снова спросил человек. Я подставила руки под холодную воду. Руки были чужими. Несколько секунд, мне понадобилось на то, чтобы разглядеть аккуратные шрамы от сетей. Потом я плеснула воды себе в лицо. — Уборщица, конечно, нам спасибо не скажет.
— Леди, — неуверенно ответила я, все ещё глядя на руки. На моих ладонях были тонкие, белые шрамы. Словно сеть и резала плоть, и обжигала её. Я тряхнула головой. Что-то было не так.
— Леди? — с усмешкой переспросил мертвец.
— Леди Атари, — солгали за меня шрамы. — Меня зовут леди Атари Ери.
Я выпрямился, провёл мокрой рукой по лицу. Вытер губы. Никита смотрел на меня с сомнением, потом покачал головой.
— Как скажете, леди Атари, — сказал он, беря меня под руку. — Вы помните зачем вы здесь?
— Чтобы спасти мальчика, — ответил я, пытаясь разглядеть хоть малейшее изменение в лице Человека с билборда. Тот сжал губы, кивнул. Я не мог понять, понимает ли он, что я не могу понять, на чьей он стороне.
— Хорошо, — Никита кивнул. — А для этого нам нужно?
— Найти сокровище? — беспомощно переспросил я. Человека с билборда это, кажется, удовлетворило.
— Отлично, леди Атари, — улыбнулся он. Я подавил всякий намёк на улыбку. Когда рядом была Лариса и я начал скользить, Никита сразу начал суетиться и пытался дать моим уставшим, покалеченным мозгам отдых. Сейчас же он уверенно тащил меня в игру. — Давайте я верну вас домой.
— Спасибо, — кивнул я. Человек с билборда ответил сразу на два вопроса.
Alpha 5.
— Ты в порядке? — Рекоза осторожно коснулась моего плеча. Я чувствовал тепло исходящее от живого человека, даже сильнее и ярче, чем чувствовал бы его в реальной жизни. «Царство» скользило по моей кровеносной системе, как труп по речке. Я кивнул, не позволяя себе улыбки.
— Смерть товарища кого угодно выбьет из колеи, — мне понадобилась секунда, чтобы вспомнить, как я обращался к лучнице, когда соскальзывал. — Но нам лучше спешить, леди Рекоза.
Девушка секунду или две смотрела на меня. Андроиды могут определять эмоции, сканируя мимику твоего лица и изменение тембра голоса. Могут ли андроиды подключившиеся к онлайн-игре, сканировать голос человека по другую сторону монитора? Насколько хорошо полное погружение и системы нейрошлема передают мои эмоции, насколько хорошо Blood Lore их отрисовывает для других игроков? Рекоза отвернулась, не дав мне ни единой подсказки. Она может быть просто случайным игроком, может быть андроидом убийцей. Я двинулся вперёд.
— Будьте рядом, леди Рекоза, — бросил я, поднимая факел над головой. — Уверена, это была не единственная ловушка.
Рекоза убрала руку и действительно пошла рядом, положив стрелу на тетиву и опустив оружие к полу. Мы прошли метров десять по тёмному, широкому коридору, настолько осторожно и медленно, насколько вообще могли. Всё казалось абсолютно обычным, пока в какой-то момент, холодок снова не пробежал по моей спине. Это было не одно только «Царство» — Рекоза тоже остановилась. Это сама игра посылала нам сигнал о том, что впереди ловушка.
— У вас хорошая интуиция, леди Рекоза, — обратился я к лучнице. Девушка вглядывалась в темноту.
— Эта механика так и называется, — тихо ответила она. Забыв или сделав вид, что забыл, о моём скольжении. — Интуиция. Чтобы игрокам не приходилось всё подземелье на карачках ползти.
Я решил не отвечать. Через секунду, девушка сама продолжила:
— Игра даёт нам понять, что впереди ловушка, потому что интересно искать способ её преодолеть. А случайно быть раздавленным плитой, когда и не подозреваешь ни о чём, совсем не весело.
Я обернулся к Немому Доу и молча забрал у него алебарду. Наёмник смотрел в пол, и руки его едва заметно дрожали. Я положил ладонь ему на плечо и тихо произнёс:
— Не печалься, Доу, Тотоши погиб славно, — разумеется, нет. Чёртов ублюдок угробил своего персонажа, чтобы я скорее заскользил. Чем больше эмоциональных потрясений, тем выше риск, так ведь? Разбросать кишки по подземелью неплохо способствует моим эмоциональным потрясениям. — Мы найдем сокровища, поделим их с тобой достойно. А потом ты сам решишь, отправляться ли домой или служить мне. Понял меня?
Немой Доу кивнул. Потом поднял лицо, посмотрел мне в глаза, улыбнулся. Игра моделировала систему морали и боевого духа наёмников донельзя топорно, но меня всё равно забавляла. Даже несмотря на невероятно дрянные обстоятельства, самым жутким было то, что мне нравилось играть в Blood Lore.
Отвернувшись от Немого Доу, я начал осторожно простукивать пол перед собой. Ничего — никаких нажимных плит или тонких ниточек, оборвав которые, можно было бы активировать ловушку. Рекоза на удачу послала пару стрел в темноту — тоже ничего. Откуда-то сверху послышался едва заметный звон цепей.
— Не хочу терять персонажа, не добравшись до сокровища, — сказала она. Я вздохнул, попытался ткнуть алебардой в потолок, но там было слишком высоко. Я никак не доставал.
— Раньше потолок был ниже, — заметила Рекоза. Наёмники согласно замычали. — Может быть там что-то спрятано?
— У Тотоши была верёвка, она ещё там лежит? — спросил я. Немой Доу кивнул. Я свистнул, и Ультима побежала к месту гибели алого червя. Через несколько секунд она вернулась с мотком верёвки в зубах. Я потрепал собака по загривку. — Умница, умница!
Рекоза с интересом наблюдала за нами. Я как мог, привязал горящий факел к лезвию алебарды. Не уверен, что такой трюк можно было бы провернуть в реальной жизни. Уж точно, не обошлось бы без ожогов, порезов или порванных верёвок. В мире игры же, пусть и с «полным погружением», я лишь совместил два предмета. Я поднял факел на алебарде к потолку. Существо, сидевшее на потолке, пронзительно заверещало, и заморгало сотней маленьких