Без сомнения, в области египтологии и знания иероглифов Нахут Гуддаби сильно превосходил фон Шиллера. Он мог читать свитки словно письмо друга, в то время как немец был вынужден разгадывать каждый символ, часто справляясь в специальных пособиях. И даже тогда миллиардер мог не уловить тончайшие оттенки смысла. Без помощи Нахута немецкий магнат даже не надеялся решить загадки, стоящие на пути к гробнице фараона Мамоса.
Такова была команда, собравшаяся перед Шиллером и ждавшая начала.
— Садитесь, пожалуйста, фрейлейн Кемпер, — наконец сказал немец. — И вы, джентльмены, тоже. Давайте начнем.
Фон Шиллер остался стоять на бруске во главе стола. Ему нравилось возвышаться над другими. Маленький рост унижал его с самых школьных дней, когда товарищи прозвали его Пиппа — Короткий.
— Фрейлейн Кемпер будет записывать все сказанное здесь. Также она раздаст сейчас папки с документами, которые соберет после окончания встречи. Я хочу дать вам ясно понять, что никакая часть этих материалов не должна покинуть комнату. Они крайне конфиденциального характера и принадлежат только мне. Я приму строгие меры против тех, кто нарушит это указание.
Пока Утте раздавала папки, фон Шиллер смотрел на каждого. По выражению лица миллиардера можно было понять, каким будет наказание за нарушение запрета.
Потом глава собрания открыл папку, лежащую перед ним, и встал, опираясь на сжатые кулаки.
— Вы видите перед собой копии фотографий, добытых в лагере Куэнтон-Харпера. Пожалуйста, внимательно посмотрите на них.
Все открыли свои папки.
— Со времени нашего приезда у доктора Нахута была возможность изучить их, и он придерживается мнения, что они подлинные. Стела на фотографиях представляет собой памятник древнеегипетского происхождения, относящийся ко второму междуцарствию, то есть примерно к 1790 году до нашей эры. Вы хотите что-нибудь добавить, доктор?
— Благодарю вас, герр фон Шиллер, — приторно улыбнулся Нахут, но в темных глазах египтянина стоял страх. В немце было что-то холодное и бесстрастное, пугавшее его. Шиллер не проявил никаких эмоций, приказывая организовать убийство Дурайда Аль Симма и его жены. Нахут сознавал, что столь же спокойно этот человек прикажет убить и его. Теперь египтянин понимал, что сидит на спине тигра. — Я бы хотел немного уточнить ваше утверждение. Стела на снимках кажется подлинной. Разумеется, точное мнение я смогу высказать, когда увижу сам каменный памятник.
— Я принял во внимание эту поправку, — кивнул фон Шиллер. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить способ получения стелы для вашего осмотра и вердикта.
Он взял со стола глянцевый отпечаток, сделанный Утте с оригинала утром в лаборатории. Искусство фотографии значилось среди ее многочисленных талантов и умений, и Кемпер проделала очень хорошую работу. Копии фотоснимков, переданные Хелмом в Гамбург, были размытыми и нечеткими, но их оказалось достаточно, чтобы Шиллер бросился в Африку. Теперь он держал в руках полноцветные копии, и его душило возбуждение.
Все помолчали, пока коллекционер любовно гладил фотографии. Если стела и вправду подлинная, как ему инстинктивно казалось, тогда она одна стоила всех этих денег и человеческих жизней. Перед ним чудесное сокровище, достойное оригинала седьмого свитка, уже находящегося в его коллекции. Состояние этого камня после четырех тысяч лет просто невероятно хорошее. Готхольд фон Шиллер желал его как мало что за всю свою долгую жизнь. Ему потребовалось сделать колоссальное усилие, чтобы временно забыть об извращенной страсти и заняться стоящей перед ними задачей.
— Однако если принять как данность, что стела настоящая, доктор, вы можете сказать или, точнее, предположить, где она находится и куда стоит направить поиски?
— Я полагаю, что ее надо рассматривать вместе с окружающим пространством, герр фон Шиллер. Нам следует изучить остальные снимки, добытые полковником Ного. Тем более что фрейлейн Кемпер столь хорошо их скопировала. — Нахут отложил в сторону одну фотографию и выбрал из стопки другую. — Например, вот эту.
Остальные порылись в папках и достали такие же.
— Если изучить задний план фотографии, то вы увидите, что за стелой находится стена какой-то пещеры. — Египтянин посмотрел на фон Шиллера, который ободряюще кивнул. — Кроме того, там присутствует дверь с решетками. — Нахут отложил снимок в сторону и взял другой. — Теперь смотрите сюда. Это фотография совсем другого предмета. Как я полагаю, это роспись, сделанная на оштукатуренной стене или голом камне пещеры. Например, в раскопанной могиле. Кажется, ее сделали через решетку, на которую я обратил внимание на первой фотографии стелы. Фреска скорее всего египетская, судя по общему стилю. Собственно говоря, она напоминает настенные рисунки, украшавшие могилу царицы Лострис в Верхнем Египте, где и были обнаружены подлинные свитки Таиты.
— Да-да. Продолжайте! — поддержал ученого фон Шиллер.
— Хорошо. Используя решетку как связующее звено, можно смело предположить, что стела и фреска находятся в одной и той же пещере или гробнице.
— Если это так, то все же где Куэнтон-Харпер сделал эти снимки? — сердито нахмурился миллиардер, глядя на каждого из присутствующих по очереди. Все пытались избежать взгляда его пронзительных синих глаз. — Полковник Ного, — обратился немец, — это ваша страна. Вы хорошо знаете местные условия. Давайте послушаем, что об этом думаете вы.
Полковник Ного покачал головой.
— Этот человек ошибается. На фотографиях не египетская могила.
— Почему вы говорите это? — возмущенно спросил Нахут. — Что вы знаете о египтологии? Я провел двадцать пять лет…
— Подождите, — заставил его замолчать фон Шиллер и посмотрел на Ного. — Продолжайте, полковник.
— Я согласен, что ничего не знаю о египетских могилах, но эти фотографии сделаны в христианской церкви.
— Почему вы так думаете? — резко спросил Нахут, знания которого поставили под сомнение.
— Позвольте сказать, что я был рукоположен в священники пятнадцать лет назад. Потом я разочаровался в христианстве и других религиях, оставил церковь и стал солдатом. Я говорю все это, чтобы вы поверили — мои слова опираются на прочное основание. — Полковник немного злобно улыбнулся Нахуту. — Посмотрите на первый снимок, и вы увидите на заднем плане, рядом с решеткой, очертание человеческой руки и стилизованное изображение рыбы. Это символы эфиопской церкви. Вы увидите их в любом храме, куда ни зайдете.
Каждый из присутствующих посмотрел на фотографию, но ни один не стал высказываться до фон Шиллера.
— Вы правы, — тихо проговорил немец. — Здесь действительно рука и рыба.