Спорить было уже некогда. Брэгдон попрется вперед, как круглый идиот, это уж точно. Хейм поднялся с громким чавканьем и всплеском.
— Все за мной! — крикнул он.
Одним рывком он вытащил Джосселин из озера, и они бросились бежать.
Впереди грохотала «Дым-Гора». Сзади хрипло фыркал двигатель и тарахтел пулемет. Водяной туман клубился перед глазами, оседая на стекла шлемов, слепил людей. Строя тянул их вниз, бросал им под ноги камни, месил грязь, чтобы ботинки увязали в ней. Хейм чувствовал, как бьется о ребра сердце. Он не мог бы сказать, кто из них кого больше поддерживал: он — Джосселин, или она — его. Сознание исчезло, остались только грохот, тяжесть и бесконечная головная боль.
Вадаж вскрикнул.
Хейм оперся спиной о валун и вскинул свой автомат. Но машина-охотник пока не собиралась атаковать.
Она была близко, ужасающе близко, когда крохотная по сравнению с ней фигурка Брэгдона появилась из засады. Человек подполз к железному чудищу, встал, широко расставив ноги, прицелился и выстрелил.
Ослепительно сверкнул лазерный клинок. В том месте, где он прикоснулся к корпусу, раскаленный добела металл шипел и плавился. Не прекращая огня, Брэгдон повел оружием в сторону силового кабеля.
Нечто похожее на рев быка раздалось из металлических недр робота. Брэгдон стоял на прежнем месте, похожий на карлика рядом с его громадиной, и непрерывно вел огонь. В обшивке открылись все порты, которые еще в состоянии были открываться. Их орудия высунулись. Некоторые еще действовали. Хейм швырнул Джосселин на землю и сам бросился на нее сверху, прикрывая ее своим телом. Страшный луч ударил по валуну, у которого он только что стоял, превратив камень в пыль.
Брэгдон был недосягаем для орудий, поскольку стоял в мертвой зоне. Машина, лязгнув, двинулась вперед. Брэгдон рассек силовой кабель детектора.
— Беги, Виктор! — заорал Вадаж. — В сторону с его пути, скорее!
Брэгдон повернулся и, споткнувшись, упал. Робот прошел прямо через него.
И двинулся дальше, стреляя и стреляя — целый смерч из пуль, снарядов, лазерных лучей, ядовитых газов, — последний оргазм разрушения. Бесчувственная, безмозглая, лишенная будущего машина-убийца ковыляла теперь прямо на юг, поскольку судьбе было угодно, чтобы ее заклинило именно на этом направлении.
Хейм поднялся и побежал к Брэгдону.
«Может быть, с ним ничего не случилось, — с надеждой думал он. — Воздушная подушка распределяет вес по большой площади равномерно».
Брэгдон не шевелился. Хейм подбежал к нему и остановился.
Сквозь шум воды и грохот удаляющегося чудовища до него донесся слабый крик Джосселин:
— Я иду, Гуннар!
— Нет! — крикнул он в ответ. — Не надо!
В днище железного панциря были встроены острые лопасти. Должно быть, они двигались то вверх, то вниз, выравнивая землю на несколько сантиметров вглубь. Хейм не хотел, чтобы Джосселин увидела то, что лежало теперь перед ним.
Глава 7
Из-под земли словно бы раздавался грохот барабана: это пары вырывались из сернистого конуса. Вверх ударила струя, образовав гигантский белый столб, увенчанный шапкой густой пены. Рядом с ним такой же столб вдруг начал опадать и затем пропал вовсе, но другие били повсюду, куда ни кинешь взгляд, среди нагромождения черных камней и непроглядных занавесей водяного тумана. Никаких видимых направлений. Хейм на ощупь пробирался в этом хаосе. Вода булькала под ногами, он вновь и вновь подскальзывался на мокрых камнях. Внутри скафандра тоже все было влажным, пот разъедал кожу.
— Странно, — подумал Хейм, с трудом отвлекая сознание от чудовищной усталости, сотрясавшей все тело, — странно, что легкие словно бы горят сухим огнем.
Он слышал тяжелое дыхание Джосселин, тащившейся рядом с ним. Половина его сил уходила на то, чтобы помогать ей идти. Больше он не слышал ничего, кроме звуков, издаваемых титаническими силами, бурлившими вокруг них. Впереди маячили внушительные очертания Утхг-а-К-Тхаква, прокладывавшего путь. Вадаж плелся в хвосте.
Постепенно стало смеркаться, по мере того как солнце садилось за горами, возвещая, что день, отмеченный возведением каменной пирамиды над новым погибшим, подходит к концу.
«Мы должны идти, — звучала в голове у Хейма идиотская фраза. — Должны идти. Должны идти. — А откуда-то из глубины сознания всплывало: — Зачем?»
Ради той борьбы, в которую он намеревался прежде вступить? Она утратила всякое значение. Единственная реальная борьба была здесь, сейчас, против этой жестокой планеты. Тогда, может быть, ради Лизы? Чтобы не оставлять ее круглой сиротой? Но не была ли она фактически таковой, даже тогда, когда они жили под одной крышей? И к тому же, ему все равно суждено самой природой выполнить свой долг по отношению к тем, кто находится у него в подчинении? Это было уже ближе к цели, поскольку затрагивало что-то в его душе. Однако мог ли он считать себя теперь командиром, если его бортинженер в этих адских условиях видел лучше и двигался увереннее, чем любой человек?
Вскоре эти мысли развеялись, словно водяной дым гейзеров. Смерть принялась соблазнять Хейма обещаниями сна. Однако животный инстинкт не позволил ему клюнуть на эту приманку. Он выругался про себя и продолжал идти.
Впереди показался грязевой бассейн, на горизонтальной поверхности которого вздымались большие пузыри. Дальний берег его представлял собой нагромождение камней. Среди них хлестала вода, струи которой, попадая в бассейн, взрывались облаками пара.
Утхг-а-К-Тхакв жестом дал понять остальным, чтобы они подождали, а сам плюхнулся на брюхо и пополз вперед. Предательская минеральная корка могла в любой момент провалиться, и тот, кто упал бы в один из таких котлов, сварился бы заживо прежде, чем остальные успели бы вытащить его оттуда.
Джосселин, воспользовавшись остановкой, ничком легла на землю. Быть может, она уснула, а может, потеряла сознание теперь между тем и другим особой разницы не было. Хейм и Вадаж остались стоять. Чтобы подняться снова пришлось бы сделать слишком большое усилие.
Утхг-а-К-Тхакв, еле заметный среди облаков вокруг горной вершины, махнул рукой. Хейм и Вадаж взяли Джосселин за запястья и подняли ее. Капитан шел впереди, согнувшись, чтобы видеть в серой мягкой оседавшей пыли следы их проводника. Разгибался он лишь для того, чтобы, помогая себе руками и ногами, перебраться через высокие нагромождения камней. Часто небольшой кусочек «берега» отрывался и с глухим звуком падал в грязь. Лучше всего было идти здесь по одному, но эта мысль возникла в его голове с затуманенным сознанием не сразу. Малейший неосторожный шаг — и…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});