- Шибко велик, - подтвердил гоблин. - Треплята говорил, что крылья в размахе мало не два десятка шагов.
Тишина взорвалась смехом, ополченцы недоверчиво ухмылялись, переглядывались. Гоблин переждал шум, добавил:
- Поверить оно, конешно, нелегко, думаете небось, что у дозорных от страха в глазах маленький дракон в большого обернулся? Да вы только о том рассудите: коли был бы он маленький, разве стали бы в него маги весские с перепугу огненными шарами кидаться?
- Да весских магов испугать невелик труд. Они у нас от каждого куста шарахаются, - сказал кто-то. - Вон у хозяина поспрошайте, весичи эти здесь же дня два как стояли, дак эти маги не по разу весь постоялый двор обошли, всю ночь дружинников понужали, боялись чегой-то.
Гоблин покачал головой:
- Об весичах спорить не буду. Но вы как хотите, а на спине у дракона верховой сидел. Не гномлин. Взрослый воин. Вот и прикиньте, каким должен быть дракон, чтобы такого как я мужика на себе в небо поднять да ещё и летать с ним.
- А верно ли?..
- Верно, - отрезал гоблин. - Я своему сыну верю. Он никогда брехать не станет.
Все загомонили. Стёпка осторожно ухмыльнулся и облизал пальцы. Вот он уже и во взрослого воина превратился. Значит, всё-таки видели его. И не в одном месте. А ему сверху казалось, что тайга совсем пустая. Жаль, что Дрэга не захотел с ним сюда прийти. Вот получился бы переполох и изумление, если бы он сейчас поднялся и сказал, что дракон в стойле спит и его можно погладить. Но вообще-то дракон поступил верно: ничего хорошего нет в том, чтобы на тебя приходили поглазеть, словно на слона в зоопарке.
Теперь все вновь говорили разом, кто-то ещё сомневался, кто-то жалел, что нельзя прямо сейчас устроить на этого дракона облаву, кто-то наоборот говорил, что было бы очень хорошо, если бы такие воины на драконах присоединились к ополчению, вот тогда бы ужо продажные воеводы трижды подумали, да и весичи хвосты поджали бы...
- Странные дела творятся нынче в тайге, - гудел кто-то за Стёпкиной спиной. - Мало нам своих бед, ещё и драконы объявились. Даже старики такого не припомнят. Людоеда, говорят, в Проторе на той седьмице изловили. У весичей в клети сидит.
- В Проторе? А не там ли Старуху-то?..
- Там, там.
- Что там стряслося, в Проторе?
- Да ты откель выполз, Сдавлень, из каковского оврага? Об энтом уже вся тайга вторую седьмицу гутарит. Старуха-то и не старухой оказалась. Миряна это, страдалица, заколдованная была двести лет.
- Чегой-то ты брешешь, Липата.
- Язык придержи-кось... А-а-а, у тебя же бабы нету, ты ить у нас бобылём который год живёшь, вот и не ведашь ничего. А наши жёнки-то об том давно языками треплют. Верно тебе говорю, Миряна то была, а её какой-тось малец демонский, чародеями призванный, расколдовал. Его за то вся Протора благодарила, в ножки кланялась.
- А Миряна куды?
- Куды-куды? Туды. Расколдовалась и по ветру развеялась. Сколь маятся-то можно. Два по сто лет почитай по тайге шастала, людей супротив воли пугала.
Стёпка слушал в оба уха и радовался, что "вся тайга" его в лицо не знает, а то бы пришлось сейчас опять свою балладу рассказывать. Женщин и здесь хватает, вон хозяйка, кажется, стоит, дочки её бегают с посудой. Вот и соображай после этого: тайга велика, но никуда в ней не спрячешься.
Он допил заваруху и отправился в каморку, решив, что пора бы уже и отдохнуть. Столкнувшись у лестницы со Стрига, не удержался, спросил, не откладывая на завтра:
- Стрига, а которая дорога в Великую Весь ведёт? Я здесь никогда не бывал, боюсь заблудиться.
- А на кой тебе дорога в Весь?
- Надо мне. Человека одного туда увозят, а я его догнать хочу.
- Из ворот выйдешь - та дорога, что прямо - в Ясеньград ведёт. Та что по правую руку - в Усть-Лишай. А по левую - как есть в Кряжгород. Только страсть как далеко. Пешим не дойдешь.
- Значит, по левую, - повторил Стёпка. - Спасибо. Помог ты мне. Получается, эта дорога и есть Княжий тракт? По ней, наверное, все весичи сюда и приезжают, да?
- А как же иначе? Он и есть - старый тракт.
- А новый где?
- Новый-то? А нету покудова нового. В обход болот хотели провести, да не задалося.
- Понятно, - сказал Стёпка. - Значит, если кто хочет отсюда в Великую Весь попасть, только по этой дороге поедет. Хорошо.
Перед сном он решил сходить, что называется, до ветру и уже не видел, как молодые гоблины подозвали к себе Стригу и принялись расспрашивать его о чём-то, понимающе кивая друг другу после каждого ответа.
На улице стемнело. Дождь ещё не кончился, но уже заметно утих. По двору растекались лужи. Сырой, холодный воздух забирался под рубашку. Стёпка представил, что ему пришлось бы эту ночь провести в промокшем стылом лесу, когда и костра толком не разведёшь, и зябкие мурашки тут же побежали по спине. Надо будет Дрэге ещё раз спасибо сказать за то, что вовремя этот постоялый двор отыскал. Спас хозяина от простуды и соплей.
В двух шагах от желанной каморки, дорогу ему преградили. Две тени выступили из темноты. Стёпка сначала слегка напрягся, потом узнал тех двух молодых гоблинов, что сидели напротив. От них сильно пахло смолой, они, наверное, жевали живицу, смолу лиственницы.
- Ну что, подлёныш, попался? - негромким довольным голосом сказал тот, что повыше. - Думал, никто тебя не распроглядит?
- Ты о чём? - спокойно спросил Стёпка, а сам при этом лихорадочно пытался сообразить, что этим прыщавым балбесам надо и в чём они его подозревают.
- Он нас за худоумых принимат, - сказал второй и сразу же ударил кулаком в живот.
Удар у него, конечно, не получился, потому что Стёпка без труда увернулся и сразу встал спиной к стене, чтобы не напали сзади. Неудача драчуна не смутила, он вновь замахнулся, но второй придержал его руку.
- Погодь, Глыдря, погодь. Рассудить надобно. Слышь, ты, ощепок, тебя как кличут?
- Моё имя Стеслав, - ответил Стёпка.
- А скажи-ка ты нам, Стеслав, откудова ты тута взялся?
- Пришёл я сюда.
- Пёхом? Без коня? Один? Силён ты брехать.
- Дай я ему приложу, - снова замахнулся Глыдря, крепкий, плотный парень с широким некрасивым лицом и коротко стрижеными тёмными волосами. - Позволь, Щекла, хоть разок стукнуть. Он у нас сей миг признается, гниль весская.
- Погодь чуток. Посля приложишь... Ладно, пущай пришёл. Тогда по-инакому спросим: где ты денег столько добыл, что за ночлег и похлёбку простую серебром без оглядки платить готов? Кто тебя деньгами ссудил? За что?
Ну вот, без Стриги здесь явно не обошлось. Видимо, эти сыщики сначала чужого отрока в шпионстве заподозрили, а затем расспросили о нём говорливого слугу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});