Читать интересную книгу Тревожные сны царской свиты - Олег Попцов

Два нерабочих дня полностью изменили диспозицию. На встрече Ельцина с Черномырдиным и Чубайсом во вторник, 18 марта, где президент объявил о своем решении по поводу Немцова, и тот и другой поспешили оценить это решение президента как решение сверхудачное, почти гениальное и почти судьбоносное. Президент провел скрытый маневр. Главное — расширить поле ревности: кому больше доверяет президент? Теперь остается гадать: с кем вы, губернатор Нижегородской области, с Чубайсом или Черномырдиным? А может, вы затеваете свою собственную игру? Пожалуй, рано еще, нет приводных ремней.

«Я с Ельциным!» — отвечает бывший губернатор. Президенту приятно, президент улыбается. Эту часть партии он провел безукоризненно. Кардинальная реорганизация правительства в отставочном варианте делает неэффективными политические требования политической забастовки, назначенной независимыми профсоюзами на 27 марта (правительство в отставку) — отставка состоялась. Изменение и корректировка правительственного курса объявлена. Бесспорен и другой результат. Апрельское голосование в Думе с вынесением вотума недоверия правительству тоже малосущностно. К тому времени почти полностью измененное правительство проработает всего один месяц. Объективно необходимая политическая пауза выиграна. Весеннее наступление оппозиции лишается побуждающего импульса. Бунт переносится на осень. Летом даже оппозиция занимается огородами.

Как сообщают западные корреспонденты, назначение А.Чубайса на должность первого вице-премьера повысило котировку акций на биржах ценных бумаг. Международный валютный фонд приветствовал назначение Чубайса на ключевой пост в правительстве. На первой же встрече с отечественными банкирами Чубайс якобы заявил (свидетельство одного из участников встречи А.Смоленского): «Игры в своих и чужих не будет». Поверим банкиру. Возможно, так оно и было.

20–22 марта президент в Хельсинки. Первая, после переизбрания двух президентов на второй срок, встреча Бориса Ельцина с Биллом Клинтоном. Главный итог — выражение «мой друг Билл» в употреблении сохранилось. История с расширением НАТО на восток началась не сейчас. Практически это логическое продолжение распада СССР. Нам еще долго будет икаться и напоминать о себе это событие.

Можно сказать, что в XX веке мир пережил четыре потрясения: Первая мировая война, Октябрьская революция, Вторая мировая война и на закате века — распад коммунистической империи. СССР перестал существовать. Шестая часть суши превратилась в седьмую под названием Российская Федерация. Все остальное, произошедшее в XX веке, значимо, сверхзначимо, но несравнимо с этими событиями для миропорядка на планете. Неприятие расширения НАТО на восток объединило все разномастные силы России: от леворадикальных коммунистов до праворадикальных демократов.

Ельцин вернулся из Хельсинки в приподнятом настроении. И дело даже не в сдержанной успешности переговоров, которые средства массовой информации, ориентированные на президента и правительство, с упреждающим напором трактуют как прорыв в двусторонних отношениях и перелом в отношениях с НАТО. Россия получила гарантии. Расширение НАТО на восток уже остановить невозможно. Это следует признать как данность. А вот размещаться атомное оружие на территории вновь вступающих стран не будет. И далее что-то маловразумительное о неразмещении обычных войск и вооружений, хотя последнее произносится скороговоркой, без необходимых уточнений.

По поводу якобы договоренностей между Ельциным и Клинтоном еще будут спорить. Достаточно ли президент России отторговал у неизбежности? НАТО двинулось на восток. Признать эти шаги альянса бескорыстными и безопасными не позволяет менталитет и геополитическое положение России. Да и нелепо продуцировать политическую наивность. Подписание соглашения, гарантирующего особые отношения НАТО с Россией до международной встречи и подписи пятнадцати ведущих НАТОвских членов под этим документом делают, по замыслу Клинтона-Ельцина, этот документ своеобразной хартией, имеющей юридическую силу.

