— Будь по-твоему! — бросил Вингетор и, уже поворачиваясь спиной к горбуну, отдал приказ одному из своих десятников:
— А если добром не уйдет — выбросить силой!
— Боюсь, тогда здесь поляжет половина команды, мой тан, — вполголоса заметил Фолко. — Санделло уложит их всех и глазом не моргнет. А когда моргнет — то уложит вторую половину.
— Лучников сюда! — рявкнул Вингетор.
— Позволь нам поговорить с ним! — Фолко решительно заступил дорогу тану. — Санделло — прославленный мастер боя, и ссориться с ним — лишь попусту лить кровь. Если он молчит — значит, у него есть на это причины.
Доверимся ему. Десять лет назад мы с ним были врагами и даже сходились один на один. Но потом все изменилось.
«Будет так, как я сказал, невысоклик. — Вингетор отвернулся, давая понять, что разговор закончен.
— Благодарю сильномогучего тана за справедливый суд, — спокойно сказал горбун. — Иначе и быть не могло. Я не смею открыть вам свой долг, вы мне — свой. Поэтому я благодарю за спасение… и ухожу.
Он повернулся к бесчувственной Тубале — крепкие руки эльдрингов подняли девушку, кое-как усадив у мачты.
— Сильномогучий тан совершает ошибку, — тихо, чтобы не услышали дружинники, заметил Фолко.
— Если это моя ошибка — я отвечу за нее! — так же вполголоса, не поворачиваясь, бросил Вингетор.
— А не думает ли сильномогучий тан, что наша свара лишь потешит Хенну? — слегка перефразируя известное место из Красной Книги, обронил Фолко. Ему тоже приходилось все время сдерживать себя, гася подступающий гнев. «Помни — это не изнутри тебя, это извне! Стисни зубы и все время помни!»
Санделло тем временем хлопотал над неподвижной воительницей. Казалось, ему нет никакого дела до творящегося вокруг. И хоббит не сомневался, что несколько минут спустя, когда Тубала очнется, Санделло и впрямь хладнокровно шагнет за борт, в черную ночную воду.
— Наша свара лишь потешит Хенну… — Похоже, Вингетор думал о том же самом. — Послушай, мечник! Хенна — враг тебе или друг?
— Я уже ответил сильномогучему. Он враг мне.
— Хорошо, оставайся до утра, — недовольно проворчал Вингетор. — Только потому, что за тебя просит невысоклик Фолко…
— Благодарю сильномогучего. — Санделло учтиво поклонился.
— Так, значит, ты совсем ничего не расскажешь? — напоследок осведомился Вингетор.
— Отнюдь нет. Все, что я знаю о Хенне и его воинах, все о том, как они сражаются, все о том, что мы видели по пути.
— Тогда идем. Переоденешься в сухое.
— А найдется ли что-нибудь для нее? — Санделло кивнул головой в сторону Тубалы. Воительница уже пришла в себя и сейчас слегка ошалело крутила головой, видно, пытаясь уразуметь, что же с ней произошло.
— Найдется, — буркнул Вингетор. — Хотя девица на «драконе» — жди беды!
— Но ведь мы пока не в море, — усмехнулся горбун…
* * *
Санделло и в самом деле говорил без утайки. Тубала, окончательно придя в чувство, сидела заметно присмиревшей, время от времени с уважением щупая здоровенный синяк, что расплылся на подбородке. Горбун сказал ей лишь несколько слов на ухо — но после этого воительница, хоть и бросала время от времени далеко не самые дружелюбные взгляды, больше не произносила зажигательных речей и не объявляла во всеуслышание о своем горячем желании немедленно выпустить хоббиту и гномам кишки. Эту загадку Фолко оставил на потом — а пока все слушали Санделло…
— И вы вдвоем прорвались через все заслоны? — недоверчиво проговорил Вингетор.
— Почему бы и нет? — пожал плечами подоспевший ради такого случая с «Крылатого Змея» Фарнак. — Рассказы об этом человеке давно ходили и среди Морского Народа.
— Ну так скажи мне тогда, какая польза нам от его слов? — в сердцах бросил Вингетор.
— Это зависит от того, что вы намерены сделать, — пожал плечами Санделло.
Его собеседники переглянулись.
— Мы намерены отыскать… отыскать нечто, что вносит смуту в жизнь Средиземья, — начал хоббит.
— Отыскать — и что дальше? — Санделло в упор взглянул на Фолко.
— Там видно будет. — Хоббиту пришлось уклониться от прямого ответа.
Санделло прищурил глаз.
— Увы! Мы не можем доверять друг другу. Каждый опасается, что другой помешает его планам. — Горбун усмехнулся.
— А ты можешь сказать, что заставило тебя двинуться в путь? — в упор спросил Фолко.
— Что заставило… — Тонкие губы Санделло кривились. — Я ощутил, что с Юга на меня катится жаркая лавина Силы… Что оттуда исходит Нечто, равного которому не появлялось в нашем Мире уже очень, очень давно… Я помню Силу Кольца. Я знаю силу Талисмана… Но на сей раз — ничего похожего! Меня словно бы звал кто-то… И… этот голос был похож на… — Речь горбуна пресеклась, из горла вырвался неразборчивый хрип. — Я бросил все и помчался на Юг. И вот мы встретились. А ты… — Горбун остро и внимательно глянул на хоббита. — Я не удивлюсь, если и ты почувствовал то же самое. И, не теряя времени… Ты молодец. Собрать такую силу…
— Но что тебе в этой Силе! — не выдержал Торин. — Что ты хочешь — подмять ее под себя? Довершить не удавшееся Олмеру? Подарить его сыну все Средиземье?
Горбун равнодушно пожал плечами:
— Олвэн давно живет своим умом и правит Цитаделью согласно собственному разумению. Что же до меня…
— То ты предусмотрительно запасся Талисманом? — Фолко сидел, откинувшись и полуприкрыв глаза. На висках блестел обильно проступивший пот.
Тубала вонзила ногти в ладони, так и впившись в хоббита горящим взором.
— Ты почувствовал? — Санделло ничуть не удивился. — Ну да, конечно, ты ведь столько странствовал с Огоном… Да, Талисман со мной. Ну и что?
— Странно, что Олвэн расстался с такой реликвией…
— Я украл Талисман у него, — спокойно уронил горбун.
— Укра-ал? — поразился Малыш.
— Именно так. — Санделло холодно кивнул. — Он указывал мне путь.
— И… где же твоя цель? — Фолко смотрел прямо в глаза горбуну, невольно вспомнив, что в свое время они были непримиримыми врагами и что брошенный рукой Санделло метательный нож едва не отправил хоббита на ту сторону Гремящих Морей…
— Там же, где и ваша, насколько я понимаю, — старый воин равнодушно повел плечом. — На востоке, в южных отрогах Хлавийских Гор, там, откуда течет Каменка.
Глава 2. ОКТЯБРЬ, 7, ПЕЩЕРА ВЕЛИКОГО ОРЛАНГУРА
По заповедным северным лесам, мимо бездонных чернеющих болот, где мокли покрытые мхом коряги, мимо высоких сосновых боров, где еще догорали по кочкам огоньки брусники, по узкой, неприметной тропке шел путник. Для гнома он показался бы слишком высок, для человека — слишком широкоплеч. В простом дорожном плаще, накинутом на кожаную куртку, с тугим мешком за плечами; в правой руке, точно посох, он сжимал тяжелый и длинный бердыш.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});