сделали мальчику маленькое благодеяние. Это было несложно, не так ли? — спросил будущий священник Даруваллу.

В этот момент доктор не разделял его радости. Доктор чувствовал себя предателем, поскольку они ехали в такси, не принадлежавшем ни Вайноду, ни даже его компании. И водитель был неопытный, он предупредил их, что не знает Бомбея. Перед тем, как поехать в район Мазагаон, они высадили мальчика-попрошайку у пляжа Чоупатти, о чем он просил их. Дарувалла не удержался и сказал Мартину Миллсу, что маленький калека, несомненно, намерен продать те вещи, которые ему купили на Фэшн-стрит.

— Вы так думаете? — спросил схоластик.

— Он, наверное, продаст не только вещи, но и тетрациклин и, вероятно, ослепнет еще до того, как сможет увидеть цирк, — безжалостно добавил Фарук.

Сопровождая миссионера в храм Святого Игнатия, Дарувалла заметил, что его переполняет желание делать неприятные замечания. Он не мог остановиться и решил, что пришел конец сценариям об Инспекторе Дхаре. Он также решил созвать пресс-конференцию, на которой возьмет на себя вину за создание этого образа.

В мрачном беспокойном настроении, испытывая дискомфорт оттого, что за рулем неопытный водитель — доктор вообще не любил поездок по Бомбею даже с Вайнодом — он до смерти испугался, когда их такси едва не сбило пешехода. Однако дорожный инцидент совсем не сказался на Мартине Миллсе, озабоченном в эту минуту своей лекцией о джайнизме, который он объявил предшественником индуизма. Ведь джайны абсолютно чисты — они не только не едят мяса, но также и яйца, не убивают даже мух, а плавают каждое утро. Мартин надеялся на такое счастье — встретить какого-нибудь джайна. Видно было, что он уже не думает о хаосе случившихся событий, а может быть, совсем забыл их.

Совершенно не вынося молчания, миссионер от джайнов перешел на опостылевшую Фаруку тему о Ганди. Фарук размышлял, как бы ему отвлечь Миллса. Не сказать ли, что Ганди он предпочитает древнего воина Шивайи. Однако не стоило придерживаться библейской заповеди и подставлять другую щеку, вляпавшись в дерьмо разговора о Шивайи! Но Миллс сам его выручил, доктору не пришлось воспользоваться заготовленным приемом — миссионер еще раз переменил тему разговора.

— Мне лично более интересен Шриди Сай Баба, — сказал он.

— О да, это — Иисус Христос из штата Махараштра, — развеселился Фарук.

Сай Баба считается покровителем многих артистов цирка. Акробаты носят на шее маленькие медальоны с его изображением, что равносильно медальону Святого Кристофера. В жилых помещениях труппы «Большого Королевского цирка» и цирка «Большой Голубой Нил» висели календари с ликом Шри Сай Баба, а его храм находился в штате Махараштра.

— Очень явная параллель с Иисусом Христом, хотя Сай Баба был юношей, когда на него обратили внимание, а умер почти девяностолетним стариком, кажется, в 1918 году, — начал миссионер.

— Судя по фотографиям, я всегда думал, что он немного напоминает Ли Марвина, однако это Ли Мар-вин из штата Махараштра, — сказал Фарук.

— Какой еще Ли Марвин! Он нисколько не похож на Шри Сай Баба, — запротестовал иезуит.

Доктор сделал попытку прервать набирающую силу лекцию фанатика о параллелях между христианством и культом поклонения Сай Баба, обратившись к рассказу об ужасном номере с качелями, из-за которого Вайнод упал на изумленную публику в цирке «Большой Голубой Нил», где было посредственно все, кроме его названия. Таким образом Дарувалла подводил Мартина к мысли, что в будущем опасные трюки со слона-ми могут ожидать в цирке потерявшую невинность Мадху и обезображенного слоном Ганешу. Однако опасения доктора не спровоцировали миссионера на повторное утверждение, что недостатки любого цирка бледнеют при сравнении с теми трудностями, с которыми в Бомбее сталкиваются проститутки или нищие.

Но Мартин Миллс оставил тему об Иисусе Христе из штата Махараштра так же быстро, как он перевел разговор с Ганди на Сай Баба.

Интерес к новой теме возник у миссионера, когда они проезжали стенд с рекламой зубной пасты и с надписью: «Вы полощете рот, когда чистите зубы? »

— Вы только посмотрите! — закричал Миллс. Водитель такси настолько испугался крика, что еле увернулся от грузовика, перевозившего баночки газированного напитка «Тамз Ап». Красный грузовик напоминал цветом пожарную машину.

