Следующим досадным происшествием было то, что практически у самого основания флуктуатора Данай умудрился вляпаться в присыпанный снегом моток сингулярности второго рода, в результате чего вслед за кистью капитан лишился левой ноги по самое колено. Вновь юноша, не успев ощутить жгучей боли, получил своевременную помощь в виде хоть и виртуального, но вполне функционального протеза, а также лошадиную дозу универсального допинга посредством субпространственного инъектора. Последнюю операцию заботливый коммуникатор выполнил с большой неохотой после настоятельной просьбы своего хозяина, высказанной в неодобряемых официальной цензурой словесных оборотах.
Разумеется, после потери двух конечностей, а вместе с ними изрядного количества крови бежать с прежней скоростью Данай уже не мог. Универсальный допинг действовал лишь минуту его субъективного времени. Вторую дозу адского зелья коммуникатор, невзирая на не менее убедительные просьбы капитана, вводить наотрез отказался, сославшись на то, что сердце или сосуды юноши могут не выдержать резкого скачка давления крови в организме и попросту взорваться, как переполненный водородом воздушный шарик. Как только универсальный допинг перестал оказывать благотворное влияние, навалилась слабость – сказались потеря крови, общая усталость и негативные последствия от применения наркотика. Теперь каждый шаг давался Дану с величайшим трудом. Но ему повезло – на последних метрах пути к основанию флуктуатора смертельно опасная паутина отсутствовала вовсе.
Данай понял, что дошел до цели, лишь после того, как стукнулся лбом о гладкую, как стекло, поверхность основания циклопического сооружения. В своем теперешнем состоянии он не мог оценить его истинных масштабов. Единственной рациональной мыслью в его голове было то, что подобная фактура материала стен флуктуатора когда-то уже попадалась ему на глаза, к тому же его цвет – ржаво-коричневый, будто застарелые пятна крови на одежде, – был до боли знаком. Вопрос: «Где же я все это уже видел?» невыносимым молотом стучал внутри угасающего сознания капитана, не позволяя ему угаснуть окончательно.
Какое-то время Дан стоял и тупо любовался бурыми разводами, пытаясь получить ответ на вышеозначенный вопрос. Неожиданно в голове у него немного прояснилось, и он почувствовал заметное облегчение оттого, что смог найти ответ на мучивший его вопрос. Ладонью здоровой руки юноша шлепнул себя по лбу и радостно воскликнул:
– Создатель Всеблагой!.. Как же я мог забыть?! Ведь из этого материала были сделаны Ржавые башни!
– Конечно, Данай, – неожиданно он услышал в своей голове бесцветный голос Хранителя, – Ржавые башни – изолированная тончайшими полевыми эманациями интрузия того, что вы называете «сингулярностью второго рода», а по сути это таран, который вполне способен пробить брешь между двумя реальностями и впустить в этот мир Демогоргона. Однако этому не суждено случиться, поскольку тебе удалось доставить меня к флуктуатору. Теперь извлеки носитель моей сущности из футляра и положи рядом со стеной так, чтобы я ее касался одним боком. Сразу же после этого постарайся уйти отсюда по возможности быстрее. Алгоритм транспортного заклинания перехода в ваш мир я уже сообщил Ангелану.
После того как Данай выполнил указания магического фактора, сил больше не осталось. Он с тоской взглянул на все разрастающуюся вокруг массу смертельно опасной паутины и понял, что в таком состоянии ему не преодолеть обратный путь в три километра. Капитан попытался связаться с товарищами, однако нити иной реальности надежно экранировали сигнал коммуникатора. Юноша присел на снег и, опершись спиной о ледяной валун, стал любоваться замысловатыми формами облаков, сотканных из тончайших паутинок. По какой-то причине эти паутинки не приближались к флуктуатору ближе, чем на пятьдесят метров, поэтому Данай, находясь у основания сооружения, мог до поры до времени чувствовать себя в полной безопасности. В глубине души он осознавал, что в тот момент, когда Демогоргон и Хранитель схлестнутся в смертельной схватке, здесь будет настолько жарко, что вряд ли он сможет уцелеть даже в своем сверхзащищенном коконе. Однако перспектива ухода из этого мира в данный момент меньше всего волновала юношу. Главное – он смог выполнить свой долг. И что такое, в конце концов, жизнь одного человека в сравнении с бесчисленным количеством живых существ, обитающих во всей необъятной совокупности бесконечных вселенных?
Как-то незаметно вид ледяной пустыни и колышущейся массы сингулярного свойства растаял, и Данай очутился посреди огромного луга. В нос ударил бодрящий медовый запах полевых цветов, до ушей донесся монотонный гул деловито снующих туда-сюда насекомых. Был летний полдень. В бездонной небесной сини ни единого облачка. Неожиданно за спиной Дан услышал негромкий девичий смех, а затем такой родной, такой нежный голос своей любимой:
– Привет, Дан!
Данай резко обернулся и, увидев стоящую в двух метрах от себя Илму, хотел броситься к девушке, но не смог сделать этого. Ноги будто вросли в землю, а тело превратилось в камень.
– Почему ты ушел не попрощавшись? – продолжала подруга.
Юноша хотел было что-то ей ответить в свое оправдание, но одеревеневший язык отказался подчиняться своему хозяину. Данай стоял и, вылупив глаза, пялился на подругу.
– Чего молчишь?! – возмущенно топнула ножкой рассерженная Илма. – Отзовись, Данай!.. – Неожиданно голос девушки начал терять неповторимую эмоциональную окраску, и вскоре Илма заговорила вовсе не своим, а каким-то синтезированным голосом: – Дан, очнись, ты погибнешь…
Внезапно образ любимой начал бледнеть и таять. Данай открыл глаза и понял, что образ девушки был всего лишь навеян кратковременным сном. Однако по какой-то неведомой причине внутри его черепной коробки продолжал звучать чей-то настырный механический голос:
– Очнись, Дан, тебе необходимо срочно покинуть это место.
«Ага, – сообразил юноша, – это же Хранитель».
Затем он попытался усмехнуться и, придав как можно больше сарказма своему голосу, произнес:
– Кончай орать, Хранитель! Может быть, я решил здесь остаться, чтобы посмотреть, чем все закончится…
– Но в этом случае твоя физическая оболочка подвергнется полной деструкции, – серьезным тоном произнес магический фактор – по всей видимости, этим сугубо рациональным существам было совершенно незнакомо чувство юмора.
– Да пошутил я, пошутил! Я бы с удовольствием слинял отсюда как можно дальше, но состояние моей, как ты выразился, физической оболочки не позволяет этого сделать. Так что придется бренным останкам капитана Даная Шелеста вечно покоиться посреди ледяной пустыни этого довольно примитивного, но гостеприимного мирка… – И, помолчав немного, добавил: – Ну очень гостеприимного! Настолько, что отпускать не желает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});