который не рискнул приблизиться к нам, остановившись в паре метров.
— Ваше величество, но у вас же есть специальный свисток, — причитая, начал он.
— У меня есть и неспециальные пальцы, — фыркнул Хоаким пренебрежительно. — Мне нужны два коня. Быстро и сюда. Пошёл.
Слуга покорно поклонился и убежал. Вернулся он с парой помощников минут через пять, неясно как ориентируясь в этом тумане, но всё равно безошибочно найдя короля.
— Вернёте в целости и сохранности, — махнул нам рукой, приглашая, Хоаким и приложился к фляжке, словно сделал тост. — Удачного спасения мира. А, и ещё, — не с первой попытки он снял с пальца одно внушительных размеров кольцо и перекинул его Ноа, подмигнув: — поможет в пути.
Башня и до того нагоняла на меня жути одним своим видом издали, что уж говорить о сегодняшнем дне, когда огромное, даже скорее колоссальное строение, источающее яркий свет, показалось нам с Ноа из тумана.
Рейланд Рор искренне верил, что башня — это посох богов, который они оставили при сотворении мира. Также он верил, что сами боги жили где-то на небосводе. Казалось бы, сказка и сказка, не первая и не последняя такого рода, но я отчётливо видел, что башня в самом деле напоминала посох слишком сильно для того, чтобы это было случайностью или чем-то, созданным руками простого человека. Кто оставил её здесь и с какой целью? В любом случае, для существа обладающего такой силой мы с Ноа были чем-то вроде глупых муравьёв.
Странности были не только с самой башней, но и с тем, что её окружало. Здесь, в кратере очень неясного происхождения, в самом центре которого и располагалось строение, росли совсем иные растения нежели в окружавшей местности. Таких цветов и кустарников я прежде не встречал, даже трава выглядела иначе: молочно-зелёная, длинная, нисколько не напоминающая ту, что росла вокруг кратера.
Кони тоже слегка нервничали, но чувствовалось, что их выдрессировали так, что гнева хозяев за непослушание они боялись значительно сильнее, чем какой-то там башни и странной растительности. Не в меньшей растерянности пребывали и люди, встреченные нами, особенно «лунные». Эти, если бы не печать короля, вряд ли бы нас пропустили.
— Рейланд, ты в порядке? — спросила Ноа, замечая мою растерянность.
— Не знаю, это место, — не стал отрицать очевидного я, — такое, эм, странное.
— Ну, а чего ты хотел? — уверенно ответила Кейтлетт. — Здесь были боги.
Я поёжился. Какое простое объяснение — боги! Для меня все эти религии были чем-то вроде очень древних сказок. Чем-то крайне далёким и имеющим очень небольшое отношение к реальности. Это же место было более чем реально.
— Ха, могучий Рейланд Рор боится мистики! — усмехнулась, подначивая меня, Ноа. — Ты поди и от грозы прячешься под одеялом?
— Грозу я могу объяснить. А ты можешь мне объяснить, откуда взялся этот посох, в смысле башня?
— Как это откуда? Её оставили нам боги в качестве благословения. Чтобы прекратить войны и распри, — ответила Кейтлетт, а затем посмотрела на меня так, будто я только что не смог сказать, сколько будет дважды два, и теперь меня следовало на всякий случай сжечь.
Тем временем мы добрались до основания башни. Отсюда казалось, что она упирается прямо в небо. Пока Ноа привязывала коней, чтобы они не потерялись, я с опаской обернулся в сторону поля боя. Где-то там позади, в тумане метался Леон Сайрас, который пытался окончить битву. От того, выйдет ли у него или нет, теперь зависело будущее этого мира. То, что столь важная роль досталась именно этому человеку, который до сих пор подвергал сомнению каждое моё действие — пугало. Вдруг Леон и сейчас решит сначала всё хорошенько обдумать? А ведь любое промедление могло закончиться катастрофой.
— Не занимайся лицемерием, — посоветовала Ноа, догадавшись, о чём я сейчас думал.
— А?
— Он в тебе не сомневался, хотя большая часть твоих идей — безумие, какое ещё поискать нужно. Значит, и ты не должен сомневаться в том, что Леон справится.
— Но… — Мне очень захотелось рассказать ей о всех тех случаях, когда граф во мне сомневался, хотя это заняло бы несколько часов и это если упоминать события только последних дней.
— Не должен и точка, — не дала мне даже начать Ноа. — Идём.
Дальше же были ступеньки, тысячи ступенек, которые стали для меня всем миром на последующие полчаса. Тот, кто их вырубал, казалось, делал это так, чтобы вне зависимости от роста они были одинаково неудобны для всех.
Для меня они оказались слишком маленькими: я мог с легкостью переступить через две, но уже до третьей моя нога не дотягивалась. Ноа, у которой шаг был короче моего, столкнулась с похожей ситуацией: две ступени для неё было много, а одна мало. Из-за чего нам пришлось идти либо маленькими шажками, либо махать ногами, словно мы танцевали в кабаре.
На самой вершине, посреди весьма немалой, открытой площадки нас ждал в белесом свечении Саум — огромный кристалл, медленно вращающийся на одном месте, невероятной красоты, внушающий одним своим видом трепет. Его свечение было ярким, но не ослепляло, хотя видно его было с огромного расстояния — это тот самый луч света, ориентируясь на которой мы с Ноа добрались до башни через пылевой туман.
Здесь же находился и Кейл Ресс. Человек, который за столь короткий срок успел предать всех по несколько раз, спокойно, даже смиренно, словно зная свою участь, сидел прямо на каменном полу, неподалёку от Саума. Рядом демонстративно лежало его оружие — парные клинки и ставшие ненужными реликвии.
Проигравшим он не выглядел. Скорее походил на человека, который только что, напрягая все силы, добился желаемого и теперь пытался перевести дух, дожидаясь неизбежного.
«Игры закончились, пройдёт совсем чуть-чуть времени, и Саум позволит загадать желание, каким бы оно ни было», — понял я, немного удивляясь тому, что как раз о желании Кейл, похоже, даже не думал. Ему почему-то было плевать.
«Скорее всего потому, что главное его желание — завершить Игры — Саум не может выполнить ни в какой форме» — пришла мне в голову догадка. — «Кто бы ни создал это место, они должны были предусмотреть определённую защиту от дураков и их дурацких идей».
— Всё кончено, — сообщил с торжеством и уверенностью Ресс, указывая на кристалл. — Игры завершились. Навсегда.
Не выпуская его из поля зрения, я осторожно подошёл к невысокому, каменному парапету башни, откуда открывался отличный обзор на округу. Там, далеко внизу находилась огромная масса людей, но чем конкретно они занимались ясно не было — туман и расстояние всё ещё