— Очень важно правильно использовать слова в английском языке. Меня заботит то, что в цирке английский у Мадху и Ганеши ухудшится. Есть ли там кто-нибудь, кто будет учить их языку? — озабоченно спросил будущий священник.

— А для чего им в цирке знание английского языка? — спросил Фарук.

Он-то знал: совершенно бесполезно думать, будто Мадху знает английский язык настолько, что ее знания могут «ухудшиться». Другое дело Ганеша. Дарувалла до сих пор не понимал, откуда нищий знал английский и довольно хорошо воспринимал его на слух. Неужели кто-то его учил этому? Может быть, миссионер предложит, чтобы Ганеша учил Мадху? Однако Мартин Миллс не стал ждать, пока доктор начнет развивать свой тезис о том, что английский язык в цирке не даст детям никаких преимуществ.

— Знание английского языка всегда и везде помогает любому человеку. Когда-нибудь он станет единым языком всех людей на планете, — заявил будущий учитель английского в колледже Святого Игнатия.

— Искаженный английский и без того является языком всего мира, — с отчаяньем сказал Дарувалла.

Миссионера нисколько не заботила перспектива возможного уродства детей, однако этот идиот хотел, чтобы они правильно говорили по-английски! Когда машина проезжала мимо госпиталя акушерства и гинекологии, принадлежавшего доктору Вора, Фарук обнаружил, что их водитель заблудился. Этот ублюдок сделал внезапный поворот и чуть не был сбит крытой грузовой машиной оливкового цвета, принадлежавшей спастическому обществу Индии. Буквально через секунду, как показалось доктору, однако прошло гораздо больше времени, Дарувалла понял, что сам потерял ориентировку, поскольку они уже проезжали мимо здания газеты «Таймс оф Индиа».

— Мы можем сделать для детей подписку на эту газету, чтобы ее присылали в цирк. Разумеется, нам следует настоять, чтобы для чтения им ежедневно предоставляли по крайней мере один час, — объявил Мартин Миллс.

— Разумеется, — ответил Дарувалла, чтобы не молчать.

Доктор подумал, что сейчас потеряет сознание — их шофер пропустил нужный поворот на улицу Сэр Джей-роуд.

— Мне самому нужно бы читать ежедневную газету. Когда ты иностранец, местная газета лучше всего подскажет, как ориентироваться в обстановке, — не утихал миссионер.

Мысль о том, что «Таймс оф Индиа» способна выступить в этой роли, заставила Фарука подумать, что остановить миссионера поможет лобовое столкновение с приближающимся двухэтажным автобусом. Но через некоторое время они оказались неподалеку от храма Святого Игнатия. Цель поездки была рядом. По необъяснимой причине доктор приказал водителю повернуть в сторону и проехать через трущобы по дороге Софиа Зубер.

— Когда-то это t Mecro использовали для съемки фильма. Здесь ваша мать потеряла сознание, когда ее вначале понюхала, а потом облизала корова. Разумеется, в это время она была вами беременна. Думаю, вы не раз слышали эту историю, — обратился доктор Дарувалла к Мартину Миллсу.

— Пожалуйста, остановитесь! — закричал вдруг миссионер.

Водитель нажал на тормоза, однако еще до полной остановки машины Миллс открыл заднюю дверь и его вырвало на улицу. Из-за того, что в трущобах ничего не проходит незамеченным, несколько жителей трусцой побежали за замедлявшим ход такси. Водитель, испугавшись, увеличил скорость, чтобы оторваться от преследователей.

— После того, как ваша мать потеряла сознание, случились беспорядки. По-видимому, всеобщее возмущение вызвал вопрос, кто кого лизал. Ваша мать — корову, или корова — вашу мать, — продолжал Дарувалла.

— Пожалуйста, остановитесь. К водителю это не относится. Пожалуйста, не упоминайте о моей матери, — простонал Мартин.

— Извините меня, — повинился доктор, ликуя в душе. Наконец он нашел тему разговора, которая сделала его победителем!

Несколько кобр

Для заместителя комиссара полиции Патела день выдался таким же напряженным, как и для доктора Даруваллы, но не столь хаотичным. Полицейский с легкостью исправил первый рапорт, лежавший у него на столе, об убийстве в гостинице «Суба». В конце концов выяснилось, что это самоубийство. Рапорт следовало переписать заново, поскольку дежурный офицер неверно расценил записку молодого самоубийцы, решив, что здесь — ключ к поиску убийцы. Позже мать умершего опознала почерк сына. Заместитель комиссара полиции мог не наказывать дежурного офицера, поскольку содержание записки не походило на письмо самоубийцы.