Читать интересную книгу Омнибус: Кровавые Ангелы - Джеймс Сваллоу

Рафен облизнул высохшие губы; это будет моментом истины. Если его уловка раскроется сейчас, он никогда живым не спуститься на планету. Он небрежно кивнул другому Кровавому Ангелу, как будто все шло как надо, и прошагал мимо него, вверх по посадочной рампе корабля.

— Брат, — сказал десантник, — ты надзираешь за этой группой? Я думал, что меня назначили…

Со смущением его голос затихал. Когда тот вышел на свет, Рафен узнал его, сияние биолюминов осветило лицо. Алактус.

Рафен продолжил подниматься, отмахнувшись рукой и надеясь, что этого будет достаточно.

— Подожди, — продолжил Алактус, — я тебя знаю?

Он нахмурился.

— Как тебя зовут?

Как он мог не знать меня, спросил сам себя Рафен. Мы десятилетиями вместе служили ордену.

— Брат! — Крик остановил Рафена наверху рампы и он полуобернулся, чтоб взглянуть через плечо. Алактус положил руку на рукоять болт-пистолета.

— Я задал тебе вопрос.

С подозрением на лице, десантник шагнул ближе.

— Сними свой шлем.

Он взглянул на транспортник, илоты были уже внутри и никто из них не видел то, что происходило снаружи. Рафен развернулся к обеспокоенному Алактусу. На посадочной площадке больше никого не было, только двое Кровавых Ангелов.

— Сними свой шлем, — повторил Алактус, беря в руку болтер, — я не буду просить еще раз.

Предостережение в его голосе было острым как игла, десантник убьет Рафена, если тот не ответит. Рафен кивнул и спустился по рампе, открывая по ходу кольцевой зажим брони. Он остановился перед Алактусом и снял шлем. Когда он встретился взглядом с глазами своего боевого брата то увидел в них шок.

— Рафен! — Прошелестел Алактус, — но ты мертв…

— Нет, — ответил он и единым стремительным движением, ударил шлемом другого десантника. Он подавил тошнотворное ощущение во внутренностях, которое вспыхнуло там, когда он напал на своего бывшего товарища; сделав такое, Рафен почувствовал себя опороченным, но он знал, что у него не было выбора. Если бы он не убил Алактуса, то тот бы прикончил его. Он поймал Алактуса врасплох и шлем из керамита сильно ударил того, выбивая пистолет из рук. Оружие с бряцаньем отлетело, когда Рафен ударил снова, пнув десантника в бедро.

— Предатель! — Выплюнул Алактус, вырывая из ножен свой боевой нож, — Сахиил рассказывал нам, что ты сделал, что ты пытался сделать. Ты убил Люцио.

— Я не хотел…

— Лжец! Ты трусливый ублюдок, ты поднял руку на свое собственное братство. Ты пытался уничтожить крепость — ты бы убил всех нас, ты бы убил Перерожденного Ангела.

Внутри Рафена вскипела злость.

— Ты глупец. Это не я изменник, а ты. Ты и все кто последовали за губительным безумием Аркио!

— Нет, — Алактус покачал головой, — я не буду слушать эту ложь! Он Чистейший, вернувшийся…

— Ничего подобного, — возразил Рафен, — открой глаза, воин. Открой глаза и посмотри на правду, Аркио всего лишь пешка. Штель стоит за ним, этот ментальный колдун ордоса затуманил все для своих собственных целей.

— Ложь! — Алактус кинулся на него, блеснуло лезвие. Рафен блокировл, но нож все равно ударил и вонзился в его броню.

— Только подумать, я доверял тебе, — шипел десантник, — Только подумать, мы дрались вместе во имя Императора, когда ты все это время был приспешником хаоса.

Он надавил на нож сильнее и Рафен закричал от боли.

— В дар Благословенному я убью тебя.

Рука Рафена взметнулась вверх и схватила шею Алактуса. Облаченные в керамит пальцы вонзились в его кожу и сжались.

— Прости меня… — прошипел он, оба сомкнулись в смертельном объятии. Рафен чувствовал, как нож кромсает и врезается в него, но не разжимал хватки. Кровь запузырилась на губах его боевого брата и шейные позвонки треснули.

— Будь ты… проклят…

Алактус задохнулся и умер от его руки, его тело обмякло. Рафен отбросил его на палубу и рыча от боли выдернул из раны нож. Он взглянул на свои руки; они были в крови, капая осуждающими струйками. Он вспомнил Несущего Слово на Кибеле, которого убил тем же способом, его дыхание замерло в груди.

— Сангвиний, — вслух вопрошал он, — когда закончится это безумие?

Но никто не ответил. Рафен осторожно надел шлем, сделав паузу, чтоб подобрать болт-пистолет, перед тем как взойти на борт транспортника. Позади него с грохотом захлопнулся люк, оставляя на палубе труп его товарища, который вынесет в космос, когда шаттл будет выпущен на Сабиен.

