– А почему ты говоришь неправду!
– Я говорю неправду? – мать всплеснула руками. – Хочешь знать, его видели в кабачке с… с… ну ты поняла… на коленях. Разве порядочный человек может себе это позволить! Возьми графа Шампаньского. Молодой, красивый, богатый. А как он себя ведет! Сегодня увидел меня, так раскланялся, так раскланялся. Вот тебе пара. Вот о ком надо печалиться. А то подумаешь, граф Тулузский. Был граф, да сплыл. Дурачок твой граф. Вот кто. Повез сестру домой. Видите ли, она невеста брата Людовика. Ну и что! Он остался нищим. Понимаешь, нищим. Графство идет в качестве ее приданого. А он жизнь отдал, ее защищая. Связался с какими-то разбойниками.
– Видишь, он какой, мама! Жизнь за сестру отдал! Вот он какой. Но я не верю. Он жив! Он жив…
Агнессе стало плохо.
– Лекаря, скорее лекаря, – завопила мать, выскочив в коридор.
Он был рядом, и это спасло Агнессу. Лекарь напоил ее какой-то микстурой, и она сразу заснула. Он поправил одеяло и залюбовался ее красотой.
– Какая прекрасная у вас дочь, сударыня. Болезни не украшают людей. Но к ней это не относится. Ее бледность сделала лицо более нежным, более одухотворенным, таким неземным, я бы сказал, ангельским.
Говоря это, он продолжал любоваться Агнессой и не увидел направленного на него взгляда разъяренной матери.
Когда Агнесса пришла в себя, она вспомнила разговор с матерью. То, что сказала мать о Раймунде с девицей на руках, ее сильно затронуло.
– Неужели он такой? Это можно выяснить. Но он жив, жив! Он не такой! – твердила она.
Эта весть пришла и в дом епископа. Вернулся Рауль с людьми, которые доставили Констанцию до места. К ним присоединились еще двое, израненных, из отряда Раймунда. Они-то и рассказали, как был убит Раймунд. Его и тела других убитых бандиты забрали с собой и куда-то уехали, не оказав им никакой помощи.
Епископ сильно расстроился. Два дня он не мог подняться с постели. Не очень обрадовала весть, что с племянницей все в порядке.
– Уплывает графство, уплывает, – эта мысль не способствовала укреплению здоровья.
* * *
Между тем далеко на юге Франции двое рыбаков готовились ставить сети.
– Стой, – тихо сказал один из них, испуганно глядя на берег.
Его напарник, готовившийся бросить конец сети в воду, приостановился.
– Ты че? – спросил он.
– Смотри, – и рукой указал на берег.
Оглянувшись, рыбак увидел лежавшего там человека.
– Кто это? – спросил он.
Напарник только пожал плечами.
– Жив?
Тот опять пожал плечами.
– Поплывем, – и он бросил сеть на дно лодки.
Они не подходили, а подкрадывались, точно ожидая, что тот вскочит и бросится на них. Но он мирно лежал, и это придавало им смелости.
– Жив! – прошептал один из них, услышав его дыхание.
– Вернемся?
– Не. Не по-Божьи. Вдруг ему надо помочь, – сказал тот, кто бросил сеть, и велел подплывать.
Он на цыпочках подошел к нему, осмотрел, потом осторожно дотронулся до плеча.
– Эй, – позвал он.
Раймунд зашевелился и поднял голову.
– Кто вы?
– Рыбаки.
– Ааа, – опять боль в затылке напомнила о себе.
Он сел, потрогал его руками.
– Где я?
– Тут недалеко деревня Кортон, – сказал один из них.
Но это ничего не говорило Раймунду. Такой деревни он не знал.
– А Тулуза далеко отсюда? – спросил он.
– Она там, – махнул рыбак в сторону. – Далеко.
– А Париж?
– Париж там, – взмах на север, – еще дальше.
– А тебе куда надо?
– Да, наверное, в Париж.
Рыбаки переглянулись. Такая неопределенность смутила их. Что это за человек, который не знает, куда ему нужно?
– Кто ты будешь? – набравшись смелости, спросили они.
Вместо ответа он сам задал вопрос.
– А что это за место? – и он показал на горы, откуда текла река.
– Лучше его не знать. Страшное место. Оттуда река приносит человеческие кости. Мы туда не ходим, – пояснили они.
– Ясно. А не будет ли у вас, – он засмущался, – …чего-нибудь перекусить?
– Это есть, – один из них вскочил и побежал к лодке.
Вернулся с мешком, достал приличный ломоть хлеба, бутылку легкого вина, жареную рыбу, кусочек мяса и виноградную кисть.
– Ешь.
– Это… мне? – спросил он.
– Ешь, – повторили они.
Содержимое мешка исчезло в один миг. По тому, с какой жадностью он поглощал пищу, они поняли, что он не ел долгое время.
Насытившись до отрыжки, Раймунд уже иными глазами посмотрел на рыбаков. Теперь была жизнь, уверенность в себе.
– Вы спросили, кто я?
Те закивали головами.
– Я вам скажу. И вы мне поверьте, хотя пока это я ничем подтвердить не могу. Я – граф Тулузский. А там, – он кивнул на горы, – я был в плену. Но мне удалось бежать. Они меня пока не ищут, думают, что я погиб. Но если узнают, беды не оберешься. Так что я опасный человек. Мне отсюда надо побыстрее убраться. И если вы мне поможете добраться до Парижа, получите по тысяче ливров.
– По тысяче, – невольно вырвалось у них.
В их представлении – это гора денег. Человек становится богачом. Многие не видели в глаза даже ливра. А тут тысяча! Но… не обманщик ли он?
– Я понял, о чем вы подумали, – сказал Раймунд, – но я же говорил, пока ничем подтвердить это не могу. Могу призвать в свидетели только Господа.
Они переглянулись.
– Подожди.
Они отошли в сторонку. Было трудно разобрать их голоса, хотя понятно, что они стараются в чем-то убедить друг друга. Не без волнения Раймунд ждал их возвращения. Могут и отказать. А то и сообщить… Наконец они подошли.
– Мы…
Сердце у Раймунда застучало сильнее: сейчас скажут, что не могут.
– Согласны!
У Раймунда как гора с плеч свалилась.
– Хочу, друзья мои, вас предупредить: они, – юноша опять кивнул на горы, – сильны и коварны. Если узнают, что вы мне помогли, у вас могут быть большие неприятности. Вы же отлучитесь не на один день.
Те зачесали головы.
– Да, конечно!
– Придумайте что-нибудь. Например, что поехали за сетями.
– Да они у нас новые.
– Может, есть родственники, далеко живущие. Вы захотели их проведать.
– Да нет, все в Кортоне живем.
– Сами охотники?
– Иногда балуемся.
– Ну вот, мол, заблудились.
– Смеяться будут.
– Удивительная у вас деревня. Ничего не надо.
– Надо, материал на портки.
– Вот и нашли предлог.
– Что нашли?
– Предлог.
Те пожали плечами: не понимаем, мол.
– Ну, оправдание, повод.
– Ааа! Пойдет!
– Когда двинемся?
– Считай, повозку собрать, за конями сходить. Туды, сюды, и день прошел. Только послезавтра.
– Хорошо! Я жду вас здесь.
Те кивнули.
– Только одежонку бы мне. Ночи-то холодные. И еды.
– Будет!
Выезд состоялся, как и говорили.