Читать интересную книгу Она любит плохих парней - Алекс Хилл

этого не хотелось, — говорит Дарий, открывая дверь.

— Дар… — вздыхаю я жалобно, слов больше нет.

Он шагает ближе и обнимает меня, целуя в висок:

— Я зайду через пару часов.

— Угу, — киваю я и торопливо выпутываюсь из объятий.

Стараюсь вести себя уравновешенно, игнорируя колючий ком в горле и контролируя каждое движение. Не хочу, чтобы Дарий переживал, не хочу, чтобы он видел меня такой. Вхожу в квартиру и закрываю за собой дверь, стягиваю пальто и снимаю сапоги. Шагаю к подоконнику, беру ноутбук и забираюсь в постель, упираясь спиной в холодную стену. Открываю рукопись с рабочим названием «Как завоевать плохого парня. Дубль два» и читаю первые несколько глав, роняя слезы на клавиатуру и растирая осколки сердца в пыль. 

Страницы летят одна за другой, добираюсь до последней главы, до того самого финала, который ещё не написан и никогда уже не будет. Теперь я точно знаю, как именно мне хотелось бы завершить эту историю. Герои разобрались бы в себе, сделали выводы и… стали счастливыми, взрослыми, сильными. Исполнили бы мечты, хотя бы попытались, прожили интересную жизнь, не факт, что очень счастливую, но главное, долгую. Вот он, настоящий счастливый финал. Когда есть еще шанс на лучшее будущее, есть надежда и время, чтобы все изменить и исправить. Мигающий курсор на белой странице будто насмехается, каждое его колебание замедляет сердцебиение. Стискиваю зубы и безжалостно удаляю рукопись целиком, избавляясь от доказательства моей неоспоримой вины. Захлопываю крышку ноутбука и падаю на бок, закрывая опухшие от слез глаза. 

«Ты должна была быть на ее месте!» — вспоминаю дикий вопль Нели.

Наверное, так и есть. Наверное, она права. И я понятия не имею, как теперь жить дальше.

«Мы ни в чем не виноваты», — говорит внутренний редактор охрипшим от волнения голосом.

«Мы оба знаем, что это не так», — отвечаю я и вешаю огромный замок на дверь его каморки.

* * *

Я всегда считала, что книги могут подготовить ко всему в этой жизни, а любимые герои были для меня более чем реальны. Когда кто-то из них страдал, я сопереживала, когда они радовались или достигали высот, я была счастлива и горда, а когда кто-то из них погибал, скорбь и грусть накрывали с головой. Чувства к ним были настоящими, но я даже не подозревала, что они и вполовину не так сильны, как чувства к реальным людям. Герои все-таки вымышленные, они продолжают жить в сердцах читателей, в конце концов есть фанфики и бонусы, их можно оживить в любой момент одним только воображением, но когда умирает человек, которого ты знал, которого когда-то любил, то воображение становится худшим наказанием и злобной карой. 

Первая неделя после трагедии проходит в туманном забвении и приступах внезапных слез. Не могу найти себе места, такое чувство, что мне постоянно хочется домой, даже когда я дома. К книгам больше не притрагиваюсь, яркие обложки душат десятками толстых веревок, сплетенных из неправдоподобных счастливых финалов. Снов нет, любая еда кажется пресной, и только сигареты не потеряли свой истинный горький вкус. Муки совести и раскаяния следуют по пятам, от них не спрячешься, и мне ничего не остается, кроме как натянуть маску отстраненности и скрыться за единственным не осуждаемым обществом щитом — учебой. 

Студенческие будни т -а еще пытка, в главном холле висят фотографии Ромы и Тани, перетянутые черными лентами. В знакомых местах оживают воспоминания, которые мучают и истязают, внимание студентов ножами втыкается в спину, но все это лучше, чем сидеть дома, ведь здесь через стенку живет самый жестокий палач. Каждая секунда рядом с Дарием разрывает меня изнутри, каждый взгляд, слово — тысяча огнестрельных ранений. Я не могу смотреть ему в лицо, не могу целовать или обнимать, и за это ненавижу себя еще больше, хоть и думала, что это невозможно. Чаще всего я притворяюсь занятой или спящей. Дарий, конечно, делает вид, что между нами все нормально, но мы оба понимаем — это ложь. Каждый вечер я жду, что он придет ко мне и объявит о завершении отношений, но этого не происходит. Дарий слишком добрый, он не поступит так, зная о моем состоянии, но это не может продолжаться вечно. Я должна избавить его от бремени, которое он не хотел и не заслужил. 

Вот, кто я на самом деле, — назойливое бремя, губящее жизни. Сначала испоганила судьбу родителей, потом чуть не разрушила отношения Ланы и Елисея, поймала в ловушку Рому, а теперь взвалила все на Дария. Никто из них не просил меня, никто не ждал. Я открывала дверь в их судьбы с ноги, врывалась и превращала все в хаос: ломала, требовала, крушила, принуждала. Лучше бы отец не перечил матери тогда, в самый первый раз. Ничего хорошего из этого не вышло.

Вечер пятницы тихими шагами прокрадывается в дома и квартиры, выдыхаю сигаретный дым в приоткрытое окно, глядя на белоснежный двор. Снег в конце ноября — чудо для нашего региона, но я не в состоянии даже улыбнуться. Проверяю время на экране мобильного, сердце тоскливо сжимается, но решение принято. Я должна быть убедительной и твердой, должна хоть один раз сделать все правильно, чтобы уменьшить список сожалений на один пункт. 

Возвращаюсь в комнату, идеальная чистота режет глаза. Часть вещей уже собрана в пакеты и коробки для быстрого побега, книги упакованы надежнее всего. Надеюсь, им понравится у новых владельцев. Выхожу в коридор и шагаю к двери в соседнюю квартиру, шаркая по гладкой плитке подошвами домашних тапочек. Жму на кнопку звонка и предусмотрительно опускаю голову. Дарий открывает дверь, и я переступаю порог, не дожидаясь приглашения.

— Привет, — ласково говорит он, касаясь быстрым поцелуем моей щеки. — Там домофон, похоже, замерз. Я спущусь встречу курьера, а ты пока тарелки достань. Ладно?

— Угу, — отвечаю я и прохожу в гостиную.

Из колонки на кухонном островке тихо играет спокойная музыка, шумит системный блок компьютера. Мой живот привычно напряжен, а боль под ребрами тянется к сердцу. Вдыхаю приятный, ставший уже родным запах этой квартиры, тихо прощаясь, и принимаюсь сервировать стол. Последний ужин, последний серьезный разговор, который должен стать освобождением.

На краю столешницы лежит телефон Дария, экран вдруг загорается, и я вижу оповещение о сообщении. Моментально узнаю ник отправителя и кликаю пальцем, разворачивая текст, но не из любопытства, а с надеждой. Взгляд скользит по строчкам, слабая улыбка облегчения касается губ. 

vik999ulya: «Неужели ты все-таки