Картина становится еще более четкой к 1991 г. Здесь даже комментировать не хочется. Хотя отмечу, что, помимо «зеркальности» политактивистов и рядовых граждан в информационном контуре (отмечены соответствующими заливками в табл. 8.21), возникла новая тенденция: у рядовых «не хватило духу» дать власти и населению ни одного отклонения оценок в положительную сторону в деле информационного взаимодействия. И это 1990/91 гг., при эйфории «перестройки» и «свободы». Правильно делает нынешняя власть, что не позволяет проводить подобных исследований и натурных экспериментов. Многим бы стало не по себе. Но и без исследований без всякого вооруженного социологией и статистикой взгляда видно фанаберию обалделого от всевластия и вседозволенности чиновника и полное бесправие людей, потерявших даже зачатки институтов представительной власти. Теперь информационное воздействие той или иной партийной аппликации призвано «завоевать» оценки. Но это делается решением проблем, а не бесконечными заявлениями о намерениях, о желании принести пользу народу, ежедневно звучащими от власть имущих. Народ прекрасно видит этот балаган, но лишен реальных инструментов воздействия на ситуацию. Уже треть века назад мы выяснили эти факты в типичном среднем русском городе, уже 30 лет как мы положили выводы об этих фактах на столы властителей. Они могли принять любое решение и приняли самый худший из всех возможных паллиативных вариантов. Худший для людей и лучший для себя.
Прежде чем перейти к резюме по поводу того, что информированность складывается не только из потоков СМИ, но и более прочно из характера взаимодействия, которое должно иметь институциональное оформление в виде механизмов перераспределения активности, труда, стоимости, свойств людей, отметим реальные представления населения о характере советской власти в те еще далекие времена.
И жителям города, и депутатам Советов было предложено определить социальную роль депутата из шести вариантов:
1) «депутат – это государственный деятель, основная задача которого – активное участие в выработке решений Совета и руководстве по их исполнению»;
2) «депутат – это представитель власти, олицетворяющий мнение работников руководящих органов, призванный разъяснять населению решения партии и правительства, мобилизовывать массы на выполнение этих решений»;
3) «депутат – это избранник народа, представляющий и выражающий волю избирателей в выступлениях на сессиях Совета, заседаниях исполкома, в печати и т. п.»;
4) «депутат – это человек, принимающий участие в голосовании, утверждении на сессиях Совета тех или иных решений»;
5) «депутат – это человек, занятый прежде всего оказанием помощи отдельным избирателем, тем, кто обращается к нему с личными просьбами, жалобами и т. п.»;
6) другие определения.
Сочетание первого и второго ответов и представляет собой по сути определение Советской власти как вида государственного устройства. Все остальные определения являются сопутствующими этим двум слитым и центральным. Вопрос с этими «закрытиями» был предложен и депутатам, и населению, а для страховки было спрошено не только о том, что из себя представляет депутат по реальному положению вещей, но и что он должен представлять, по мнению и народа – субъекта власти, и людей, которым народ делегировал властные полномочия. Мы разбили ответы опрошенных по модели города (в 1000 опрошенных) и всех депутатов в городе (539 человек) на сочетания из этих шести ответов по два: «да – нет». И вышел конфуз. Наше сочетание, олицетворяющее Советскую власть на каждую 1000 населения существующим назвали 11(1,1 %), а на каждую тысячу депутатов – 8 (0,8 %) человек. Как должно быть? На каждую 1000 населения это сочетание назвали 24 (2,4 %), а на каждую 1000 депутатов – 13 (1,3 %) человек. Зато роль представителя исполнительной власти «в чистом виде» (я не разбираю сейчас различных сочетаний, хотя и они не исправят положения дел) отведена населением депутату в 11,4 % случаев, а депутатами себе – в 17,5 %. Больше всего было ответов, что депутат избранник народа без упоминания государственной власти. Конечно, это было еще до принятия закона о статусе депутата, но он не изменил дела. И зачем было устраивать такую помпу при свержении того, чего не было? Да если б Советская власть была властью, на политическом горизонте не появилось бы ни одной из тех колоритных политфигур, которым народ подчинялся с 1929 г. И население, и народные избранники, оказывается, прекрасно все понимали, надеялись на лучшее, но так как перекраивалось и перешивалось нашими политпортными с усердием небывалым то, чего не было, то и заступиться оказалось за это некому. Виртуальный мир, свободное духовное производство с некоторыми элементами социальной гарантии. Но картинки говорят о некотором отрезвлении.
