Читать интересную книгу Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках - Валерий Шанин

Марина Андреевна была знакома практически со всеми первыми русскими эмигрантами. Она принесла с собой домашние альбомы, заполненные пожелтевшими фотографиями с группами людей на фоне поездов и пароходов, и стала показывать.

Центром русской общины могла стать только православная церковь. Вначале под нее приспособили теплицу. Николай Михайлович Кругленко нашел участок земли и стал объезжать всю русскоязычную православную общину, уговаривая людей подписываться на строительство. В среднем каждая семья жертвовала на церковь по 25 фунтов – это тогда была средняя месячная зарплата. Много стройматериалов получили бесплатно, работали на постройке, естественно, тоже всем миром. Когда церковь освятили, отец Алексей Годяев начал в ней служить. Вплоть до начала 1980-х гг. он один обслуживал все три православных прихода – в Веллингтоне, Крайстчерче и Окленде.

Вторая волна русской эмиграции нахлынула в 80-е годы. Тогда в городок Литлтаун заходило много советских рыболовных судов – до 20 в день. Некоторые моряки становились «невозвращенцами» и подавали на статус беженца. В Новой Зеландии их называют «прыгунами». В начале 90-х годов пошла третья волна эмиграции – добровольная. Современные российские эмигранты приезжают, пройдя отбор «по баллам». Практически все они с высшим образованием: врачи, преподаватели, инженеры, артисты…

Южные Альпы

На выезде из Крайстчерча меня подобрал Антони Броган.

– Ты был специалистом по компьютерам? А я сейчас преподаю детям информатику. Вот было бы здорово, если бы ты пришел в мою группу и рассказал школьникам о российских компьютерах. В любом случае, если опять заедешь в Крайстчерч, заходи в гости.

С прибрежного шоссе № 1 я свернул в глубь острова, к Южным Альпам, которые маори называют Аораки. Двое туристов подбросили меня до озера Текапо. На берегу стоит англиканская церковь «Доброго пастыря». Ее можно увидеть на открытках, продающихся в сувенирных магазинчиках по всей Новой Зеландии. Церковь снимали в разных ракурсах, но всегда только снаружи. Что находится внутри, для меня так и осталось загадкой. Дверь была наглухо закрыта, вокруг никаких домов, где мог бы жить священник или хотя бы охранник, видно не было. Но с поиском места для ночлега проблем не было. Весь широкий галечный пляж был в моем единоличном распоряжении.

Утром немецкий турист из Баварии подбросил меня до смотровой площадки у озера Пукаки. Говорят, в хорошую погоду оттуда можно разглядеть вершину горы Кука. Но в тот день она была закрыта сплошной пеленой облаков. Да и вообще день был пасмурный, моросил дождь.

До самой макушки на высоту 3764 метров я забираться не собирался. И у подножия самой высокой горы острова есть на что посмотреть: снежные пещеры, ледяные водопады, причудливые фигуры из снега и льда, ледниковые озера… И, что совсем не удивительно, вокруг не было ни души. Туристический сезон еще не начался.

На трассу я вернулся с женщиной из обслуживающего персонала отеля, пустовавшего в ожидании начала туристического сезона. Потом меня подобрала парочка туристов из Англии.

В Оамару я ходил с видеокамерой вокруг пресвитерианской церкви Святого Петра, примериваясь, с какой точки удобнее будет снять. И как раз в этот момент из церкви вышел мужчина. С интересом меня разглядывая, он подошел к своей машине, сел за руль, включил зажигание, стал отъезжать, но потом его, видимо, все же разобрало любопытство. Он приоткрыл окно и спросил:

– Ты откуда? Из России? Давай садись ко мне в машину. Я покажу тебе город.

Так я познакомился с Гарри. Он провез меня кругами по центру Оамару, застроенному зданиями из одинакового желтого песчаника, а затем пригласил к себе домой.

С вершины холма открывается вид на десятки километров вокруг.

– Этот участок земли принадлежит нам уже лет тридцать. Но до 1991 г. мы пасли здесь овец. Только когда я ушел на пенсию, стал строить дом. Он и сейчас еще немного не доделан.

Обстановка внутри самая богемная – рояли (два!!!), электрические синтезаторы, навороченный компьютер с кучей книг по языкам программирования и операционным системам… Джуди, жена Гарри, казалось, ничуть не удивилась нежданному гостю и сразу принялась готовить праздничный ужин. А мы поехали смотреть желтоглазых пингвинов. Эти пингвины считаются одним из самых крупных видов. А в Новой Зеландии – самым крупным. К сожалению, нам удалось увидеть только одного, да и то издалека.