— СКАУТЫ докладывают, по внешнему периметру нет контактов, — сказал сержант, — посадочная зона безжизненна.

Намек на усмешку появился в уголках тонких губ Мефистона.

— То, что они ничего не нашли, еще не означает что этого там нет. Будьте настороже, сержант.

Кровавый Ангел мрачно кивнул и указал в небеса.

— Смотрите, лорд. Корабли.

Дождем спускались транспортники и грузовые лихтеры, опускаясь на чистые участки площади в северо-западном углу.

— Приготовьтесь, — сказал Мефистон воинам, — приготовьтесь ко всему.

Фигуры в потрепанной, самодельной униформе появились из шаттлов вместе с красными точками Кровавых Ангелов. Сержант нахмурился, тщательно изучая воинов через оптику дальнего радиуса.

— Что это такое? — Тихим голосом спросил он. — Обманщик притащил с собой армию простых людей?

Через изящные магнокуляры библиарий наблюдал как фигуры выстраивались в подобие парадной линии.

— А, — сказал он через мгновение, — их глаза сержант. Посмотри им в глаза. Скажи, что ты видишь?

Кровавый Ангел сделал то, о чем его просили.

— Они кажутся… безумными, вроде…

— Да. Эти люди охвачены пламенем веры, разожженным в них. И многие не имеют твердого характера, чтоб компенсировать это.

Палец Мефистона барабанил по рукояти его плазменного пистолета.

— Присматривай за ними. Они не предсказуемы, учитывая обстоятельства.

Сержант снова указал.

— Там, лорд, вы видите его? Я не уверен…

Лорду Смерть не нужно было говорить куда смотреть; паря подобно источающему мед серафиму среди толпы бродяг, к ним приближался Аркио. Его броня ловила красно-оранжевое сияние садящегося солнца Сабиена и отражалось от золотого керамита подобно жидкому огню. Широкие белые крылья над его плечами изгибались дугами.

— Кровь Императора… — выдохнул сержант, — он почти…

— Это не так, — резко прорычал Мефистон, — позволь себе так думать, и ты бесполезен для меня.

— Простите меня, лорд, просто… я никогда не видел ничего подобного.

Библиарий чувствовал те же самые мысли на поверхности разумов всех Кровавых Ангелов в его страже. Он сжал челюсть и слегка прикоснулся к психическому резервуару Ускорения. Мефистон нежно направил силу, чтоб укрепить волю своих воинов, стирая каждую крупинку сомнений до того, как те вырастут.

РАФЕН грубо указывал дулом болтера направление, куда идти его солдатам-рабам.

Затерявшись в процессии, он был достаточно далеко от лояльных Аркио десантников, чтоб его снова не узнали. Под визором своего шлема он нахмурился. Там, впереди него, маршировал его брат и рядом жрец Сахиил, Штель и свита инквизитора. Он видел шаркающего механика, парящие силуэты серво-черепов Штеля и накрытую капюшоном женщину, чье телосложение терялось под пространной накидкой. Рафен решил в этот раз выждать. Его план, как и в прошлый раз, обретет очертания по ходу дела. Возможно, если предоставится возможность, он сможет приблизиться к Аркио незамеченным и тогда — осмелится ли он снова пролить кровь своего брата? И в этот раз, кровь своего собственного, родного брата? Он не смог сделать этого на Шенлонге, и сколько он не смотрел на свои ощущения, Рафен не был уверен, что сможет сделать это и теперь.

У изножья "Громового ястреба" Рафен видел еще одну фигуру, несравнимые ни с чем очертания, казалось, были вырезаны из исторической книги. Он мгновенно узнал старшего библиария Данте, самого могущественного псайкера во всем ордене — и как поговаривали некоторые, во всех Легионов Астартес — тот наблюдал за их приближением. Рафен вспомнил лик каменной статуи в нефе Месте Падения Ангела: Мефистон, Повелитель смерти. Его имя было более чем заслуженным, он в одиночку заглянул в неизведанные глубины генного проклятья Кровавых Ангелов и выжил. Только невероятная сила воли позволила Мефистону пройти через карающий вызов, сводящей с ума красной жажды и пережить это, чтоб рассказать. Воины говорили, что заглянуть в глаза лорду Смерть, все равно, что смотреть через окно на черную яростью и мрачное царство, которое ожидает по ту сторону жизни. Прожигающий взгляд Мефистона был известен тем, что останавливал врага и оставлял их сломленными и плачущими.

Как и походило воину его высокого положения, псайкер носил темно-красную накидку с мозаикой из черепов, с огромными символами смерти на наплечниках. Двойные рейки мощного психического капюшона простирались над его головой, броня вокруг его груди напоминала лишенную кожи плоть, сверкая красными связками мускулов, пересеченные символикой смерти и драгоценными камнями в форме капли крови. Он был темнейшим концом спектра, по сравнению с зеркально яркими, золотыми очертаниями Аркио.