Общая тенденция политического управления при данной логике связей
Итак, агитируй – не агитируй, информируй – не информируй, а если не будешь делать для управляемых тобой лучше, поставят тебе для начала «двойку», а потом и вовсе выгонят вон из классной комнаты. И предсказать, как выгонят, слава Богу, невозможно. То есть то, что выгонят – ясно, но вот как – просто непредсказуемо. Конечно, чем меньше информированность населения, тем дольше лаг проверки решения, принятого властью, и его соответствия жизни. Но и информированные, повышая культуру (это только неучи говорят, что революции делались маргиналами), не будут терпеть балаганную власть. Мы видели, что первый фактор активности – знание, затем – соответствие мотивов и целей результатам деятельности, а если последнего нет, то никакое знание не окажется деятельностным сознанием, ведущим к активной жизни. Если отнято поле смыслов построения нормальной духовной жизни, а не ее суррогатов и фетишей, то заканчивается человеческая активность, теряется смысл общественного существования в рамках данной институциональной структуры. Рушатся уже не только правовые, но и нормативные поля поведения и смыслов, и ситуация становится в социальном плане непроходимой нажитыми обществом методами.
Именно при анализе информированности населения относительно любого класса объектов, в том числе и агентов политического и экономического взаимодействия, на политическом поле предметного мира выявился важнейший факт. Он подтверждается частными исследованиями рекламы и обращения товаров на рынке. Однако там требуют огромных усилий за малые деньги и выдающихся результатов, исходя из «мизерных» исследований. Ситуация же с обменом свойствами людей носит универсальный характер, будь то агент обмена «килограмм молочных сосисок» или «главный фонарщик страны». Люди, знающие о существовании предметных рядов, знают о них по обстоятельствам, кристаллизующим знания. И никакая реклама не заставит их слушать призывы к противному их установкам, даже если она заполнит все эфирное время. Никакие клятвенные заверения о заботе о людях или смены политических фигур не заменят смену социально-экономической обстановки, при которой повысится покупательная способность за счет заработанных трудом, а не «халявой» денег и при которой люди будут видеть, что делегированные ими властные полномочия работают впрок. Но как они это могут увидеть при полном разрушении дотла институтов представительной власти и «диктатуре чиновника». Все это приводит к главному вопросу в нашем обществе – вопросу о социальной базе управленческих, социально-экономических и прочих решений.
И здесь проект «Общественное мнение» представляет уникальные, единственный раз за всю нашу социальную историю измеренные, комплексные социальные данные. Именно общая картина циркуляции информации в социальной системе выдавливает семантику управления и приводит ко вполне понятным выводам о системе, в которой мы живем.
Часть III
Решения об изменении социальной реальности
Глава 9
Поле решений в структуре информации
Общая картина
В проекте «Общественное мнение» применялся довольно высоко стандартизированный инструментарий по ряду параметров, одним из которых была «сфера общественной жизни», освещаемая в материалах единственной общегородской газеты, являющаяся предметом проблемного мнения журналиста, внештатного автора, руководителей городских и районных органов власти, населения в целом, частей населения. К последним относились участники собраний трудовых коллективах города за три месяца, выступавшие на этих собраниях, выступавшие на собраниях избирателей в предвыборной кампании, писавшие письма в местные и центральные органы власти и редакции масс-медиа, побывавшие на приеме у депутатов местных Советов и у работников местных руководящих органов. Мнение этих людей по тем же проблемам выявлялось методом «контент-анализа» их писем, бесед, выступлений и сопоставлялось с высказанным при опросе. Кроме того, были взяты два важнейших канала «внутри» властной, бюрократической машины: