доводы, стояла на своём. Так что Вирджиния Хаггард не сбежала от Шагала к любовнику, но ушла от него к человеку, которого полюбила и который не требовал от неё стать похожей на Беллу.
Картины, которые Шагал дарил Вирджинии, она с собой не взяла, но сына забрала, пообещав, однако, что Марк сможет видеться с Давидом так часто, как захочет.
А работы, для которых она позировала мастеру («Женщина с букетом», «Обнажённая в Драммоне» и т. д.), разойдутся по музеям или будут подарены Марком его новой избраннице, точнее, избраннице Иды. Дочь снова поспешила на помощь осиротевшему отцу – и познакомила его с Вавой – Валентиной Бродской, дочерью бывшего киевского фабриканта-сахарозаводчика.
Вирджиния прожила долгую жизнь в Бельгии и умерла в 2006 году
Мадам Вава
Не прошло и полугода после ухода Вирджинии, как Марк Шагал объявил о женитьбе на Валентине Бродской. Невеста была лишь на восемнадцать лет младше жениха, она ничем не напоминала неуверенную в себе Вирджиничку, крепко стояла на ногах и быстро навела порядок в жизни Марка, в его доме и во всех его делах. До того как Ида попросила её стать секретаршей отца, Вава содержала шляпное ателье в Лондоне, но, будучи практичной натурой, сделала правильный выбор. Уже через два месяца жизни в Холмах Вава стала настолько незаменимой, что смогла диктовать условия – и сказала, что останется с Марком, только если станет его законной женой. Это вам не Вирджиния, семь лет тянувшая с собственным разводом! Вава была практична, красива, остроумна, энергична и терпеть не могла, когда на Шагала вдруг предъявляли права какие-то посторонние люди (даже если это были его дети или старинные друзья). Вскоре она приберёт к рукам все финансы Шагала, отожмёт проценты у Иды и, по сути, запретит ей общаться с отцом. Давид, будучи подростком, попросил у мачехи разрешения пожить какое-то время с ней и отцом, но получил решительный отказ – об этом не могло быть и речи, ведь на вилле нет ни одной свободной комнаты! Давид МакНил, уже будучи взрослым мужчиной, расскажет в одном из интервью, что они с Идой часто мечтали о смерти этой «горгоны», которую он по сей день не может называть по имени! И более того, он не ходит в некоторые парижские рестораны только потому, что их любила Вава, и огибает её бывший дом широким кругом.
Она действительно сделала всё для того, чтобы разлучить Шагала с его «нежелательным прошлым». Говорят, Вава покушалась даже на память о Белле, но здесь всё-таки встретила отпор от стареющего, но всё ещё верного своей первой любви Марка. Взрослый Давид называл Ваву «гейшей», но признавал, что она действительно окружила Шагала немыслимым комфортом, что её забота позволила ему прожить тридцать три плодотворных года, в ходе которых будут созданы знаменитые плафоны Парижской оперы, витражи для многих соборов, несметное число картин и рисунков, иллюстрации к самым разным книгам, серия великолепных панно «Библейское послание» – и так далее, и так далее… Шагал получит орден Почётного легиона, сделает декорации для «Волшебной флейты» своего любимого Моцарта, поставленной в Нью-Йорке, будет присутствовать при открытии собственного музея в Ницце. Конечно же, за эти годы Марк напишет много видов Парижа и портретов Вавы, но намного чаще в его полотнах будет появляться не Париж, а Витебск, – и не Вава, а Белла, его единственная любовь.
Марк Шагал умер 28 марта 1985 года, за два года до своего столетия, в лифте, поднимаясь на второй этаж виллы в Сен-Поль-де-Ванс. Начавшаяся при пожаре жизнь закончилась в полёте, и в этом, как всегда у Шагала, есть символизм. Вава запретила хоронить Шагала по иудейскому обычаю (еврейка по рождению, она позднее стала христианкой), тело его было погребено на кладбище Сен-Поль-де-Ванса. Спустя восемь лет там похоронят и саму Ваву.
«А вы не из Витебска?»
От Сен-Поль-де-Ванса до Витебска – не ближний свет, но если вглядеться широко открытыми глазами в одну из ранних (или одну из поздних) картин Марка Шагала, мы перенесёмся туда за секунду!
Пройдём по Кировскому мосту, любуясь панорамой Западной Двины и белоснежных храмов. Вот же они, летящие церкви Шагала! Свернём по берегу налево и окажемся в старом центре Витебска. Видите Губернаторский дворец? Там в июле 1812 года расположился Наполеон, заявивший с уверенностью: «Я здесь остановлюсь. Военные действия окончены, следующий год довершит остальное». А вот – памятник Героям войны 1812 года, и в двух шагах от него – Арт-центр Марка Шагала, открытый в 1992 году. Сегодня здесь хранится около трёх сотен графических работ художника, в том числе иллюстрации к поэме «Мертвые души», цветные литографии из библейской серии и его работа «К иному миру», созданная незадолго до смерти.
В 1973 году по приглашению министра культуры СССР Екатерины Фурцевой Марк Шагал впервые после долгого перерыва приехал в Россию, побывал в Москве и Ленинграде, но вот Витебск посетить не решился. Возможно потому, что боялся увидеть город своего детства, где не осталось и следа от прошлой жизни на Покровской улице?..
В стихотворении, которое Роберт Рождественский написал под впечатлением от встречи с Шагалом в 1982 году, есть такие строки:
Он в сторону смотрит.
Не слышит, не слышит.
Какой-то нездешней далёкостью дышит,
пытаясь до детства дотронуться бережно…
И нету ни Канн,
ни Лазурного берега,
ни нынешней славы…
Светло и растерянно
он тянется к Витебску, словно растение…
Увы, тот, прежний Витебск, оставался лишь в душе Марка Шагала – и на картинах, где Мовша и Берта, не ведающие славы, утрат и сомнений, вечно парят над городом, всегда и только – вдвоём.
Гала-концерт
Елена Дьяконова /Дали
«Какая некрасивая, – перешёптываются кумушки, разглядывая «Атомную Леду» в театре-музее Фигераса. – На завуча из нашей школы похожа, вылитая Людмила Петровна! Даже причёска такая же!»
Кумушки, не целясь, попали в яблочко. Тала Дали была отличным педагогом, добившимся невероятных успехов в воспитании талантливых мужей.
Лена из Казани
Настоящее имя Галы – Елена Дьяконова. Пусть не Людмила Петровна, но совершенно точно Елена Ивановна, хотя сама она предпочитала называть себя Еленой Димитриевной в память о любимом отчиме. Родилась Леночка Дьяконова далеко от Испании, в городе Казани, 26 августа 1894 года. Отец её был чиновником невысокого ранга, по материнской линии Елена происходила из семьи тобольских золотопромышленников, но великими богатствами