в голову кучу ненужной фигни, лепите людям печати на лоб с названием болезней, а себе выписываете смертные приговоры. Куда ни плюнь, одни домашние психологи. Гештальты, синдромы, депрессия! Выучили пару заумных слов и думаете, что поняли, как надо жить, поняли всех людей на планете, их мотивацию, чувства и цели, но это так не работает! Нет специализированного образования — не смей ставить диагнозы ни себе, ни другим!
— Плевать! Я тебя бросаю! Ясно?! — выкрикиваю из последних сил.
— Да хоть убросайся! Я никуда не денусь!
— Ну зачем я тебе? Зачем?
— Катя, я знаю, что тебе больно. — Его голос укутывает, точно мягкое теплое одеяло, сшитое из лоскутов нежности, сочувствия и поддержки. — Знаю, что тебя гложет и жрет изнутри, и я рядом. Слышишь меня? Я здесь. Это состояние с тобой не навсегда, мы с ним справимся. Ты справишься. А теперь марш одеваться!
Дарий касается ладонью моей мокрой щеки, глядя с опаской. Он верит в меня, но я не оправдаю его ожиданий. Просто нет сил.
— Никуда я не пойду.
— Уверена? — мрачно ухмыляется он.
Резко втягиваю носом морозный воздух, потому что Дарий снова в образе плохиша, который манит и пугает одновременно. Сердце мучительно стонет и вдруг разгоняется с новой силой, укрепляя свою разбитую оболочку.
— Вот, как все будет, Катюш...
* * *
Дарий оборачивается, прижимая подбородок к плечу. Хитрый и довольный, как Чеширский кот. Моргаю пару раз, окончательно выныривая из воспоминаний, и демонстративно закатываю глаза.
— Ты тогда вытащил меня на улицу и кинул в ближайший сугроб!
— Мы играли в снежки! — протестует он, не скрывая веселья.
— Нет! — Яростно тычу в него пальцем. — Ты бросал в меня снегом, а я орала на весь двор, как сумасшедшая! Соседи чуть полицию не вызвали!
— Зато тебе полегчало, — хмыкает Дарий, возвращая внимание экрану монитора. — Да и мне тоже.
— Ага. А на следующий день ты отвез меня…
— …познакомиться с моими родственниками, — весело заканчивает он.
— Твоя сестра психотерапевт!
— Мой доктор, к сожалению, был занят, а тебе нужна была скорая помощь. Анжела отличный специалист, ты только взгляни на себя. Снова смеешься, злишься, книгу почти написала! По-моему, это успех.
Никак его не переспоришь, ты посмотри! Вреднючий старикан! Прищуриваюсь и шумно вздыхаю, а в мыслях мигает яркий огонёк.
— Знаешь, я до сих пор не понимаю только одного. Анжела и правда хороший доктор. И как же она умудрилась поставить тебе неправильный диагноз?
— Без тестов и анализов нельзя его поставить, а я дурил ее на сессиях и отказывался от глубокого анализа. В любом случае, Анжела все равно не смогла бы лечить меня, слишком предвзята, да и мне было бы не комфортно. Иногда самое сложное, это делить боль с близкими. Мы не хотим их обременять или расстраивать, не хотим отягощать их жизнь своим присутствием. Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я.
— Понимаю. — Я теряю запал и, отталкиваясь ногами от пола, подъезжаю ближе к компьютерному столу. — Ну, что скажешь о финале?
— Все еще не могу переварить шесть месяцев.
— Да-а-ар! — тяну я, запрокидываю голову. — Это же роман! Если бы я сразу написала, что герой пошел за героиней, они тут же помирились и, взявшись за руки, отправились к психологу, то это было бы скучно. Где же драма, накал страстей, перенастройка мировоззрения и внутренний рост? Долгожданное воссоединение, в конце концов!
— Испытания, испытания, — кривляется он. — Как я мог забыть?
— Законы жанра. Что тут поделать?
— Ладно, спорить не буду. Ты тут босс, — говорит Дарий, разворачиваясь, и берет меня за руки. — Ты молодец, Катюш. Это будет отличная история. Во многом поучительная и важная, не каждый смог бы рассказать о таком. Я тобой горжусь.
— Правда? — смущенно спрашиваю я.
— Правда, но… есть кое-что…
— Что?
— Описание моей задницы все же стоит сделать менее детальным. Я у тебя не мужик, а жопа на ножках с зелеными глазами.
— В целом… — задумчиво отвечаю я, — так и есть.
— А ну-ка повтори, — шутливо рычит он и сталкивает нас нос к носу.
— Все, все, — смеюсь я, — сдаюсь. Это всего лишь черновик, я еще над ним поработаю. Добавлю тебе тело, парочку психологических расстройств, татуировок и пирсинг в...
— Согласен на задницу, — мрачно перебивает Дарий.
— Вот и договорились. — Крепче сжимаю его горячие пальцы и оставляю звонкий поцелуй на кончике носа. — Отметим это за чаем?
— Конечно.
Дарий мягко касается моих губ и уходит в кухонную зону, а я хватаюсь за край стола и подъезжаю к монитору. Сохраняю рукопись и закрываю ее. Изначально я хотела сделать все по-другому, никаких трагедий, никаких аварий. Дать хотя бы там Роме и Тане еще один шанс, но это было бы очередным самообманом, который все равно ничего бы не изменил. С некоторыми вещами приходится только мириться, и смерть одна из них. Перепиши я все на сказочный лад, не вышло бы ничего нового. Очередная история, где все решается магической силой любви. Я их обожаю, люблю всем сердцем, но не стоит забывать, что реальность зачастую играет по своим правилам. Жизнь бывает суровой, и мне не хотелось бы, чтобы такие же впечатлительные девочки, как я, начисто забывали об этом, ведь последствия могут быть ужасными.
Смотрю на клавиатуру и печально улыбаюсь. Еще месяц назад я была уверена, что никогда не прикоснусь к этим клавишам, но несколько сессий с Анжелой помогли поймать шаткое равновесие. Мне нравятся встречи с ней, хоть и первые пару недель я возвращалась выжатая до последней капли и могла не разговаривать несколько часов, а иногда и дней. Анжела не дает мне советов, не успокаивает, ничего не одобряет и не порицает. Она всего лишь проводник, как свет фонарика в темноте сознания и подсознания. Она помогает разобраться в истинных причинах моих эмоций и поступков, а еще заваривает потрясающе вкусный чай. Работы, на самом деле, еще очень много, это только начало. Можно сказать, первые неуверенные шаги к трансформации жизни.
На последних сеансах мы с Анжелой все глубже зарываемся в тему родителей и детства. Я даже перестала делать макияж, когда еду в клинику, потому что точно знаю, слезы все смоют, но эту полосу препятствий