И тем не менее не проблемы взаимоотношений с блоком НАТО, их решение или прояснение, стали главным результатом этих трех дней. На встрече была одержана психологическая победа совсем другого характера. Ельцин сумел себя засвидетельствовать работоспособным, деятельным президентом, продемонстрировать неплохую и даже цепкую реакцию в общении, как во время переговоров, так и за их пределами. Выздоровление президента уже не факт информационных догадок, а факт житейской реальности. Никаких скидок на умеренный рабочий режим. Если они и были, то в расчете на недавнюю коленную операцию президента Клинтона и неудобства с его перемещением. Имиджмейкеры перешли в атаку. Российский президент в Хельсинки отдавал западностью манер и большой изысканностью костюмов. Американцы выглядели безалабернее. Все логично — сильному наплевать на манеры. СМИ не уделяли никакого внимания президентскому кортежу, и никогда свита короля не была так продуманна и функционально задействована в спектакле. Десяток интервью, поразивших немногословных финнов, на фоне малообъяснимой эмоциональной скупости американской команды.

В дело шло все: от якобы реплики Примакова во время переговоров, когда госпожа Олбрайт высказала несогласие по одной из позиций, по которой с Клинтоном уже удалось договориться, на что Е.Примаков своим скрипучим голосом заметил: «Кто возглавляет американскую делегацию — президент США или государственный секретарь?» Клинтон продемонстрировал обворожительную улыбку и подтвердил, что делегацию США возглавляет все-таки он. Российскими средствами массовой информации, сверхлояльными к Ельцину, это было подано как маленький подвиг команды.

Похоже, что дочери президента и ее сверстникам, оказавшимся рядом с Ельциным, удалось изменить сложившийся президентский стереотип. Впрямую дочь Татьяна оказывала влияние не на президента Бориса Ельцина, а на отца, Бориса Николаевича Ельцина, и делала это достаточно умело, со всей полнотой используя любовь отца к младшей дочери и доверие к ней. Татьяна Борисовна достаточно послушно передавала президенту то, что внушала ей та самая изменившаяся команда, которой она симпатизировала и появлению которой она способствовала. Состав команды был разнохарактерен, но близок в возрастном рисунке: Юмашев, Березовский, Шахрай, Зверев (заместитель Гусинского), Асмолов, Малашенко, Лесин, ну и, разумеется, Чубайс. Хотя Анатолий Чубайс, а чуть позже и Борис Немцов — никак не семейная предрасположенность.

Появление дочери президента Татьяны в большой политике в качестве теневой фигуры, разумеется, есть результат выстраивания всевозможных комбинаций отношения с президентом его собственного окружения. И неважно, кто первый сказал «а»: Юмашев, Березовский или Чубайс. Болезнь Ельцина приблизила дочь на максимально возможное расстояние. Ельцину нужна была эта подсказка, он ждал ее. Надо было, чтобы идея возведения дочери в ранг президентского помощника принадлежала не отцу. Ельцин выдержал положенную паузу сомнения, а затем согласился. А пока, заметим, здесь, как никогда, опасен переход количества в качество. Ельцин внушаем. Это утверждение и справедливо, и спорно. Что не смогла сделать жена, сделает дочь. Наина Иосифовна, супруга президента, женщина мягкая, внимание ее акцентировано на семью. Вряд ли ее советы, выходящие за пределы семейных коллизий, значимы для президента. Не надо долго разглядывать семейные фотографии, сопровождающие всевозможные издания. Некое стартовое равенство образований и впоследствии явно выраженное жизненное лидерство мужа, погруженного сначала в мир хозяйственной, затем партийной высокоранговой деятельности, разделило миры, где значима супруга и где значим муж. Другое дело дочь. Она может быть ближе к матери либо к отцу, но как младшей ей положено быть любимой, оказываться посередине между матерью и отцом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});