— Уроды, — выругался Ратник поднимаясь. — Идем?
— Слав, дальше отсюда я не достану, а резерв нужно оставить на крайний случай, — заметила Ольга, не опуская рук и бьющей из них струи пламени.
— Понял, хорошо, двигаемся, — не найдя поводов для возражения, сказал я. Последняя «своя» дверь осталась за спиной. Глухо лязгнула решетка, и мы оказались на вражеской территории. Туман продолжал отступать под напором Ольги, обнажая все более и более мрачную картину.
Следы крови рассказывали свою, безжалостную к участникам и наблюдателям историю. Мне даже не нужно было закрывать глаза, чтобы представить, что здесь происходило. Отпечатки ладоней — там, где кто-то пытался ползти, выдирая ногти. И длинный уходящий в туман кровавый след, явно намекающий на победившую сторону.
Люди бежали, карабкались и ползли к спасительной двери. Их нагоняли твари, пустившие вперед беглецов, чтобы ворваться на их спинах в защищенный коридор. Но охрана поступила в соответствии с приказом — открыла огонь на поражение. Стреляла она не по людям, по монстрам, что скрывались за их спинами. Но беглецам, уже видевшим перед собой спасение, от этого было не легче. Они оказались просто сопутствующими жертвами.
Линия, за которую первые монстры не сумели прорваться, была отчетливой — из луж крови и кусков одежды, разлетающихся от выстрелов. Именно здесь, в паре метров от последнего защищенного поста, встал последний огневой рубеж. Здесь косили, не щадя ни своих, ни чужих, лишь бы остановить живой вал. И несколько метров коридора оказались просто залиты засохшей кровью, словно краской.
— Ну и запашок, — выругалась Ольга, одной рукой нацепив маску респиратора. — Неудивительно, что твой котяра с нами не пошел.
— Спит, наверное, — коротко ответил я, не опуская ствола автомата. — Изображает из себя царственного льва, отдыхающего шестнадцать часов в сутки.
— Кот твой — красавец. Заявился на базу, всех переполошил. Мы поэтому были готовы, — прокомментировал Михаил, с удовольствием отвлекаясь разговором от мрачного окружения.
— Контакт! — коротко сказал Ратник, и луч его подствольного фонаря уперся в туман. Я вначале не понял, о чем он, ну, клубится дымка в пяти метрах от нас. И что? Но опыт подсказывал, что ничего хорошего быть не может, а потому я тоже навел ствол в том направлении. Ольга сместила струю пламени, и в ту же секунду на нас выскочило черное, блестящее тело.
Очереди ударили в летящий объект, разрывая его на куски. Мы отступили, готовые к засаде, но продырявленная тушка шмякнулась на пол. Тут же перевернулась на четвереньки и бросилась к нам, где на последнем рубеже я встретил ее молнией. Выставил руку из-за щита Михаила и активировал шок.
— Готов, — мрачно заметил Борис, когда от черной твари осталась только подергивающаяся масса. — Вы его еще в угли выжгите.
— Стоило бы, — серьезно сказала Ольга. — Но работать сразу по двум направлениям я так быстро не могу. Что это вообще было? Почему он такой маленький?
— Потому что это когда-то было ребенком, — ответил Борис, носком ботинка перевернув тушку твари. Как он верно заметил — нечто поглотило тело шести-семилетнего ребенка и, изуродовав его до неузнаваемости, превратило в «это». Черное разбухшее туловище с тонкими лапами и длинными загнутыми когтями. Лица не было, на его месте остался только распахнутый искривленный рот с треугольными зубами.
— Это что-то новенькое, — сказал я, разглядывая уродца. — О детях, поглощенных призраками, я еще не слышал.
— Одержимые бывают разные, сам знаешь, — заметила Ольга, не отвлекаясь от сгустка пламени у себя в ладонях. — Идем дальше, долго я так держать концентрацию не смогу.
— Нужно понять, откуда туман берется. Не по естественным же причинам. — заметил я, держась рядом с воительницей.
— Возможны тысячи причин, в которых должны разбираться аналитики, — прокомментировал Борис, держась чуть в стороне. — У нас же другая задача, да и средств исследования нет. Мы даже химический состав тумана не возьмем. Нужно двигаться дальше.