В Оамару живут и синие пингвины. Они значительно уступают по размеру, но зато их там намного больше, чем желтоглазых. Для туристов отгородили часть берега возле порта. Вход, естественно, платный, но меня, как российского журналиста, пропустили и так. Пингвины под красными прожекторами, как в комнате для печатания черно-белых фотографий, шествовали из моря к своим гнездам. А зрители сидели на трибунах, как болельщики футбольного матча.

С утра экскурсия по городу продолжилась. Я никуда не спешил. Гарри тоже делать особенно было нечего. Он всю жизнь держал мебельный магазин и на пенсии, очевидно, страдал от безделья.

Оамару известен своими церквями, католическими школами-интернатами (в одной из них Гарри и учился). Все мало-мальски важные здания построены из одинакового желтого песчаника. Фабрика-каменоломня, из которой его привозят, находится километрах в двадцати от города. Гарри отвез меня и туда, чтобы я мог воочию увидеть, как из скалы выпиливают каменные блоки, используемые для строительства домов – как в Оамару, так и в окрестностях. Потом мы заехали в Хампден – небольшую рыбацкую деревушку на берегу океана, а оттуда отправились в Моераки-боулдерс. Там морские волны создали на берегу несколько десятков удивительных валунов совершенной полусферической формы. Но и на этом экскурсия еще не была закончена. От булыжников мы отправились к маяку на Шаг-пойнт. За маяком, на крайней оконечности мыса находится маленький заповедник с тюленьим лежбищем. По соседству с ними тоже живут желтоглазые пингвины. И здесь их вдвое больше, чем возле Оамару, – ровно два пингвина!

Даниден – самый «шотландский» город

Даниден был основан шотландцами. 23 марта 1848 г. судно с первыми эмигрантами, посланными «Шотландской компанией», прибыло в залив Отаго для организации пресвитерианской колонии. Среди поселенцев наибольшим авторитетом пользовался преподобный Томас Бернс. На протяжении многих лет он был признанным лидером и много сил потратил на обустройство колонии в типично шотландском стиле. Узкие улочки застроены красивыми историческими зданиями. И самое известное из них – первый университет Новой Зеландии, основанный еще в XIX в. Несколько микрорайонов города вокруг университета плотно заселены студентами. Живут они коммунами, снимая один дом сразу на пять-десять человек. Такие мини-общаги можно узнать по ободранным стенам, по грудам пустых бутылок у входа, по отсутствию штор (иногда их заменяют старые газеты), по старой, изношенной мебели. Если в ободранных креслах на веранде сидят молодые люди и пьют пиво, значит, это студенты.

Дома местных жителей отражают материальное положение владельцев. По соседству с архитектурными произведениями в виде небольших шотландских замков можно увидеть обычные деревянные домики. Но везде много цветов и зелени. И обязательно аккуратно постриженные газоны. Это святое!

Еще одной крупной достопримечательностью Данидена считается железнодорожный вокзал, построенный все в том же «шотландском» стиле. С развитием автомобильного транспорта про железную дорогу забыли. Вокзал пришел в запустение. Но потом кому-то пришла в голову замечательная идея – возить по железной дороге туристов. Один из самых популярных маршрутов начинается как раз в Данидене. Именно для туристов и отреставрировали старый вокзал. Зал ожидания отделан кафелем, как общественная баня. Плитка действительно замечательная. Даже трудно сказать, является она оригинальной или стилизована под старину. Все сюжеты рисунков основаны на железнодорожной тематике, видимо, туристический маршрут как раз и начинается с экскурсии по вокзалу.

Привокзальная площадь украшена огромными клумбами, засаженными яркими цветами. Но еще больше цветов собрано в Ботаническом саду. Кроме того, там можно увидеть сотни пород деревьев, кустарников и цветов из разных стран мира, огромную коллекцию рододендронов и прекрасный розовый сад. Больше всего посетителей скапливается возле пруда. И почти каждый считает своим долгом покормить водоплавающих. А так как делают это целыми днями и в огромном количестве, то большинство уток очевидно страдает ожирением и уже не сможет взлететь от «перегруза».

Одна часть Данидена расположена на холмистой местности, на берегу красивого залива, узкой полосой уходящего в глубь острова почти на 50 км; другая – на берегу океана. За исключением набережных, в городе вряд ли найдется хоть одна горизонтальная улица. Спуски сменяют подъемы, подъемы – спуски. Улица Болдуин официально признана самой крутой улицей мира и занесена в Книгу рекордов Гиннесса. Уклон составляет 1:1,226 (это приблизительно 39,2 градуса). Чтобы пройти улицу от начала до конца, нужна хорошая физическая подготовка. Тем, кому удалось преодолеть эту улицу на машине, на велосипеде или пешком, выдается сертификат с очень прикольным текстом: «Выдано прошедшему улицу Болдуин и выжившему в этом нелегком испытании».