— Согласен. Пусть яйцеголовые разбираются, это по их профилю, — сказал Михаил, все это время державший щит и прикрывающий нас спереди своим телом. — Идем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, двигаемся, — вынужденно согласился я. Мне совершенно не нравилась ситуация, в которую мы попали. Неизвестность, может, и не пугает, но точно заставляет держаться настороженно. Новые твари, даже если это был единичный случай, — это новая опасность, которая, если ей пренебрегать, вполне может стать смертельной.
— Я на пределе, переключайтесь на огнеметы, — посоветовала Ольга, выиграв нам еще немного времени. Я активировал хранилище и выудил оттуда новенький ранцевый огнемет, куда более удобный, чем все носимое ранее. Даже за спиной располагались не баллоны, а рюкзак с несколькими емкостями.
— Готов, — сказал я, поджигая сопло и выходя чуть вперед. В нос ударил запах керосина и едкой химии, а затем воздух с ревом прорезала длинная струя, оставляющая за собой огненные подтеки. Воздух заревел, потрескивая в остающихся лужах огня, а я спешно убавил вентиль, сократив его до минимума — а то так и сгореть недолго.
— Щедро ты, — покачал головой Борис. — Так и нас сожжешь.
— Не разглагольствуй, двигай, — коротко одернул я разведчика, показывая пример. Ольга, морщась, потирала руки. За все время она не оставила в коридоре следов, а я с первой секунды половину прохода залил пламенем. Вот что значит, пользоваться оружием без должной подготовки. Но откуда ей взяться? Только пользоваться на практике.
Спорить, а тем более отчитывать меня за невнимательность, никто не стал. За пару залпов огнемета я расчистил оставшийся, небольшой, в принципе, участок коридора, и мы наконец добрались до дверей корпуса. Устроенных точно так же — по принципу тамбура. Решетка отворилась без проблем, но дальше возникла первая заминка.
— Ключи не подходят? — спросил боксер, когда присевший на одно колено Ратник минуту ковырялся с замками.
— Не в них дело. Дверь сильно повреждена, ее перекосило, вот замки и заело, — недовольно ответил Борис. — Придется взрывать.
— Ну зачем сразу взрывать, у нас же Слава есть, — чуть хмыкнув, сказала Ольга. — Сможешь убрать эту дверь?
— Обратно я ее не поставлю, если что — закрыться ей не сможем, — прокомментировал я, подходя к двери. Весит килограмм пятьдесят, так что хоть на десяток метров перемещай, но нам так далеко не нужно. — Отойдите, сейчас вылетит птичка.
Изменив вектор телепорта, я переместил дверь в сторону, убирая ее с прохода. Тут же перехватил огнемет, чтобы встретить врага струей пламени, но не успел. Черная тень выпрыгнула из густого тумана. Мелькнули серые призрачные когти, тянущиеся к моему лицу, но твари не хватило всего пары сантиметров.
Мощным ударом светящегося кулака Михаил впечатал монстра в стену. Отчетливо раздались хруст и скрежет костей, когда монстр сложился пополам. Я ударил по нему молнией, заставив выгнуться дугой, но вовремя отдернулся, позволив закончить начатое Михаилу. Он, словно таран, врезался в противника, размазывая его по стенке. Черные кровавые брызги разлетелись во все стороны, я успел увидеть удирающего духа и активировал молнию, разошедшуюся в стороны.
— Контакт! — выкрикнул Борис, нажав на спуск гранатомета, и из следующего помещения нас выкинула волна жара. Тварей, скрывавшихся в тумане, расшвыряло в стороны, они потеряли скорость, а когда пришли в себя — мы уже были наготове.
Михаил перегородил дорогу штурмовым щитом. Застрекотали автоматы Бориса и Ольги, вырывая из тел монстров фонтаны крови. Я отложил бесполезный против одержимых огнемет и активировал молнию. Бил в молоко, перекрывая проход тварям. Любой попавшийся под удар монстр тут же падал в конвульсиях, и его добивали автоматчики.
Работали без ненужных команд и вскриков. Молча, сосредоточенно, словно на скорость, меняли магазины и щедро всаживали очереди в наседающих тварей. Одержимые вперемешку с призраками перли сплошным потоком, и казалось, что ему нет конца. В треске молний я услышал короткий мат Бориса, Ольга огрызнулась, но, что именно они говорят, я не слушал.